Капитан её сердца - Вера Эн

— Я… — она замялась, не имея большой уверенности в том, о чем просил ее Стивен. Да, Дин был весьма популярен в «Элинстаре»: его обожали, ему поклонялись, ему подражали, — но Дороти на собственном опыте успела убедиться, насколько вся эта слава ненадежна. Стоит старому кумиру хоть в чем-то оплошать, и его низвергнут без всякой жалости. Этот школьный мир — он жесток и беспощаден к тем, кто проявил слабость. Дину пока не приходилось бывать в такой ситуации, и вряд ли кто-то мог сказать с уверенностью, как он ее перенесет. Особенно в одиночестве. — Я сделаю все, чтобы объяснить ребятам… Да они и сами, уверена, захотят поддержать Дина! Они так рвались помогать спасателям…

Стивен, однако, только недоверчиво прищурился.

— То было приключение, Дороти, а сейчас начинаются тяготные будни, — возразил он. — А они как раз и есть самое трудное. Мне хотелось бы ошибиться с диагнозом, но я не стал бы делать на это ставку. Да, и с такой травмой спортсмены полностью восстанавливаются, когда им есть за что бороться. А иначе…

— А вам? — неожиданно даже для самой себя спросила Дороти. — Почему вы оставили борьбу, Стивен? Не говорите мне о трудностях и трусости: вы слишком сокрушаетесь из-за потерянных возможностей, чтобы поверить в них. Наверняка была весомая причина для вашего решения, только вы почему-то не хотите поделиться ею с племянником. А ведь если Дин узнает, он может совсем иначе…

— Дин не узнает! — прервал ее Стивен и, ничего не объясняя, снова отвернулся к окну. Дороти прикусила язык. Вот же одержимая, опять полезла туда, куда не надо. Ведь сразу же было понятно, что Стивен не хочет об этом говорить, иначе не стал бы так принижать себя, рассказывая о своем решении оставить спорт. Но беда оказалась в том, что Дороти не хотела видеть в нем никаких недостатков. Не было в нем ни слабости, ни трусости. Он обязательно снова поднялся бы на вершину, если бы не эта таинственная причина. Что там могло быть? Девушка потребовала выбирать между ней и баскетболом? Тогда Стивен был бы женат. Заболел кто-то из родителей и Стивену пришлось за ним ухаживать? Тогда при чем здесь Дин? Или…

— Сколько вам было лет, когда вы получили травму? — понимая, что переходит границы, но по привычке желая выяснить все до конца, спросила она. Стивен уже даже не стал интересоваться, зачем ей это надо, очевидно поняв, иго по-хорошему она все равно не успокоится.

— Двадцать два, — сухо и коротко ответил он. Дороти явственно ощутила холод его тона, но это не помешало ей сделать моментальные вычисления. Дин поступил в «Элинстар» в пятом классе, в одиннадцать лет. Вполне вероятно, что тогда же… — Давайте, Дороти, спрашивайте, ведь догадались уже, — прервал ее размышления Стивен. — Именно тогда сестрица и решила, что я в качестве няньки для ее отпрыска супротив интерната обойдусь и дешевле, и приемлемее. Все-таки с родственником, если кто вдруг станет интересоваться…

— Вы могли отказаться, — ошарашенно заметила она, не ожидая ничего подобного. Родного ребенка — в интернат? При живых родителях? Чем же Дин так им досадил? И почему они не пожалели ни его, ни Стивена? — Все-таки речь шла о вашем будущем.

— Мог, — согласился он, и теперь Дороти уже просто окатило ледяной волной. Но та тут же отхлынула от окутавшего сердце тепла. Стивен Кэмпбелл оказался удивительной души человеком. И какая разница, что сейчас он просто невозможно на нее злился? У нее в запасе было два часа, чтобы исправить положение.

Дороти глубоко вздохнула.

— Дин никогда от меня об этом не узнает, — мягко проговорила она и по тому быстрому взгляду, иго Стивен бросил на нее, она поняла, иго наконец-то сказала правильную вещь.

— Он не виноват в том, как сложилась моя жизнь, — все так же жестко произнес Стивен и наконец посмотрел Дороти в глаза. — Ему было одиннадцать, и у него не было выбора. Я хочу, чтобы вы четко поняли это, Дороти, и даже мысли не допускали о том, чтобы воззвать к его совести или вообще поднять при нем эту тему. Именно я принял решение оставить спорт и сделаться местным ремонтником. И я несу за это ответственность. Не Дин!

Она улыбнулась, чувствуя и то, что с каждым своим словом он нравится ей все больше, и то, что сам он об этом не догадывается. А потому кажется еще лучше.

— Вы напрасно стараетесь разъяснить мне то, в чем я с вами абсолютно согласна, — тепло проговорила она и, не удержавшись, глянула ему в лицо, поймала желанное удовлетворение. — Я восхищена вашим поступком и — еще больше — вашим желанием избавить племянника от лишних неприятностей. Ему очень повезло с вами, Стивен. И я надеюсь, он это понимает.

— Лучше бы ему повезло с доктором, — буркнул Стивен как будто с некоторым смущением, и Дороти мысленно поставила себе за него «плюсик». Да, ей нравилось смущать Стивена Кэмпбелла — куда больше, чем злить его.

— Обязательно повезет, — заверила она его, как будто именно от нее это зависело. Но уж больно хотелось ей выдернуть его из этой обреченности и убедить, что ничего еще не потеряно. И что он не виноват в случившихся с Дином неприятностях: что это за чувство, Дороти знала не понаслышке и не желала, чтобы и Стивен им мучился. — Только не думайте о плохом, Стивен, и не ждите его. Нет никакого проклятия. Есть лишь ваш выбор. И в ваших силах сделать так, чтобы Дин принял правильное решение.

Она бросила на него быстрый взгляд, чтобы убедиться, что он ее услышал, и тут же вспыхнула, наткнувшись на самое явное недоумение. Ну вот, не успела бестактность загладить, как следом еще и пафоса добавила. Ох, не оценит Стивен такого обращения. Не любят мужчины сложностей. А Дороти, не узнавая себя, сегодня постоянно делала глупости.

— Этому вас тоже на уроках психологии учили, Дороти? — с неожиданной доброжелательностью поинтересовался он, и она крепче вцепись в руль, чтобы не выдать своей радости. Как же ей нравилась его ненавязчивая ирония! Он словно прощупывал почву, оставляя Дороти пути к отступлению, а она не нуждалась в этих путях. Можно ли всерьез влюбиться за неполные сутки знакомства? Дороти была уверена, что нельзя. Но, кажется, лишь потому, что до вчерашнего дня не знала Стивена Кэмпбелла. — Или только тому, сколь важно своевременно и разнообразно питаться? Тогда, боюсь, вы путаете их с уроками кулинарии.

— Все может быть, — улыбнулась Дороти, не отводя глаз от дороги. — Тем более что я захватила-таки с собой горячий шоколад. В моем рюкзаке в термосе — хотите?

— Хочу, — согласился Стивен и с интересом посмотрел не на заднее сиденье, а на Дороти. — Ничего так не хочу, как вашего шоколада. А вы все только дразнитесь.

— Я… — она не сумела скрыть улыбку, до невозможности довольная его реакцией, — кажусь вам взбалмошной, Стивен?

Он покачал головой.

— Отнюдь. Хотя, уверен, вам очень пошла бы взбалмошность, Дороти. А я, пожалуй, совсем не отказался бы ей воспользоваться.

Кажется, события последних суток все-таки свели всегда серьезную и правильную Дороти Лэнг с ума. Иначе чем объяснить тот факт, что после его слов она вывернула руль, остановилась на обочине и в каком-то восхитительном предчувствии и невиданной смелости ткнулась губами в губы Стивена Кэмпбелла?