Мертвая бухта - Владимир Колычев

– И все про тебя знает?

– Да.

– Ты же говорил, что нет.

– В том-то и дело, что я могу сказать как «да», так и «нет»… Нельзя верить людям на слово.

– Ну зачем же обобщать?.. Нельзя верить тебе.

– Это тебе нельзя верить. Откуда я знаю, что у тебя с Мартей ничего не было?

– И быть не могло. Я не думал, что женщина способна так любить…

– Женщина способна на все. И любить, и предавать… И любить предавая. И предавать любя… Или ты со мной не согласен?

– Марта тебя не предавала.

– Ты в этом уверен?

– Я уверен в себе. А веришь ты мне или нет, наплевать, – зевнув, произнес я.

– Эй, поосторожней на поворотах! – нахохлился Сальников.

– Все равно плевать!

Я вдруг понял, что очень хочу спать. Встряски, переживания, Лика погибла, виски, все такое. Теперь вот мягкий диван подо мной, а еще на экран надо смотреть, это все меня и разморило.

– Не понимаешь? – Сальников угрожающе сощурился и вскинул ружье, но мне так хотелось спать, что было уже все равно, застрелит он меня или нет. Если застрелит, просто крепче буду спать…

Из сна меня вырвала звонкая пощечина. Передо мной стоял человек в черном спортивном костюме. И это был не Сальников.

– Очнулся, походу, – сказал он, обращаясь к кому-то, кто стоял справа от него.

Я повернул голову и увидел еще одного типа в спортивном костюме. И сам по себе он спортивного вида, плотный, подтянутый, черты лица резкие, хищные. Шея длинная, но мощная, как будто нарочно накачанная, чтобы казалась короче.

Длинношеий стоял у окна, смотрел во двор, в руке у него я заметил пистолет с глушителем.

– Спроси, где Сальников.

Он мог задать мне вопрос напрямую, но ему хотелось узнать через своего напарника или даже подчиненного.

– Где Сальников? – спросил мужчина, стоявший передо мной.

У этого черты лица не такие резкие, было в них что-то располагающее к общению. И взгляд более мягкий.

Но это не помешает ему влепить мне очередную пощечину, если я буду молчать. Или даже кулаком врезать. Пощечинами он будил меня, в голове от ударов звенело.

На лице у него я заметил небольшой глубокий шрам, который создавал эффект слезы. Казалось, что мужчина плачет одним глазом.

– А я знаю, кто такой Сальников?.. Если хозяин дома, то не знаю.

Я заметил, что экран телевизора был выключен.

– А что здесь делаешь?

– Так он меня сюда затащил. Ружьем угрожал.

– Ты кто такой?

– Да никто, случайный прохожий… Я на море шел, смотрю, мужик с ружьем, нельзя, говорит, на мой пляж…

В комнату зашел третий, этот был в пляжном камуфляже, который так отлично подходил ему для охоты за мной. Это ведь он стрелял в меня. И сейчас пистолет-пулемет свисал у него с плеча.

– Ружье на меня наставил, думал, убьет… – продолжал я. – А тут эти, с автоматами…

Я взглядом показал на мужчину в камуфляже, тот кивнул, будто подтверждая мои слова. Но при этом как-то странно глянул на длинношеего. Ну да, я слишком много знаю, со мной нужно кончать.

– Ну, мы бежать…

– Убежали?

– Ну, выходит, что нет, – глянув на камуфляжного, вздохнул я.

– Сальников где? – резко спросил человек у окна.

– Да говорю же, не знаю!

Длинношеий отошел от окна, встал передо мной, пристально посмотрел в глаза:

– Еще раз спрашиваю, где Сальников?

– Да не знаю я!

Он ударил меня кулаком в нос. Острая боль прострелила голову от самого затылка. Я даже приготовился умереть, думая, что это сломанная кость вошла в мозг.

– Еще раз спрашиваю!

– Да не знаю. – Я опустил голову, чтобы наемник не мог ударить меня сверху.

Но со спины зашел мужчина в камуфляже, он с силой схватил меня за волосы и заставил поднять голову.

Все трое столпились возле меня: один смотрел, другой бил, третий держал. Сейчас бы и их всех разом, да некому пристрелить этих тварей.

Длинношеий замахнулся, рука сорвалась с мертвой точки, в этот момент и громыхнул выстрел.

Сальников ворвался в зал с пистолетом в вытянутой руке. Первым он застрелил человека со «слезой» под глазом.

Длинношеий был на очереди вторым, но перед смертью он успел меня ударить. Выстрел его вспугнул, рука дрогнула, и удар не задался. Но губу он мне разбил. После чего рухнул мне под ноги с простреленной головой.

Сальников стрелял быстро, уверенно и метко. Киллер в камуфляже отскочил от меня, вскинул автомат, но пуля и ему прострелила голову.

– Что и требовалось доказать, – усмехнулся Сальников, направляя пистолет на тело «плачущего» человека. И качнул головой, отказываясь от контрольного выстрела. Зачем пол портить, если и так все ясно.

– А что требовалось доказать? – поднимаясь с дивана, возмущенно спросил я.

Это, конечно, хорошо, что Сальников спас меня. Но почему он не увел меня за собой, когда увидел надвигающуюся на него опасность? Почему незваных гостей в дом впустил? Может, он еще и двери им открыл? Не удивлюсь, если да… Он же нарочно оставил меня как приманку, которая и собрала всех гостей в одну кучу. Этого Сальников и ждал!.. А как я еще мог объяснить происходящее?

– Все, нет больше никого, – позируя передо мной, с ковбойским пафосом произнес хозяин дома.

– А ты по комнатам походи, может, спрятался кто… Или ты всех под контролем держал?

К яичнице я так и не притронулся, но, до того как осознать всю степень грозящей мне опасности, успел пропустить пару виски. Туда Сальников снотворного и плеснул, вот почему я так быстро вырубился. И до сих пор очень хочется спать.

– Это ты о чем? – Сальников смотрел на меня с насмешкой уверенного в своем превосходстве человека.

– Ты же знал, что за тобой придут… Чем ты меня усыпил?

– Не знаю, о чем это ты, мужик? – Он откровенно смеялся мне в лицо.

Мне так вдруг захотелось спросить его о человеке, который погиб вместо него, но я решил «остановить коней». Вдруг он и не собирался убивать меня вместо себя, а я ему идею подам?

– Ладно, проехали.

Я стал успокаиваться, замыкаясь в себе. Не надо изводить себя эмоциями, сейчас нужно думать о том, как выбраться из ситуации. От этого подлеца нужно бежать как от огня, и я должен был сосредоточиться на поиске выхода.

– Да, кстати, я обещал тебе ствол.

Сальников протянул мне пистолет. Это была итальянская «беретта», отличная пушка с приличной вместимостью обоймы. Там было полно патронов, но мне хватило бы и одного, чтобы застрелить эту мразь. А я должен был избавиться от него, именно поэтому моя рука и потянулась к оружию.