Закон охотника - Дмитрий Силлов

Правда, не одни только сталкеры лежали в саркофагах. Был там один стеклянный гроб, посолиднее размерами, и приборов к нему было подключено раза в два больше, чем к остальным. В этом суперсаркофаге лежала невысокая девушка. Красивая. Фигуристая. В руки и ноги воткнуты иглы, всё тело облеплено датчиками. И по тому, как изменилось лицо Краева, я понял – это и есть его дама сердца. Правда, непонятно, с чего это ей такое повышенное научное внимание?

Заметив, как перекосило Охотника, Захаров поспешно сказал:

– Ваша девушка полностью восстановилась – у нее, как и у вас, потрясающая регенерация. Так что можете ее забрать, я свое слово держу.

– Значит, это особо ценные исходники, – катнув желваки на лице, медленно проговорил Краев. – Дед, слушай, у тебя вообще совесть есть, а? Это ж живые люди!

Захаров усмехнулся.

– Это живые люди, которые вам до́роги. Поэтому все, кто может причинить им хоть малейший вред, для вас бесчеловечные твари. При этом вы, господа, без тени сомнения пачками уничтожаете других живых существ, которые, по вашему мнению, жить недостойны. Но поверьте – для тех, кому эти существа были близки, вы точно такие же бесчеловечные твари. Поэтому давайте будем реалистами, оставив другим идиотам беседы о морали, совести, жалости, и других не менее смешных вещах. Ну что, я включаю программу разморозки?

– Естественно, – поморщился Краев.

Похоже, слова академика чем-то его зацепили. Первый раз, что ли, сталкивается с явлением, который в интернетах называют троллингом? Пора бы уж эдакому профи вырастить на себе непробиваемую броню пофигизма, от которой, словно мелкокалиберные пули от экзоскелета, отскакивают любые чужие мнения, не совпадающие с твоей жизненной позицией.

Академик кивнул и направился было к огромному агрегату с кучей мониторов, явно намереваясь отбить необходимые команды на встроенной клавиатуре. Но не дошел буквально трех шагов, остановленный раздавшимся из-под потолка нежным женским голосом:

– Проникновение на объект. Уровень опасности – красный. Количество проникших на объект биологических форм шестнадцать… семнадцать… двадцать две…

– Активировать охранный контур, – коротко бросил академик. – Откуда проникновение, Грета?

– С двух направлений – с минус пятого уровня и с нулевого.

– Твою ж мать! – неинтеллигентно ругнулся Захаров. – Сеть подземных тоннелей, плюс еще из Зоны кто-то залез в комплекс…

– Кого из них вы не ждали, господин Захаров? – поинтересовался я. – Тех, что снизу, или тех, что поверху пришли?

– Что вы хотите этим сказать? – надменно поинтересовался академик.

– Ну, не зря же вы так медленно и степенно шли сюда, – пожал я плечами. – Наверняка ждали гостей, которые помогут вам выпутаться из проблемной ситуации. Уверен, что вы наверняка предусмотрели сценарий захвата вас в заложники. Кому послала Грета сигнал с просьбой о помощи, получив команду отключить охранный контур?

Захаров усмехнулся.

– А вы довольно проницательны для простого сталкера, молодой человек. Жаль, что вы работаете не на меня, у вас были бы блестящие перспективы…

– Активация охранного контура невозможна, повреждены управляющие блоки, – скучным голосом прервала Грета академика. – Количество проникших на объект биологических форм сорок ше…

В невидимом динамике что-то заскрипело, затрещало – и в автоклавной наступила тишина. Следом погасли потолочные лампы и вырубилась вся аппаратура. Правда, сразу же включилось аварийное освещение. А еще я заметил, что зеленоватый свет внутри автоклавов не погас ни на секунду. Похоже, особо ценные исходники питает тот же резервный аккумулятор, что и красные аварийные лампы, заливающие всё помещение жутковатым кровавым светом.

– Они добрались до управляющего центра, – мертвым голосом произнес Захаров. – Греты больше нет. Ими управляет кто-то очень умный. Слишком умный для…

Академик замолчал.

– Для кого, договаривайте? – потребовал Краев. Похоже, и он понял, что теперь оживить тех, кто лежал в стеклянных гробах, вряд ли удастся.

Видно было, что произошедшее и вправду стало для Захарова полной неожиданностью. Гордый блеск в глазах уступил место старческой растерянности, веки набрякли, словно морщинистые мешочки, как это бывает у пожилых людей, когда случается что-то действительно страшное, выбившее их из колеи. Академик сгорбился, опустил плечи, будто из него стержень выдернули. Но всё же нашел в себе силы ответить.

– Для мутантов, обитающих в подземных тоннелях, которыми пронизана вся Зона. Персонал подкармливал их биологическими отходами моей научной деятельности. Удобно. Ни мусора, ни вони, ни каких-либо следов запрещенных экспериментов, которые при желании можно найти даже в печи крематория или бочке с кислотой. На минус пятом уровне был люк, через который их и кормили. А когда отключился охранный контур, они как-то нашли способ допрыгнуть до того люка, выбраться на самый нижний уровень комплекса и вытащить из подземелья остальных. Я не думал, что это возможно, даже предположить не мог…

Я видел – сейчас академик говорит чистую правду. Когда человек теряет всё, ради чего он жил, пропадает смысл врать. Просто не остается причины юлить и изворачиваться.

– Понятно, – кивнул я. – А что насчет тех, кто снаружи, из Зоны сюда приперся?

– Это штурмовой отряд группировки «Воля». У меня с ними договор. Если я приказываю вырубить охранный контур, не назвав кодового слова, Грета его отключает – и одновременно шлет сигнал вызова на рацию командира «вольных». У них тут новая база неподалеку, которую я сам им и отстроил. Думаю, они уже здесь.

– Уверен в этом, – сказал я, прислушиваясь. Из-за полуоткрытой двери автоклавной был еле слышен какой-то шум, будто в глубине коридоров комплекса кто-то игрался с трещоткой.

Краев тоже навострил уши, при этом в его облике появилось нечто волчье.

– Два ручных пулемета, с десяток автоматов, – сказал он. – Давят огнем кого-то, кто прёт на них. Причем вместо ответных выстрелов рёв и визг. Не иначе ваши «вольные» с мутантами схлестнулись. И не особо им прёт, кстати. Слышу минус два автомата и один пулемет. Такими темпами через минуту их всех схомячат за милую душу.

Я с удивлением посмотрел на Охотника. Вычленить из еле слышной трескотни эдакие подробности – это реально надо волчий слух иметь. Впрочем, если он не врёт, то в опасности не только мы, но и те, кто сейчас беспомощно лежит в автоклавах.

– Можем мы заблокировать эту дверь и попытаться отбиться, если эти твари сюда доберутся? – спросил я.

– Можем, – безразлично ответил Захаров. – А толку? Аварийных аккумуляторов данной автоклавной хватит на двадцать четыре часа, после чего они вырубятся, исходники погибнут, а дверь разблокируется. Что это даст?

– Это даст шанс, – жестко сказал Краев. – И это не так уж и мало.

– Как пожелаете, – пожал плечами Захаров, шагнув к агрегату, который, похоже, в автоматическом режиме контролировал всё в этой автоклавной. – Что предпочитаете – посидеть тут сутки либо встретить волну мутантов в коридоре?