"Белые пятна" Русско-японской войны - Илья Деревянко

Наиболее яркий пример волокиты и бюрократизма — история поставки в армию непромокаемых накидок. В июне в Маньчжурии начинается период дождей. До начала войны с Японией солдаты в это время отсиживались в казармах и фанзах, что, естественно, невозможно в условиях военного времени. Наиболее дальновидные из военных прекрасно понимали это. 11 марта 1904 г. Военный совет министерства рассматривал представление Киевского военно-окружного совета о снабжении войск, отправляемых на Дальний Восток, некоторыми видами добавочного вещевого довольствия, в том числе и непромокаемыми накидками. Военный совет отказал на том основании, что «ходатайства начальника Дальнего Востока в деле не имеется», и постановил «предложить Главному интенданту по вопросу о непромокаемых накидках сделать сношение с высшим начальством на Дальнем Востоке». Ростковский телеграммой от 18 марта 1904 г. запросил командование, действительно ли вышеуказанные накидки необходимы. Куропаткин ответил утвердительно и просил прислать. Главный интендант ответил отказом и в телеграмме от 29 апреля 1904 г. предложил вместо непромокаемых накидок приспособить солдатские палатки, проделав в них прорези для головы (!). Куропаткин в телеграмме на имя военного министра от 6 мая 1904 г. сообщил, что подобная замена невозможна, и потребовал немедленно выслать накидки, так как до периода дождей осталось полтора месяца и без накидок «неизбежна усиленная заболеваемость». Имея, однако, основания не доверять военному министру, А.Н. Куропаткин 7 мая 1904 г. направил телеграммы великому князю Сергею Александровичу и командующему войсками Киевского военного округа В.А. Сухомлинову, в которых описывал сложившуюся ситуацию и просил помочь. 8 мая 1904 г. Сергей Александрович телеграфировал Куропаткину: «Приму все зависящие от меня меры, чтобы снабдить войска непромокаемыми плащами. Сопровождаю государя по объезду частей 17 корпуса. Сергей». В тот же день поступила телеграмма и от Сухомлинова, где он сообщал, что ходатайствовал о накидках, но Военный совет ему отказал. Однако великий князь принял крутые меры, и уже 9 мая 1904 г. Ф.Я. Ростковский поспешно сообщил, что «распоряжение по приобретению накидок делается». Другой телеграммой от того же числа главный интендант запрашивал: «какого цвета требуются непромокаемые накидки? В продаже имеются серые и черные».

Однако с учетом времени, необходимого на приобретение и доставку, накидки прибыли в действующую армию слишком поздно.

К чему привел бюрократизм Главного интендантского управления, красноречиво свидетельствовал французский военный корреспондент Людовик Нодо: «Сколько раз охватывало меня глубокое чувство жалости, когда я видел, с каким терпением несчастные русские солдаты в период летних дождей мокли под ливнями, которые сразу пробивали их бедные отрепья. Да, разумеется, в России знали, что в Маньчжурии бывает период дождей, и принимали против этого меры. В армию были направлены непромокаемые одежды, но, к несчастью, слишком поздно и в слишком незначительном количестве. В результате большая часть солдат была вымыта и перемыта всеми летними и осенними дождями».

С течением времени, когда стало ясно, что военные действия принимают широкие масштабы и затяжной характер, бюрократическая волокита значительно уменьшилась. Главный интендант уже не запрашивал командование, «для какой надобности требуются означенные сапоги». Однако главные проблемы: неудобный и не приспособленный к условиям военного времени механизм заготовок, финансовые затруднения, отсутствие на складах необходимых запасов и т. д. — остались в неприкосновенности.

Говоря о работе Главного интендантского управления, нельзя не отметить негативную роль Военного совета министерства.

В это время, по свидетельству графа А.А. Игнатьева: «в России Военный совет представлял складочное место для престарелых и негодных для действительной службы генералов». Может, Игнатьев и сгущает краски, но, по данным Военного министерства на 1 января 1905 г., свыше 30% членов Военного совета находились в возрасте от 70 до 83 лет.

Страсть к экономии, неизбежная в условиях недостатка финансов, порой доходила у них до маразма, а главной жертвой всегда становилось Главное интендантское управление. Если оружие и боеприпасы в условиях войны были, как говорится, хлебом насущным, да и великие князья, возглавлявшие артиллерийский и инженерный главки, могли при случае оказать давление на Военный совет, то интендантское снабжение кое-кто считал делом второстепенным, а генерал-лейтенант Ф.Я. Ростовский не обладал таким влиянием, как Михаил Николаевич и Петр Николаевич Романовы.

Военный совет не раз затягивал рассмотрение представлений интендантства[40] и урезал даже в конце войны количество заготовляемого для армии имущества. Приведем примеры. В октябре — ноябре 1904 г. и.о. главного полевого интенданта действующей армии К.П. Губер долго слал в Военное министерство телеграммы с просьбами о срочной высылке табака для нижних чинов, не получая на них никакого ответа. В данном случае нельзя обвинить Ф.Я. Ростовского в бездеятельности, поскольку представление о закупке табака он внес в Военный совет еще 8 ноября 1904 г. Между тем заседание. Военного совета по этому вопросу состоялось лишь через месяц — 9 декабря 1904 г..

Или другой пример. В начале 1905 г. командование действующей армии вновь потребовало непромокаемые накидки для летней кампании (на сей раз имелись в виду накидки нового образца, поскольку те, что были высланы в 1904 г., оказались малопригодны). Всего просили 1 млн. 100 тыс. штук, т. е. накидки должны были заготовляться в том же количестве, что и летняя одежда, на значительно возросшую по сравнению с началом войны действующую армию. В целях экономии Военный совет «дал добро» на 800 тыс. накидок по «наидешевейшей цене». (Кстати, по этой цене удалось заказать только 528 тыс. штук.)

Немалый вред делу снабжения армии приносила неудовлетворительная организация интендантского ведомства Российской империи. Его штатный состав, несмотря на некоторое увеличение накануне и во время войны, все же был недостаточен по сравнению с интендантствами развитых капиталистических стран. Во время войны резко вырос объем работы центрального и местных органов, однако закон не предусматривал увеличения во время войны их персонала, а напротив, признавал возможным уменьшать его, посылая людей в действующую армию.

В 1904–1905 гг. на Дальний Восток и в Сибирский военный округ были командированы 234 интендантских чиновника, в том числе 14 из Главного управления. (Для справки: во время войны персонал Главного интендантского управления был увеличен на 7 классных и 12 нижних чинов, т. е. всего на 19 человек. Если учесть, что на Дальний Восток отправили 14 человек, то получается: фактически во время войны число сотрудников управления возросло лишь на 5 человек, чего было явно недостаточно в условиях во много раз увеличившегося объема работ.) Из-за нехватки кадров Главное интендантское управление оказалось неспособно оперативно справляться даже с текущей управленческой работой. Были случаи, когда Военный совет выносил управлению порицания за чрезмерную медлительность при разработке вопросов снабжения.