Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

В январе 1937 г. в Москве Военная коллегия Верховного Суда СССР в открытом судебном заседании рассмотрела уголовное дело так называемого «Параллельного антисоветского троцкистского центра». По этому делу были арестованы и преданы суду 17 человек. Большинство из обвиняемых в 20-х гг. являлись сторонниками Л.Д. Троцкого и участвовали в оппозиционной борьбе. В 1938 г. бывший заместитель наркома внутренних дел СССР М.П. Фриновский показал, что лица, проводившие следствие по этому делу, начинали допросы, как правило, с применением физических мер воздействия, которые продолжались до тех пор, пока подследственные не давали согласия на дачу навязывавшихся им показаний. До признания арестованными своей вины протоколы допросов и очных ставок часто не составлялись. Практиковалось оформление одним протоколом многих допросов, а также составление протоколов в отсутствие допрашиваемых. Заранее составленные следователями протоколы допросов обвиняемых «обрабатывались» работниками НКВД, после чего перепечатывались и давались арестованным на подпись. Объяснения обвиняемых не проверялись, серьезные противоречия в показаниях обвиняемых и свидетелей не устранялись.

На одном из допросов в Верхне-Уральской тюрьме 10 июня 1938 г. осужденный по данному делу на десять лет тюремного заключения В.В. Арнольд заявил: «После моего ареста в Анжерке 6.IX.1936 г. во время следствия в Новосибирске следователем мне было заявлено: «Нам известно, что вы из себя представляете, и мы располагаем достаточным материалом, чтобы обвинить вас в шпионаже, но сейчас мы тебя обвиняем как участника террористической организации и др. показаний не требуем, выбирай, кем хочешь быть: или шпионом, или террористом?» На поставленный передо мной вопрос я ответил, что являюсь участником террористической организации и обязуюсь дать показания».

Профессор Н. Маслов в конце перестройки, оценивая процессы, подчеркивал: «Все эти процессы связаны между собой и характером, и содержанием предъявлявшихся обвинений, и методами «доказательства» вины обвиняемых. И ссылками на якобы ранее «установленные» факты и, наконец, той «теоретической юридической основой, на которой строилось обвинение»».

Надолго из обращения была изъята «презумпция невиновности», а в печати еще до начала судебных процессов не только утверждали виновность обвиняемых, но и определяли содержание будущего приговора. Генерал Судоплатов в своих мемуарах, на мой взгляд, представляющих огромный интерес для нас, написал: «Сознательно или бессознательно, но мы позволили втянуть себя в работу колоссального механизма репрессий, и каждый из нас обязан покаяться за страдания невинных. Масштабы этих репрессий ужасают меня. Давая сегодня историческую оценку тому времени, времени массовых репрессий — а они затронули армию, крестьянство и служащих, — я думаю, их можно уподобить расправам, проводившимся в царствование Ивана Грозного и Петра Первого».

8

22 августа 1938 г. Берию утвердили первым заместителем наркома внутренних дел СССР, а уже 25 ноября 1938 г. его назначили наркомом. Однако сообщение в газетах о смене руководителя карательного ведомства было опубликовано только 8 декабря 1938 г. Не думаю, что забыли, просто так решил Сталин.

* * *

Вначале ноября 1938 г., в двадцать первую годовщину октябрьской революции, в клубе работников госбезопасности перед самым началом торжественного собрания поднялся страшный шум. Оказывается, лейтенант госбезопасности Абакумов очень громко и неподдельно возмущался, что портрет Лаврентия Павловича висит слишком далеко от центра сцены. Произошло это именно в тот момент, когда в зал входил среднего роста, полный, с опущенными плечами и короткой шеей плешивый человек в пенсне.

— Что случилось? — поинтересовался Берия. Тогда причину переполоха объяснил Кобулов, а затем на вопрос: «Кто такой?» дал подчиненному лестную характеристику.

* * *

Три месяца Берия принимал дела на Лубянке, а сразу же после утверждения в должности Наркома провел массовую чистку. В 1939 г. из органов госбезопасности были уволены 7339 человек, то есть каждый пятый оперативный работник. В этом же г. на оперативные должности было взято 14,5 тыс. человек, абсолютное большинство — из партийных и комсомольских органов, Лаврентий Павлович сменил три четверти руководящих работников госбезопасности. Из органов исчезли поляки, латыши, немцы и резко сократилась численность евреев.

10 января 1939 г. Сталин подписал шифротелеграмму, адресованную секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий нацреспублик, где указывалось: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК. ЦКВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод». А ведь еще летом 1932 г. в письме всем чекистам, которое подписал заместитель председателя ОГПУ И. Акулов, рассматривался вопрос о недопустимости применения мер физического воздействия:

С собой на Лубянку Берия притащил своих друзей и товарищей. 17 декабря 1938 г. первым заместителем НКВД СССР и начальником ГУГБ НКВД СССР стал комиссар ГБ 3-го ранга В.Н. Меркулов.

Всеволод Николаевич Меркулов работал с Берией с 1922 г. По мнению А. Сухомлинова, он «выгодно отличался от всей этой компании своей образованностью и интеллектом». Увлекался спортом, хорошо рисовал и писал пьесы. Как пишет Леонид Млечин: «ему не хватало решительности и безжалостности Берии, да и его организаторских талантов тоже».

Меркулов был вежлив, разговаривал спокойно, без крика.

2 декабря 1938 г. начальником 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР и 17 декабря 1938 г. заместителем начальника ГУГБ НКВД СССР, да еще начальником 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР был назначен комиссар ГБ 3-го ранга В.Г. Деканозов. Владимир Георгиевич Деканозов — ровесник Берии. Вместе они начинали службу в Азербайджанской ЧК.

В органах он работал не постоянно, а с большими перерывами. А. Сухомлинов пишет: «В конце 30-х годов он был даже заместителем председателя Совета Министров Грузии и председателем Госплана».

По воспоминаниям очевидцев, Деканозов был высоко эрудирован, начитан, в общении вежлив и культурен.

Начальник 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР старший майор ГБ Б.З. Кобулов 17 декабря 1938 г. стал заместителем начальника ГУГБ НКВД СССР и с 22 декабря 1938 г. начальником следственной части НКВД СССР.

Богдан Захарович Кобулов работал с Берией в ГПУ Грузии с 1925 г. Он был самым близким к Лаврентию Павловичу человеком. Богдан Захарович ходил по коридорам Лубянки в одной рубашке с засученными рукавами. При этом огромный живот колыхался. Все, кто шел навстречу, испуганно жались к стене.

Бывший заведующий отделом печати НКИД Евгений Гнедин вспоминал, как его после ареста привели к Кобулову (май 1939 г.): «Передо мной за солидным письменным столом восседал тучный брюнет в мундире комиссара первого ранга— крупная голова, полное лицо человека, любящего поесть и выпить, глаза навыкате, большие волосатые руки.