Труды по античной истории - Георгий Петрович Чистяков

Становится ясным, по какой причине в сочинении Павсания фактически отсутствует систематическое описание Акрополя[272], – в его время были еще доступны не только огромный труд Гелиодора Афинского в 15 книгах[273], посвященный исключительно описанию Акрополя, и сочинения Полемона, но и множество других руководств, пересказывать которые Павсаний не считал необходимым. Он ограничивается лишь тем, что дополняет рассказы своих предшественников об Акрополе несколькими оригинальными подробностями: упоминая о Пинакотеке (I, 22, 6), Павсаний перечисляет те картины, «которым время не судило еще стать неузнаваемыми» (Гелиодор и Полемон писали за 400 лет до Павсания – за это время на Акрополе многое изменилось); рассказывает о культе Афины Полиады и так называемых аррефорах (I, 27, 2–3)[274], потому что это известно не всем (οὐκ ἐς ἃπαντας γνώριμα) и т. д. По той же причине в описании Аттики отсутствует генеалогия (краткое изложение древнейшей истории по поколениям), с которой начинается описание любой другой области, – сочинения аттидографов (Клитодема, Андротиона и особенно Филохора, и Истра) были хорошо известны в его эпоху; пересказывать их труды Павсаний считал излишним.

Повествование у Павсания довольно часто вводится словом εὕρισκον. Один раз (V, 26, 2) это слово употреблено Павсанием в прямом смысле («там я нашел следующие статуи»), один раз (I, 14, 6) – в значении «тут я вспомнил». Павсаний рассказывает о статуе Афины с голубыми глазами (ἄγαλμα… γλαυκοὺς ἔχον τοὺς ὀφθαλμούς) и сообщает о том, что глядя на эту статую, он вспомнил ливийский миф (речь идет о сообщении Геродота – IV, 180 – о так называемых авсеях), согласно которому Афина была дочерью Посейдона и поэтому обладала голубыми глазами. Во всех остальных случаях (I, 28, 6; II, 26, 8; IV, 32, 2; V, 1, 3; V, 4, 5; V, 21, 18; VII, 17, 5; VIII, 6, 3; IX, 27, 8; X, 12, 1) слово εὕρισκον можно перевести как «мною установлено» (дословно: я установил).

1. Рассказ о царях Коринфа заканчивается словами (II, 4, 5): «относительно коринфских царей мною установлено следующее» (τοιαῦτα μὲν ἐς τοὺς Κορινθίων βασιλέας συμβάντα εὕρισκον). В этом рассказе Павсаний опирается в основном на сочинение Эв-мела, сына Амфилита из рода Бакхиадов (II, 1, 1; II, 2, 2; II, 3, 10), но при этом выражает сомнение в том, что эта поэма принадлежит Эвмелу, и сопоставляет данные этого сомнения с целым рядом других источников: это поэма Ἠοῖαι μεγάλαι (II, 2, 3), сочинение Гелланика (II, 3, 8), поэма Ναυπάκτια (II, 3, 9), поэма Кинефона Лакедемонянина (II, 3, 9), который, по словам Павсания, «писал генеалогию в стихах», (ἐγενεαλόγησε γὰρ καὶ οὗτος ἔπεσι). Кроме того, он использует устную традицию (II, 1, 1; II, 2, 3; II, 2, 6), с которой полемизирует («что Коринф был сыном Зевса, этого, насколько я знаю, никто серьезно не утверждает, кроме жителей Коринфа»), и наконец, упоминает о своем знакомстве с жреческими преданиями (ἱερὸς λόγος) о Гермесе. Павсаний основывается главным образом на тексте Эвмела, но при этом многократно подчеркивает, что его рассказ представляет собою плод его собственных разысканий по самым разным источникам. Есть основания предполагать, что Павсаний действительно сверял рассказ Эвмела с авторами, на которых он здесь ссылается: «Великие Эои» были ему известны довольно хорошо: в разных местах своего труда он цитирует эту поэму восемь раз (II, 2, 3; II, 16, 4; II, 26, 2; IV, 2, 1; VI, 21, 10; IX, 31, 5; IX, 36, 7, IX, 40, 5–6), с «Навпактией» он тоже был неплохо знаком; во всяком случае, вопрос о том, кого следует считать ее автором, разобран у него довольно подробно (X, 38, 10–11).

2. О рождении Асклепия Павсаний приводит (II, 26, 3–7) три различных рассказа, почерпнутых из местных источников (Ἐπιδαύριοί φασιν), но затем, упомянув о том, что Гесиод (или тот поэт, который вставлял стихи в поэмы Гесиода) называет Асклепия мессенцем (сравн. Fr. 50 Merkelbach-West), ставит себя перед необходимостью доказывать тот факт, что этот бог действительно родился в Эпидавре (дело в том, что к эпическим поэмам Павсаний относится с большим доверием, поэтому для того, чтобы опровергнуть сообщение, почерпнутое из эпоса, он должен проанализировать его со всех сторон). Он говорит, что установил, что бог родился в Эпидавре, ибо праздники в честь Асклепия происходят из Эпидавра, и приводит следующие факты: афиняне тот день, когда совершаются торжества в честь Асклепия, называют Эпидавриями; почитание Асклепия в Пергаме ввел Архит, сын Аристехма, после того как он был вылечен в Эпидавре. Почитание в Смирне было заимствовано из Пергама, а в Балакрах – из Эпидавра, а из Балакр оно перешло в Лебену на Крит.

3. Излагая генеалогию царей Элиды (Эндимиона и его потомков), Павсаний не имеет возможности следовать какому-то одному источнику. Рассказ начинается словами (V, 1, 3): «Относительно древнейших событий у них я разыскал следующее» (τοιάδε εὕρισκον). Он носит мозаичный характер и включает в себя сведения, почерпнутые из широко распространенных мифов об Эндимионе и подвигах Геракла (Авгиевы конюшни), исторического сочинения, посвященного Истмийским играм (V, 2, 2–6), наконец, из какого-то местного источника (V, 4, 6), близкого по содержанию к сочинениям аттидографов (τὰ δὲ Ἠλείων γράμματα ἀρχαῖα). Надо полагать, что из последнего источника заимствовано сообщение о синойкизме Элиды при Оксиле (V, 4, 2). Сообщая о восстановлении Олимпийских игр при Ифите (V, 4, 6), Павсаний сопоставляет три источника: надпись из Олимпии называет отца Ифита Гемоном, местный логограф – Ифитом, а большинство греческих авторов (Ἑλλήνων δὲ οἱ πολλοὶ) – Праксонидом[275].

В руках у Павсания не было генеалогии Эндимиона и его потомков, она составлена им самим из разнообразных источников и поэтому начинается со слова εὕρισκον. Говоря о царе Лае (сыне Оксила), Павсаний сообщает, что он установил (εὕρισκον), что его потомки не были царями (V, 4, 5). Он замечает, что знает, кто они были, но тем не менее об этом умалчивает, так как в своем рассказе не будет говорить о простых людях (ἑς ἄνδρας ἰδιώτας). Разыскивая сведения о Лае, Павсаний натолкнулся на материал, относящийся к его потомкам, но сознательно не включил его в свое изложение, так как ставил перед собой задачу реконструировать генеалогию царей Элиды.

4. Рассказывая о храме Геракла в Теспиях (IX, 27, 6–8), история которого связывалась с мифом о Геракле и 50 дочерях Теспия (Athen. XIII. P. 556f; Diod. IV, 29; Tat. Adv. Graecos 78; Ps.-Apoll. Bibl. II, 4,