Принца нет, я за него! - Кристина Юраш

Я встала и потащила старую пыльную тумбочку в сторону двери. Проверила окно и задернула плотные шторы. Отлично! Если что – я в домике.

Я легла, поджав под себя ноги, обняла вторую подушку и стала настраиваться на сон. Меня качало по волнам воспоминаний. Снилась мне Рапунцель. Интересно, как она там?

Внезапно я проснулась оттого, что кто-то настойчиво и очень противно скребется в дверь.

– Страшно? Одиноко? Тоскливо? – ехидно заметила я. – Бе-е-едненький… Выпей валерьяночки и успокойся…

Скрежет прекратился. Боитесь звуков в темноте? Заведите кота, чтобы списать на него все странные шорохи и поскрипывания. Я снова легла на подушку, зевнув и укрывшись одеялом.

И снова противный скрежет. Честно, как по ушам ездят… Только уже со стороны зашторенного окна. Скребут так, словно ножом по стеклу водят… Брр!

– Умник, – усмехнулась я, закрывая голову подушкой. – Иди и скребись у себя в комнате!

Через минуту скрежет раздался под кроватью. И вот это меня слегка напрягло. Я напряженными глазами уставилась в темноту. Темнота в комнате сгущалась. Она наползала со всех углов. Даже портрет теперь выглядел зловеще. Невзрачный мужичонка стал смахивать на кровожадного маньяка с плаката «Их разыскивают, и если найдут, будут стрелять на поражение!».

– Тебе охота собрать всю пыль? Продолжай, мешать не буду! Только не обижайся, если я после этого буду называть тебя пылесосом! – фыркнула я, но уже не таким уверенным голосом. Хотелось сглотнуть, но в горле пересохло. Мне показалось или в углу что-то мелькнуло? Показалось. Я поплотней укуталась в одеяло, накрывшись с головой. Со всех сторон раздавался подозрительный шорох. Что-то протяжно заскрипело, а под кроватью отчетливо зашуршало. И явно не пакетиком.

– Если ты думаешь, что мне страшно, то ты явно не смотрел фильмы ужасов на ночь! – произнесла я, понимая, что меня явно вынуждают к совместному сну. Ха! Продолжай в том же духе!

Я улыбнулась. Вот настойчивый. Но тут же улыбка сползла с моего лица, когда я почувствовала, как меня кто-то трогает через одеяло. Причем рук было не две…

– Пошел вон! – глухо буркнула я, не сильно рассчитывая на успех. – Достал уже!

Или мне пора командирский голос вырабатывать, или… Шорохи усилились, душераздирающий скрежет доносился со всех сторон. Показалось, что кровать поднялась в воздух. Одеяло с меня стали медленно стягивать. Я вжалась лицом в подушку, чувствуя, что от ужаса оцепенела.

– Прекрати, – прошептала я, пытаясь удержать одеяло. Открыла глаза и увидела, что кровать действительно немного поднялась над полом и зависла.

– А ну быстро прекратил! – рявкнула я, чуть не сорвав голос. – Не смешно! Не надо вынуждать меня! Если захочу, я сама к тебе приду!

Портрет зловеще оскалился, окно открылось, а створки захлопали… Раздались гаденькие смешки, от которых у меня волосы встали дыбом. Из-под кровати выглядывала огромная, черная, мохнатая безглазая тварь, смахивающая на безухого медведя. Ее массивная лапа шарила в поисках моей ноги. Я попыталась ее пнуть, взобравшись повыше на кровати, но на спинке сидела тварь поменьше. И у нее был только один светящийся глаз. И этот глаз пристально смотрел на меня. Чудовище сидело по-кошачьи и плотоядно облизывалось, капая пенящейся слюнкой на подушку. А потом раскатало длинный розовый язык, как ковровую дорожку, и провело когтистой лапой по стене. От душераздирающего скрежета у меня кровь застыла в жилах.

