Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

на берегах Понта Эвксинского. Не случайно пересказ строк Гомера мы находим на черепке VII в. до н. э. древнейшего греческого поселения на островке Питекуссе. Можно не сомневаться в том, что люди, проложившие пути через Мессинский пролив и побывавшие в Сицилии, не пугались Сциллы, Харибды, циклопов и прекрасно понимали разницу между реальными опасностями и вымыслом. Гомер возмещал своей фантазией то, чего не хватало людям в жизни. Он поднимал их на Олимп и открывал им мир богов, которым было не чуждо ничто человеческое. Таких богов, как у Гомера, не знал ни Древний Восток, ни эгейский мир.

И нам нет смысла истощать себя и наши компьютеры решением гомеровской загадки. Нам важно лишь понимать, что без Гомера, кем бы он ни был – единственным автором, двумя или даже целой корпорацией певцов, – не состоялось бы того, что мы называем античной литературой и, более широко, античной культурой.

Соперник Гомера. Античному образу жизни и образу мышления присущи состязательность, соперничество – то, что греки обозначали словом «агон». Соперничали между собою города-государства. В каждом городе соперничали в искусстве ремесленники, добиваясь совершенства своих изделий. Соперничали политические и военные деятели, стремясь выдвинуться и занять первые места в государстве. Что такое Олимпийские и другие общегреческие состязания, как не соперничество атлетов, которым покровительствовали боги? И не мог, по понятиям греков, оставаться Гомер без соперника. И соперника ему подыскали. Это был беотийский эпический поэт Гесиод. Сохранилась поэма, рассказывающая о том, как явились Гомер и Гесиод на суд, который должен был решить, кому называться первым поэтом. И запел божественный Гомер в полной уверенности, что победа будет принадлежать ему. Но судьи, выслушав и Гесиода, первым поэтом признали его, поскольку он воспевал не кровопролитные войны, а мирный труд.

Разумеется, это выдумка, отражающая состязательный (агональный) характер греческого мышления. Гомер и Гесиод не могли встретиться, поскольку жили в разное время. Выдумку эту породило не только новое отношение общества к миру и войне, определившее победу нового поэта над старым, но и то, что Гесиод был, в отличие от «великой тени» Гомера, поэтом, обладавшим биографией.

Источником биографических сведений о Гесиоде является его поэма «Труды и дни», написанная в VII в. до н. э. Из нее мы узнаем, что некто из малоазийского города Кимы переселился с двумя сыновьями – Гесиодом и Персом – в Беотию, в деревню Аскру, на территорию полиса Феспии и стал там обрабатывать небольшой участок земли. В центре повествования – семейный конфликт, обычный для Греции, где земли не хватало. После смерти отца младший из братьев, Перс, вместо того чтобы отправиться с другими колонистами на поиски пропитания, отсудил себе часть отцовского участка. Подарки судьям-мздоимцам разорили Перса, и ему ничего не осталось делать, как обратиться к честному и рассудительному брату Гесиоду, который, не держа зла, дал ему совет, как надо жить и трудиться, чтобы избежать нищеты. Вокруг этого центрального эпизода и разворачивается пересыпанное притчами, поговорками и пословицами повествование о необходимости честного, угодного богам труда.

Из поэмы встает реальная картина жизни полиса конца VIII – начала VII в., расположенного в области, где ремесло и торговля играли второстепенную роль. Но все же и здесь произошли экономические перемены, что видно из трехсот строк, содержащих наставления по мореплаванию. В заключительной части поэмы приведены житейские советы: в каком возрасте жениться и какую надо выбрать жену, чтобы она не пустила на ветер все, добытое тяжким трудом, как относиться к родственникам, к богам. Вероятно, заключительная часть поэмы является поздним дополнением.

История человечества представлена в «Трудах и днях» как неизменное ухудшение жизни каждого из последующих поколений. Первое поколение пользовалось благами века золота, когда труд был людям в радость, когда сами люди отличались от богов лишь тем, что были смертны, но и смерть не приносила им мучений. Следующее поколение, связанное с серебром, утратило благочестие людей золотого века и было обречено на пребывание в Аиде, правда, не в самом худшем его месте. Третье поколение – это поколение меди, отличавшееся воинственностью и жестокостью. Четвертое, предшествующее поколению самого поэта, наделено более светлыми чертами, но и его погубила война. Это поколение героев, павших под Фивами и Троей и после гибели перенесенных на остров блаженных. О пятом поколении Гесиод говорит так:

Если бы мог я не жить с поколением пятого века!Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.Землю теперь населяют железные люди. Не будетИм передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя.

Взгляд Гесиода на будущее людей железного века всецело пессимистичен, и сразу же за рассказом о железном веке следует басня о соловье и ястребе с ее моралью: с сильным не тягайся.

В другой своей поэме, «Теогония» («Происхождение богов»), Гесиод пытается осмыслить судьбу мира как преодоление хаоса и неподвижности. В схеме Гесиода это рисуется так: сначала зародился Хаос, а за ним «широкогрудая Гея» (Земля), Тартар (глубочайшие недра земли), затем Эрос (олицетворение любви) и его порождения Мрак и Ночь. От их соединения появились Свет, Эфир и День. Земля сама из себя произвела Небо, Горы и «бесплодное море», а потом, соединившись с мужским началом, Небом, родила Титанов, которых сменили Боги.

Ученые выяснили, что этой схеме происхождения мира Гесиод был обязан восточным мифам, как правило, неизвестным Гомеру. У Гомера боги предстают в виде отдельных существ, а не как ступень последовательного развития мира. Боги Гесиода отделены от людей, почти не общаются с ними и лишены их пороков. Иногда Гесиод упоминает и героев как участников походов против Фив или Трои, но лишь для того, чтобы напомнить, что они погибли ужасной смертью на «злой войне». Войну Гесиод не одобряет, видя в ней наказание, посланное людям богами, результат козней богини раздора Эриды.

Подражатели. На Гомере и его сопернике Гесиоде эпос не обрывается, несмотря на то, что новые времена были далеко не эпическими. У гениев всегда бывают подражатели. Подражателей Гомера, его эпигонов называли кикликами (от «киклос», или «цикл» – круг), потому что они, дополняя Гомера, а затем и друг друга, очертили в своих поэмах весь круг мифологии. Троянской войне, из которой Гомер выбрал «гнев Ахилла» и странствия Одиссея, были посвящены киклические поэмы «Киприя», «Эфиопида» и «Разрушение Илиона». Мифы фиванского цикла разрабатывались в «Эдиподии», «Фиваиде», «Эпигонах». Существовали поэмы, посвященные легендарной истории отдельных городов и героев. Все киклические поэмы были написаны гекзаметром, сохранили гомеровские приемы описания и компановки образов, но не отличались особыми художественными достоинствами.

Подражания Гомеру настолько навязли у всех в зубах, что не обошлось без пародии на его поэмы. Пародия «Война лягушек и мышей», появившаяся на рубеже VI и V вв. до