Опасный винтаж - Рина Осинкина

вытекла. Веришь – ничего другого больше в голову не пришло! Я включил снова воду, наладил ее погорячее и для надежности пяткой заткнул слив. И, Жора, опять в забытье провалился, будь оно неладно! Очнулся от страшных воплей. За плечо кто-то трясет, и хотя глаза я еще не продрал, но уже почувствовал во внешней среде что-то неправильное и даже зловещее. А когда продрал, что же я увидел, Жора! Я в костюме и галстуке сижу в ванне, полной воды, а вода уж и через край перелилась, и так она бодро переливалась, что мои штиблеты за пятьсот евриков уже смыло на кафель, да и кафеля, как такового, не видно, поскольку он тоже под водой. Надо мной нависли рожи, две из них смутно знакомые. Ба! Да это братья-скандинавы, как их… Йохан и второй… Второго забыл. А две другие, которые тоже орали и трясли меня за рукав, упакованы были в форменные тужурки, значит, из персонала. И вот какая предыстория обрисовалась. Эти сволочи, Йохан с Андерсом, когда весь мой «Уокер» высосали и надумали разбрестись по спальным местам, обнаружили в кресле по ту сторону журнального столика крепко спящего меня. И тогда они почему-то решили, что лучшего места, чем ванна, для этого русского придурка нету, хотя могли бы уложить по-добрососедски на диванчик, который, кстати, у них же в номере и имелся. Да хоть бы и в кресле оставили! Допустим, они не знали, куда меня волочь, в каком номере я здесь поселился, но зачем в ванну-то грузить?! Засунули меня в этот таз, а сами упали по своим койкам, как белые люди. А ранним утречком, после того как я, временно очнувшись, решил принять ванну не понарошку и пяткой водосток заткнул, и водичка через край перетекать начала, а с потолка на первом этаже часто закапала, всех ждал сюрприз. Знай наших. Прибежали нервные дежурные, или кто там у них, и, следуя от устья к истоку, нашли нужную дверь. Заколотили. Отворили им, надо полагать, не сразу. Рожи помятые, одежда тоже, потому как спали, в чем пили, в голове набат. Но как услышали страшное слово «ущерб», как дошло до них, что в носках по воде шлепают, мозги их прочистились моментально. Ринулись из корыта меня доставать. Милости просим, камрады. Жор, они визжали так, что было слышно в соседней Дании, точно тебе говорю! Пальцами в меня тычут, слюной брызжут, и я ясно понимаю, что при этом говорят они обо мне одни гадости. Смог разобрать только международное что-то. Ну типа русиш швайн и еще, кажется, что-то про президента. Но потом выяснилось, что много чего еще прозвучало неполиткорректного. Я спокойненько так извлекаю себя из их ванны, весь в струях воды, и собираюсь из нее с достоинством выйти, чтобы проследовать к себе в номер. А чего мне здесь еще делать? Но эти уроды меня не пускают, ты это можешь себе представить? Я, конечно, прошел сквозь них, вышел в коридор, а они все равно следом тащатся, на рукавах повисли. Двое в униформе тоже не отстают. В это время возникает около нас еще один прилизанный тип с эмблемой отеля на нагрудном кармане и начинает трясти у них перед рожами калькулятором и какими-то бумажками с синей печатью. Они принимаются вопить еще громче и как-то даже злее, и опять я слышу что-то про свинью и понимаю, что мне это порядком надоело. Разобравшись в их воплях, тип с эмблемой разворачивается уже ко мне и на приличном русском сообщает, что господа его заверили, будто бы вина за причиненный ущерб лежит полностью на мне и теперь я должен перевести на счет их уважаемого отеля вот такую сумму, и сует теперь уже в мою рожу свой калькулятор. Я понимаю, что попал. В чужой стране что я смогу доказать? Главное, не такая уж большая сумма была прописана, хотя, конечно, и не маленькая. Но, Жора, за державу обидно. Я бы, может, заплатил, но и они тоже должны были хоть какой-то конфуз изобразить. А еще правильнее, извиниться за то, что меня, как бройлера, в эмалированный лоток упаковали. Ведь даже ни одна сволочь из их хваленого европерсонала вслух не удивилась, отчего это их русский гость ночь в таком унизительном месте провел. Я потом уже дотумкал, что эти упыри что-то такое наговорили про меня нехорошее, оклеветали, короче. Я же по-ихнему не шпрехаю, что хочешь, то и гони. Могли сказать, что я сам туда влез, чтобы поглумиться, предварительно опоив их дешевым алкоголем. Русский, что с него возьмешь. И тут я замечаю немного в отдалении у стеночки стоящего Марека. Стоит себе такой овен безучастный, меня аж зло забрало. Но оказалось, что несправедливо я на него злился. Он так спокойненько подходит к нашей живописной группе, здоровается по-ихнему и вежливо окликает, но почему-то не меня, а скандинава Йохана. Или Андерса, я их путаю. И я так понял по жестикуляции, предлагает ему отойти в сторонку для переговоров. Он по-немецки неплохо болтает, потому я его с собой в тот раз и взял. Так вот, Жора, через три минуты все было улажено! Веришь? Три минуты, не больше! Оказалось, что этот маленький негодяй заснял на видеокамеру всю нашу тусню в ресторане вплоть до дверей в покои долбаных викингов, а под утро, расслышав снаружи шум, который его насторожил, поспешил выйти из нашего номера в коридор и зафиксировал их помятые физиономии и все неполиткорректные обороты речи. Но мало того, Жора! Ночью он тоже не терял времени даром, откопал инфу по этим двум вурдалакам! Так, на всякий случай, потому что запас карман не тянет. Ну не молоток? Влез в компьютерную сеть этого, блин, евроотеля, взломал директорию с анкетами постояльцев и подробно все про них выяснил – и где проживают, и в какой фирме служат, и в каких чинах. Оказалось, что Андерс состоит на службе в адвокатской конторе в славном городе Гётеборге, так себе сошка, но вот Йохан!.. Наш Йохан был начальником департамента крупной топливной компании в том же городе, а там, как ты понимаешь, не держат на высоких постах гоблинов с подмоченной репутацией. Сечешь фишку, Жора? Мой маленький Мук после краткого приватного вступления предъявил этому норманну весь свой заснятый видеоряд. Открыл свой ноутбук на журнальном столике в холле и продемонстрировал, чтобы у того все сомнения в достоверности отпали. Мозги у топ-менеджера сработали моментально, сразу же поинтересовался, сколько стоит данный ноут с цифровой камерой к