Я отшатнулась, слетела с кровати, отбросила тумбочку и ломанулась в одних носках по коридору. Забежав в первую попавшуюся комнату, я закрыла дверь и, привалившись к ней, решила перевести дух. Тьма зашевелилась, и появилась знакомая безглазая морда, шумно втягивая в себя воздух. Я вспомнила все молитвы, открыла дверь и опять бросилась по коридору, пытаясь спрятаться. Но не тут-то было. Я затаилась за углом, стуча зубами, как кастаньетами, и увидела, как из темноты на меня уставился все тот же светящийся глаз.

Я представила себя мышкой и тут же поняла, что уменьшилась. Побежала вдоль стены, в надежде найти какую-то щель. Есть! Готово! Я нырнула в дырку, втащила хвост и замерла на месте, вдыхая через раз. И тут длинный, липкий язык пролез в щель, а за ним потянулась когтистая мохнатая рука. Я бросилась дальше по норе, выбежала в соседнюю комнату, метнулась к следующей стене и стала искать новое убежище. Неподалеку раздалось сопение. Я забилась в какую-то дырку между камнями, молясь, чтобы меня не нашли. Но нет! Липкий язык уже тянулся ко мне, розовой ковровой дорожкой приглашая в оскаленную пасть. Зажмурившись, я укусила за него. Раздался громкий рев! Я резко выбежала, юркнула в полуприкрытую дверь и снова оказалась в коридоре. Хрен с ним, с желанием! Я снова стала человеком, сглотнула и метнулась в северное крыло. Дверь в нужную комнату открылась, и я с разбегу поднырнула под одеяло.

– Иди сюда, моя маленькая Мышка, – ласково и нежно произнес Фей, ловя меня в объятия. – Приснилось что-то страшное? Кто тебя напугал? Покажи пальчиком, кто тебя обидел? И тогда я их сам обижу.

Я обнимала его и молча дрожала от страха, уткнувшись в мужскую грудь. Мы сидели на кровати, я чувствовала себя маленькой беспомощной мышкой.

– Может, я схожу и посмотрю? – предложил крестный, прижимаясь подбородком к моей макушке. – Ты пока полежишь, успокоишься.

– Не-е-ет! – заорала я, вцепившись в него намертво. – Сидеть! Тьфу ты! Лежать здесь! Лежать и не шевелиться! Как фараон в усыпальнице! Как Ленин в Мавзолее! Как труп в морге! Всю ночь!

– Проспорила ты, Мышка, желание, – коварно усмехнулся Фей, убирая волосы с моего лица. – Учти, как только ты перестанешь меня обнимать, я тут же пойду смотреть, что там такое… Мне же интересно, что так напугало мою маленькую отважную Мышку и кто нарывается на маленькое «спасибо» и большие неприятности?

Я не ответила. Насчет желания я еще поторгуюсь. Торг до хрипоты, тахикардии, асфиксии с последующей госпитализацией.

– Бедненькая… Все, успокаивайся… У тебя сердце так колотится, словно ты только что убегала от чудовищ… Все, все, все… – утешал меня крестный, пока я вдыхала запах его волос.

Я раньше как-то и не принюхивалась к нему. А тут принюхалась. Вообще-то я очень принципиальна в отношении мужских запахов. Речь идет не совсем про запах позавчерашних носков, изрядно сопревших в дерматиновых говнодавах. И даже не про потные подмышки. Речь идет о личном запахе. Ненавижу резкий и горький мужской запах, вызывающий почему-то ассоциации с болезнями пищеварительного тракта и носоглотки, не люблю запах, похожий на аромат застарелой полуразложившейся помады из дешевой косметической линии, не люблю вонь кислой капусты. Но больше всего не люблю, когда все это пытаются перекрыть запахом модного антиперспиранта. «Юлечка, ты плачешь? Что-то случилось?» – вопрошала очередная попытка, уткнув меня в свою подмышку. Нет, я не плачу! Просто в нос что-то попало…

Странно, но Фей пахнет чем-то, вызывающим ассоциацию с чаем с лимоном. И двумя ложками сахара. Нет, даже тремя… Или нет… Это скорее запах только что опавших листьев. Идешь по парку, на дороге лежат только что опавшие мокрые и желтые листья, а ты ощущаешь какой-то странный запах. Немного терпкий, но в то же время приятный.