Безумный экстаз - Джо Гудмэн

Китти дернула Мишель за рукав:

— Перестань пялиться на Детру. И не дай Бог, если она увидит, что ты куришь. Она считает, что это вульгарно.

Мишель нехотя отошла от удобного «глазка».

— Я не смотрела на нее, — солгала она, смущенная тем, что ее застали врасплох. Мишель глубоко затянулась папиросой и пожалела, что не попросила Джози свернуть для нее еще одну. Послюнив кончики указательного и большого пальцев, Мишель загасила папиросу. Она зашипела. Убедившись, что папироса потухла, Мишель сунула ее в трещину в стене, чтобы забрать позднее. Она не могла позволить себе выбросить окурок. Кто знает, когда ей еще доведется покурить?

Наблюдая, как Мишель обошлась с папиросой, Китти только покачала головой.

— Нет, ты смотрела на Ди, — заявила она. — Так все делают, как только узнают про убийство. Детра от этого злится, а тебе сейчас опасно ссориться с ней. — Китти указала на спрятанный окурок. — Ты и в самом деле хочешь докурить его потом?

— Разумеется.

— Чудачка ты, — мягко усмехнулась Китти. Мишель попыталась разуверить Китти:

— Я даже не поверила рассказам про Ди. Должно быть, кто-то сочинил историю про убийство.

Китти пожала плечами:

— Спроси Этана. Вот увидишь, он скажет то же самое.

— Обязательно спрошу. — Вновь взглянув в «глазок», Мишель увидела, как Ди осторожно выливает стакан воды в бутылку виски. Внезапно Мишель представила себе, как Ди подсыпает мышьяк в кофе своего бывшего мужа. Мишель отвернулась. — Если она действительно отравила мистера Келли и об этом все знают, почему она тогда не в тюрьме?

— Потому, что никому нет дела до этого, — объяснила Китти. — Ты бы поняла ее, если бы знала покойного мистера Келли.

— Но ведь…

— Хватит. Если бы я знала, что ты начнешь задавать так много вопросов, я ничего не стала бы рассказывать. И смотри, не выдай меня Ди. Не хочу, чтобы она отомстила мне.

— Наверняка она не станет травить тебя.

Китти взглянула на Мишель так, словно та вдруг выросла на голову.

— Конечно, не станет. Все-таки ты очень странная. Ди может выгнать меня, а в этом нет ничего хорошего. Всем известно, что лучше всего работать здесь. Когда-нибудь я уеду в Денвер и заведу собственный салун, а пока мне нравится тут. — Китти начала расстегивать платье. — Ну, раздевайся. Сними платье, нельзя же танцевать в нем.

Пришла очередь Мишель смерить собеседницу ошарашенным взглядом.

— Всю жизнь я танцевала одетой.

— Что-то не похоже. — Китти переступила через платье, оставшись в рубашке, панталонах, нижней юбке до икр и корсете, и нетерпеливо топнула ногой. — Ты хочешь учиться или нет? Скоро придут остальные, а до тех пор ты должна хоть что-нибудь выучить. Ждать они не любят.

— Ладно, — со вздохом согласилась Мишель. В салуне не было никого, кроме Лотти и Ди. Мишель рассудила, что ее белье менее откровенно, чем платье, которое Китти велела ей надеть для выступления. Мишель разделась, повесила платье на крючок рядом с платьем Китти и поборола желание прикрыть руками грудь. — Давай начнем.

Склонив голову набок, Китти задумчиво оглядела Мишель.

— Послушай, почему ты вообще согласилась работать у Ди?

— От отчаяния. — Мишель с облегчением увидела, что Китти поняла ее. — Я действительно хочу работать, Китти, — добавила она, — просто немного нервничаю.

«Нет, танцевать здесь я не хочу, — мысленно возразила она самой себе, — и я перепугана до смерти».

— Ладно, пойдем. — Взявшись пухлыми пальцами за запястье Мишель, Китти вывела ее на середину сцены. — Лотти, поиграй нам «Когда светит солнце». Сначала я покажу Мишель згу партию.

Лотти кивнула, повернулась на табурете и заиграла. Салун заполнили мажорные, бравурные звуки. Китти отпустила руку Мишель и принялась показывать ей движения, неторопливо прохаживаясь вдоль рампы и делая вид, что крутит в руках воображаемый зонтик. На лице Китти появилось одновременно робкое и лукавое выражение, и эта робость казалась явным приглашением.

Мишель без труда заучила движения. Танец состоял из нескольких шагов по сцене со сменой положений зонтика, нескольких поворотов — как в вальсе, с зонтиком вместо партнера — и подъемов на пальцы, их следовало выполнять, опираясь на зонт и ритмично постукивая им об пол.

— Она неплохо движется, — заметила Лотти, наблюдая за Мишель и не прерывая игру. — Только улыбается кошмарно.

— Вижу, — подтвердила Китти, искоса поглядывая на Мишель и повторяя танец вместе с ней. — Раз-два-три… быстрее, Мишель. Крутись-живей, улыбнись-веселей!

Мишель рассмеялась.

— Уже лучше, — похвалила Китти, заметив, что улыбка Мишель стала более притворной. — Гораздо лучше! Забудь, что сегодня вечером здесь будут сидеть десятка четыре рудокопов и разглядывать только тебя — потому, что ты новенькая.

Мишель моментально сбилась со счета. Ее улыбку сменило паническое выражение.

— О Господи… — выговорила она, глядя на пустые стулья и столы в зале. Сегодня они заполнятся мужчинами, пришедшими посмотреть на нее ради забавы. Привлекательные и уродливые, похотливые и серьезные или полные надежды лица — все станут глядеть на нее во все глаза. — Нет, я ни за что не смогу, Китти!

— Сможешь, — заверила Китти, заметив, что Ди закончила вытирать стойку бара и теперь наблюдает за ними. — Ди смотрит, — тихо и торопливо прошептала она. — Вспомни про отчаяние — поможет.

Это и впрямь помогло. Мишель вспомнила обо всем, о чем безумно мечтала: бегстве от Этана, бегстве из салуна, бегстве из затерянного в горах городка. Она мечтала написать статью, дать показания, отомстить за гибель друзей. Несомненно, она могла бы вынести любые унижения, лишь бы добиться всего этого. Но как это сделать, не завоевав доверие таких людей, как Китти и Лотти, которые не понимают ее, или как Хьюстон и Хэппи, которые считают, что знают о ней все, или же Этана, который знает о ней больше, чем хотелось бы Мишель?

Мишель лукаво улыбнулась, когда Лотти заиграла вновь, я повторила танец без ошибки. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Ди, ощущала ее враждебность, но выражение лица Мишель осталось неизменным. Даже когда Ди вновь принялась вытирать длинную стойку, Мишель продолжала стараться, чувствуя, что путь к ее спасению лежит через эту сцену.

После часа упражнений к ним присоединились другие танцовщицы. Занятие продолжалось еще час; за это время Мишель научили основным движениям канкана. Мишель сразу поняла, что в этом танце ее ноги будут видны во всю длину благодаря короткому платью и длинным чулкам. Взявшись под руки, танцовщицы поднимали согнутые в коленях или выпрямленные ноги, выстраивались в шеренгу или в круг, двигаясь все быстрее и быстрее, пока одна на них не потеряла равновесие и группа не распалась. Танцовщицы повалились на пол в вихре нижних юбок и обшитых кружевом панталон.