Меч дьявола - Мэттью Хаффи

Беобранд размышлял над тем, где им теперь удастся раздобыть еды, когда они вдруг заметили жилой дом. Дом этот представлял собой всего лишь маленькую хижину, построенную на изгибе речушки. Какой-то мужчина колол возле хижины дрова, орудуя внушительным на вид топором. Их отделяло от него еще довольно большое расстояние. Звук удара топора долетел до них лишь через пару мгновений после того, как мужчина им взмахнул.

Они тут же двинулись по направлению к хижине. В предыдущую ночь им пришлось мерзнуть в лесу без костра, потому что хворост был очень сырым и зажечь его не удалось. Хенгист пребывал в скверном настроении. Он с угрюмым видом то и дело тер виски так, как будто у него болела голова. Увидев этого голого по пояс мужчину, колющего дрова, Хенгист, похоже, повеселел.

– Что ты делаешь, Брека? – крикнул Хенгист. Он, по-видимому, знал этого человека. – Я думал, что ты уже мертв.

Брека обернулся и вытер пот со лба. Пытаясь рассмотреть приближающихся к нему людей, он прищурился.

– А как по-твоему, что я делаю, Хенгист, а? – спросил он добродушно. Его тон был непринужденным, а губы расплылись в легкой улыбке. – Я колю дрова, чтобы расплатиться за еду и ночлег. Я ждал тебя после битвы. Слышал, что ты пошел куда-то на юг, и…

– Ты работаешь, как раб, да? – перебил его Хенгист, насмешливо глядя на этого молодого и крепко сложенного воина. – Но ведь ты же воин! Тебе следует зарабатывать на жизнь участием в битвах, а не пресмыкаться перед какой-то там крестьянкой.

Хенгист продолжал идти к хижине. Брека держал топор за топорище обеими руками, положив его лезвие тыльной стороной на покрытое потом плечо. Его беспокойный взгляд перескочил с Хенгиста на Беобранда, а затем поочередно на других четырех воинов.

Дренг тихо сказал:

– У Хенгиста разыгралась кровь. Он, похоже, сейчас затеет с этим парнем драку. Это поможет ему немного остыть.

Дренг облизал губы и хихикнул себе под нос с таким видом, будто он выразился с красноречием лучших бардов.

– Чего ты хочешь? – спросил Брека твердым голосом.

– Я хочу, чтобы ты пресмыкался передо мной, как пресмыкаешься перед этой старой каргой.

Хенгист указал рукой на хозяйку хижины, которая вышла наружу, желая посмотреть, что происходит.

– Мне не из-за чего с тобой ссориться, Хенгист, – сказал Брека. – Просто иди своей дорогой. – Затем, пытаясь свести все к шутке, он добавил: – Сегодня никто пресмыкаться не будет, друг мой.

Сказав это, Брека улыбнулся. Он, возможно, полагал, что Хенгист всего лишь шутит или же просто пьян.

Хенгист, смерив Бреку долгим тяжелым взглядом, вдруг резко устремился к нему. При этом он выхватил сакс и с неистовой яростью что-то заорал.

Брека невольно отпрянул и едва не потерял равновесие, но все же сумел удержаться на ногах. Вскинув вверх топор, он кое-как сумел парировать яростный удар Хенгиста. Отбив атаку, он затем ринулся вперед и, действуя топором как дубиной, оттолкнул Хенгиста.

Они в течение некоторого времени ходили по кругу, глядя друг на друга, а затем Хенгист напал снова. Сделав вид, что пытается нанести сильный рубящий удар по лицу Бреки, он в последний момент изменил направление клинка так, чтобы получался косой удар, нацеленный в живот. Брека отскочил, а затем бросился вперед, попытавшись при этом ударить Хенгиста топором в пах. Хенгист легко парировал удар и тоже отскочил назад.

Он улыбался и выглядел расслабленным, даже радостным. Покачал головой из стороны в сторону, чтобы размять мышцы шеи. Брека же, судя по выражению его лица, был очень напряженным. Они оба тяжело дышали, и при каждом выдохе изо рта у них в зимний воздух поднимался пар.

Дренг издал звуки, похожие на карканье вороны – птицы смерти.

Беобранд ошеломленно наблюдал за тем, как тихое поначалу утро вдруг взорвалось вспышкой насилия. Поединок казался ему неравным. Брека орудовал топором искусно и был человеком сильным, но его движения казались какими-то странными. Неестественными. Хенгист же орудовал саксом так ловко, как будто клинок был продолжением его руки. Смотреть на это со стороны было даже страшно.

– Нет, ты будешь пресмыкаться сегодня, друг мой, – тихо сказал Хенгист, произнося последние слова с сарказмом.

– Что ты делаешь, а? – спросил Брека, и в его голосе прозвучало отчаяние. – Мы стояли с тобой рядом в боевом строю – щит к щиту. Мы были братьями по оружию.

Хенгист взмахнул саксом, оставив при этом свое туловище незащищенным. Брека, увидев это, нанес удар топором, целясь в грудь Хенгиста. Тот же, предвидев такой выпад, резко отскочил в сторону и рубанул по левой руке Бреки. Тот вскрикнул, уронил топор на землю и схватился за левую руку правой. Меж его пальцев заструилась кровь, которая затем потекла по предплечью, смешиваясь на нем с по`том.

Брека заскрежетал зубами. Его дыхание из-за сильной боли было быстрым и неглубоким.

– Убей теперь меня, ты, ублюдок! – прорычал он, выпрямляясь во весь рост. – Я всегда знал, что ты не лучше собаки. У тебя нет чести.

Хенгист, спокойно улыбаясь, покачал головой.

– Я не хочу убивать тебя, – сказал он, а затем прошел мимо Бреки к хижине, в дверном проеме которой все еще стояла старуха.

Брека, судя по выражению его лица, на мгновение растерялся, а затем почувствовал облегчение. Беобранд и прочие спутники Хенгиста, полагая, что схватка закончилась, двинулись к хижине.

Но тут вдруг Хенгист со скоростью атакующей гадюки повернулся и нанес глубокий режущий удар сзади по ногам Бреки, рассекая сухожилия и мышцы. Брека, снова вскрикнув, рухнул наземь: ноги больше не могли выдерживать вес его тела.

Хенгист опустился на корточки рядом с Брекой и прошептал ему на ухо:

– Вот теперь ты сможешь пресмыкаться постоянно, друг мой.

Хенгист и его спутники провели в хижине остаток дня и ночь. До них доносились стоны Бреки и его призывы о помощи.

– Он поет так же плохо, как и сражается, – сказал Хенгист, самодовольно улыбаясь своей шутке.

Остальные засмеялись. Беобранд встретился взглядом с Тондберктом, но не смог определить по выражению его лица, что он по поводу всего этого думает.

Некоторое время спустя стоны Бреки стали раздражать Хенгиста, и он подал знак сидевшему возле очага Дренгу. Тот встал и вышел в сгущающиеся сумерки. Несколько мгновений спустя до тех, кто остался в хижине, донесся крик Бреки:

– Он предаст вас всех! У него нет чести!

Затем он замолк.

Позднее, когда Хенгист вышел из хижины, чтобы опорожниться, Беобранд, теряясь в догадках, почему Хенгист вдруг впал в такую ярость, повернулся к Тондберкту и прошептал:

– Что в него вселилось? Почему он напал на Бреку? Может, им завладел какой-то злой дух?

Тондберкт смущенно заерзал на месте, но прежде чем он успел что-то ответить, раздался голос Дренга: