(Не)везучий случай - Лидия Рыжая

тебя, — проговорил таинственно старик, слегка приподнимаясь на диване и кивая охране, чтобы вышли.

— Я рад, — проговорил он, собираясь с духом и подбирая более лояльные слова для начала разговора.

— Как твои родители поживают? Давно их не видел, — просипел Адам, хватая виноград со столика и отправляя к себе в рот. — Вот, держи, — он протянул несколько штук Мурату.

— Спасибо, — кивнул тот, принимая из его рук виноградины.

Это был жест хозяина. Мурат ухмыльнулся, отмечая, что этим Адам сразу показал свое отношение к нему. Мягко, но четко сообщил, кто есть кто. Под неотрывным взглядом он принял ягоды и съел их.

— Живы-здоровы. Почти отошли от дел, передав нам с братом семейный бизнес…

Следующие десять минут, Адам все никак не давал ему приступить к важной для него теме, расспрашивая о компании, брате и остальных моментах, волнующих его.

— Сколько уж лет Усману? — спросил он про брата, развалившись на диване.

— 25 лет.

— Взрослый какой! — мужчина позвал слуг и попросил принести чаю себе и гостю, расслабляясь и откидываясь на подушки. — А что там с Марьян ханым?

Мурат выдохнул, понимая, что разговор теперь затянется и не закончится, пока не обойдет всех родственников.

— Бабушка — хорошо. Спасибо, что спросили. Замуж повторно выходит…

И зачем он это сказал? Адам переключился на нее, требуя полноценного рассказа со всеми подробностями, задавая вопрос за вопросом о женщине, ее новом ухажере, уточнении, точно ли они любят друг друга и проявляя свой не дюжий интерес в этой сфере.

Им принесли чай со сладостями и закусками, и обсуждение перешло в более спокойное русло. Адам не торопился, Мурат тоже перестал. Все же он пришел сюда обсудить один-единственный вопрос, до которого еще было добираться и добираться в своем повествовании.

— Еще пара вопросов и я подумаю, что вы заинтересованы в моей бабушке, — ухмыльнулся Мурат, замечая, как старик хитро улыбнулся и отвел глаза.

Они помолчали некоторое время. Адам не задавал больше вопросов относительно семьи.

— Я рад, что у твоей семьи все хорошо, Мурат, — высказался он наконец, заканчивая эту тему и сразу же приступая к следующей. — Все хорошо везде, кроме твоей личной жизни.

— Почему вы так решили? — его горло пересохло.

Они вступили на неровный рельеф дороги, где на любой ухабине Мурат мог подскочить и улететь, как камешек в сторону.

— Так наслышан о том, что уже несколько месяцев выбираешь себе невесту, — ухмыльнулся тот, подхватывая еще виноградин для себя. — И все никак не выберешь.

— Ну, я пока думаю, изучаю предложения, так сказать, — улыбнулся Мурат, ощущая, что идет по грани.

— И весело время проводишь, так ведь? — Адам лежал на диване и поглядывал с задоринкой в глазах на Мурата, который понимал, куда его ведут, но пока не понимал точно, куда приведут.

— По-разному, — замялся мужчина. — А что, есть в этом что-то плохое?

— Нет. Мой мальчик. Совершенно, нет, — успокоил его старик. — Развлекаться, даже полезно…

— Так я собственно и пришел сюда, — Мурат решил вставить несколько слов про Кристину, но как оказалось Адам не закончил и перебил его, договаривая:

— ….а вот влюбляться запрещено.

Мурат смотрел на этого старца с седой бородой, который подкинул виноградину и поймал ее ртом. Он играл с ним в ту игру, где Мурат заведомо был проигравшим.

— Так я и не влюблялся, — уверил он его, чувствуя себя неуютно и расправляя плечи.

Стало душновато при мысли о том, что он даже слова о ней не сказал, виду не подал, а араб уже все успел заметить.

— То есть та девочка, которая проиграла наверху… Я ошибся хочешь сказать в твоих намерениях в ее отношении?

Мурат сам не знал, какие у него намерения в ее отношении и его разозлило, что Адам уже вдруг что-то знает лучше него.

— И какие у меня намерения в ее отношении? — не стал он спорить.

— Так, очевидные, мой мальчик, — Адам приподнялся и похлопал его по плечу, склоняясь над ним и открывая новую истину.

Он приподнялся и прошел вперед к своей спальне, продолжая на ходу:

— Я поэтому и выкупил ее. Разденься она перед всеми, ты бы навлек на ваши плечи большие несчастья. И дрался бы со всеми моими хорошими друзьями и постоянными клиентами, а здесь это запрещено, ты же знаешь… Как думаешь, кого бы я выбросил за борт в таком случае? — ухмыльнулся тот, останавливаясь у двери и хватаясь за ручку.

Эти несколько простых фраз, брошенных в него и попавших окромя в цель, ошеломили Мурата до глубины души. Он даже привстал от удивления, не понимая, когда Адам успел заметить его интерес к Кристине. Тогда ведь все за ней следили.

Он появился на палубе самым последним, в глаза никому не бросался, стоял в стороне, наблюдая за ней, как и остальные. Не выдавая себя и надеясь, что его вовлечение может и не потребоваться, если девчонка включит голову или пари окажется простым, например, прислуживать весь вечер выигрышной стороне.

Все же вступаться за продажную женщину — признак плохого тона, неуважения к самому себе. Тем более здесь, где они считались элитным, но всего лишь мусором.

Не будет же он всем объяснять, что она не проститутка, а просто глупая дуреха. Объяснениям здесь тоже не предавались. Пытаешься оправдаться — значит проявляешь слабость, либо виноват и хочешь свалить вину со своих плеч.

Не первый раз эти продажные женщины веселились, танцуя, раздеваясь и игриво завлекая к себе своих будущих клиентов. Он понадеялся, что также может произойти и в этот раз: посмеются и интерес пропадет.

— Иди к ней, но помни, что отпустить ее тебе придется рано или поздно, или она покинет тебя сама, но уже навсегда.

Адам скрылся в спальне, оставляя вернувшегося на диван Мурата, сидеть в раздумьях.

Старик оказался мудрее, чем он ожидал, доказав своим повествованием, что видит все наперед. И он был прав. Мужчина осознал, насколько был глуп, оставляя все на самотек на верхней палубе… Ему бы действительно пришлось бы вступать в перепалку, если бы к ней кто-то потянулся из толпы. Злясь на нее и уверяя себя, что она ему не нужна, он понимал впоследствии, что не готов ее отдавать кому-то еще. Нужно было сразу ее забирать, как только увидел ее, а не дожидаться момента, когда все зайдет дальше, чем следовало.

Мужчина понял, что в этой истории виновата не только девчонка, но и он сам. И как бы он не злился на нее за непонятный и необъяснимый до сих пор для него поступок с Мухаммедом, не стоило пытаться мстить