Пропавшая сестра - Дайна Джеффрис

последовательно. Мне становится жарко. Возникает жуткое головокружение. Мне сдавливает грудь. Становится настолько больно, что не продохнуть. Я задыхаюсь. Кажется, еще немного – и я умру от удушья. В панике протягиваю руки к Дугласу и начинаю дрожать всем телом. Мне не унять дрожь. Паника все нарастает, окутывая меня целиком. Я не слышу Дугласа, хотя и знаю, что он говорит. Я вижу, как шевелятся его губы. Они продолжают шевелиться. Мне хочется выть. Потом все вокруг превращается в скопление разноцветных пятен.

Дуглас обнимает меня и шепчет успокоительные слова. Теперь я слышу его.

– Диана, все в порядке. Ты дома. Не о чем волноваться.

Я открываю глаза. Да, я у себя в комнате.

– Сейчас ты просто вспоминаешь свое вчерашнее самочувствие. Ты в безопасности. Я очень сожалею, что так случилось.

– Это не твоя вина.

– Нет, моя, и я себя виню. Я должен был бы предвидеть, как на тебя это подействует. Мы вышли в сад, и поначалу все было замечательно. А затем мы направились в парк и почти дошли до пруда. Вот тогда-то и произошел сбой. Это было слишком рано, слишком поспешно. Я побуждал тебя пройти дальше, чем ты могла.

– А что было потом, когда мы вернулись домой?

– День был еще в разгаре, но ты легла в постель. За это я тоже себя виню. Кто-то должен был бы оставаться с тобой.

Я вспоминаю. Дуглас ушел. Радуясь, что одна, я лежала в постели и смотрела на стены комнаты. Мне казалось, будто я стала хранительницей прошлого и теперь пришло время его отпустить. Все эмоции, сожаления, утраченные надежды и мечты. Словом, всё. Когда я закрыла глаза, замелькали лица тех, кто ушел раньше меня. Потом прошлое растаяло, и меня охватило необычайное спокойствие. Мне сказали, как надо действовать. Настало время позволить себе упасть в дыру, существующую в моей жизни, оставив всю боль позади. И тогда я решила проглотить таблетки. Я счастливо улыбалась. Наконец-то я приняла решение.

– Миссис Уилкс встревожилась, – слышу я слова Дугласа. – Она принесла ужин и не смогла тебя добудиться.

– Я думала… так будет лучше для всех. Дуглас, мне очень стыдно за доставленные хлопоты.

Он треплет меня по руке:

– Я послал Симоне телеграмму. Попросил приехать и побыть с тобой, пока ты не наберешься сил для переезда в деревню. Я уже распорядился насчет коттеджа. Его подготовят, меблируют, и он будет тебя ждать.

– Значит, я туда поеду? – спрашиваю я, глядя Дугласу в глаза.

– Думаю, это наилучшее решение. Согласна?

– Не уверена, – отвечаю я, и мое сознание куда-то уплывает.

– Я тебя не заставляю, но в противном случае придется нанять медсестру для круглосуточного наблюдения за тобой, а ты говорила, что тебе этого не хочется. И потом, меня очень волнует, как ее присутствие скажется на Аннабель.

Я возвращаю внимание к нему.

– Ты знаешь, когда Симона приедет?

– Нет. Но я просил ее приехать безотлагательно.

Надеюсь, Дуглас позволит мне оставаться здесь, пока я не окрепну. Я не высказываю это вслух, но он читает мои мысли, поскольку я слышу:

– Не волнуйся. Никакой спешки.

– Я не собиралась глотать таблетки. – Я смотрю на него затуманенными глазами. – Мне словно голос велел.

Дуглас морщит лоб. То ли от тревоги, то ли от гнева. Я не знаю.

– Именно по этой причине тебе нельзя оставаться одной. Я не могу быть уверен, что какой-нибудь голос не прикажет тебе причинить вред Аннабель. Чем обернется завтра, если ты не уедешь?

Я отворачиваюсь. Вопрос серьезный. Правдивость слов Дугласа вгрызается в меня. Напрасно я заикнулась про голос. Неужели я ощутила себя настолько потерянной, что уже не видела пути назад? Неужели я совсем потеряла надежду и прошлое так меня сломало? Или голос усмотрел шанс? Я еще не могу признать, что голос – это я сама.

Глава 27

Закончив выступление, Белл собиралась вернуться к себе, еще раз перечитать письмо Симоны и пораньше лечь спать. Она вышла на крыльцо глотнуть свежего воздуха и увидела Эдварда, который ее дожидался.

– Прогуляетесь со мной? – спросил он, награждая ее одной из своих соблазнительных улыбок. – Сегодня чудесный вечер. И у меня хорошие новости.

Белл взглянула на темно-синее небо, усеянное звездами. После знойного дня в воздухе ощущалась живительная прохлада. Поблизости ночные птицы перепархивали с дерева на дерево.

– Я согласна.

– Вы замечательно выглядите. Какое чудесное платье!

– Благодарю. Это второе платье, которое я сшила в китайском квартале.

Эдвард остановился и взял ее за руку. Белл тоже остановилась.

– Это не шутка? Китайский квартал – опасное место. Их тайные общества доставляют нам нескончаемые хлопоты. Там полным-полно ростовщиков, а о творящихся жестокостях даже китайцы не осмеливаются сообщать.

– Глория тоже говорила, что там опасно, но я ходила с одной танцовщицей.

– Я избегаю китайского квартала, как чумы. Того и гляди нарвешься на какого-нибудь головореза.

– Значит, вы там никогда не бываете? – спросила Белл, вспомнив, как видела его с рыжеволосой женщиной, почему-то показавшейся знакомой.

– Только в крайних случаях. А теперь о другом. Вы пришли к какому-нибудь выводу?

– О чем?

– О вашей матери. О младенце. О случившемся. Словом, обо всем.

«Я совсем не считаю свою мать виновной», – подумала Белл, но вслух сказала другое:

– Пока нет. Я просто привыкаю к своей новой жизни.

Эдвард улыбнулся, но в его взгляде промелькнуло что-то еще. Зачем она ему солгала?

– Кстати, я услышала историю о громко плачущем младенце. Его плач слышали вскоре после похищения моей сестры, и было это вблизи отеля.

– От кого вы ее узнали?

– От швейцара.

– А-а, старая сплетня.

– Так вам известна эта история?

– Да. Где-то уже слышал.

Ответ Эдварда показался Белл странным. Привратник говорил, что его отец ничего не сообщал властям. Вдруг это и впрямь сплетня? Эдвард мог слышать ее где угодно.

– Впрочем, это было слишком давно, – сказала Белл. – Людям свойственно что-то додумывать.

Они шли по Фэйр-стрит, где воздух наполняли вечерние ароматы. Дневной пятнистый свет исчез, и сейчас на фоне звездного неба деревья выглядели совершенно черными.

– У меня есть кое-какие новости для вас, но если вы не откликнетесь, тогда… – Он ненадолго замолчал. – Впрочем, ничего страшного.

– Вы разожгли мое любопытство.

– Любопытство, как известно, сгубило кошку, – засмеялся Эдвард.

– Я что, похожа на кошку? – удивилась Белл.

– У вас глаза зеленые.

– И что?

– Я обнаружил полицейский протокол о белом младенце, которого видели у бирманской пары.

– Где?

– На пароходе, плывшем вверх по Иравади в Мандалай. Возможно, это очередная история, которая ничего не проясняет.

– Интригующе. Полиция сумела узнать, откуда у них белый