Конфуз в небесной канцелярии - Дарья Калинина

– Как ему удалось удрать? Он точно слепой?

– Инвалидность имеет. Мы проверяли.

– И удрал?

– Черт его знает, удрал…

Майор думал весь день и к вечеру решил:

– Два человека должны остаться на ночь в квартире покойной. Свет не зажигать, музыку не включать. Со стороны все должно выглядеть так, словно в квартире никого нет. Печати сначала сорвете, потом осторожно опять наклеите на дверь.

Указания были даны еще двум сотрудникам, которые должны были дежурить снаружи возле дома. Следователь полагал, что четверых будет более чем достаточно, чтобы справиться с одним-единственным слепым парнем, которого необходимо было задержать. Если бы не сегодняшний дерзкий побег Олега, следователь бы вообще ограничился одним-двумя сотрудниками. Но теперь он испытывал к Олегу некоторое уважение, которое и вылилось в повышенное количество сыщиков, призванных участвовать в возможном задержании подозреваемого.

Распоряжения следователя его сотрудники выполнили в точности. На квартире Раисы Никитичны была организована засада. И еще два человека устроились в машине, припаркованной во дворе дома с таким условием, чтобы сама машина в глаза не бросалась, но при этом были бы хорошо видны подъезд и все подходы к нему. Оперативники были уверены, что если Олег появится возле дома, то они его заметят еще издалека. Все-таки слепой, самонадеянно подумали они, с таким особых проблем не возникнет. И как показало самое ближайшее будущее, за свою самонадеянность они здорово поплатились.

До трех часов утра и впрямь ничего примечательного не случилось. А потом возле дома появилась стройная мужская фигура. Из двух сотрудников, находящихся внизу, бодрствовал лишь один. Он проводил этого человека взглядом, отметил, что тот двигался совершенно уверенно, ничем не напоминая слепого, и успокоился. Ну а низко надвинутая на лицо бейсболка и натянутый по самые уши воротник темной куртки подозрений у него и вовсе не вызвали. Они имели вполне логичное объяснение: к ночи на улице здорово подморозило, да еще и ветер дул пронизывающий.

Несмотря на то что мужчина в темной куртке вошел в подъезд Олега, оперативник для себя не сделал из этого никаких выводов. Как уже говорилось, его напарник в это время и вовсе спал. А бодрствующий коллега лишь зевнул и снова погрузился в свои мысли.

Внезапно тишину ночи нарушил резкий стук двери. Затем из подъезда выскочил тот самый мужчина в темной куртке, который огромными скачками понесся вдоль дома. Почти следом за ним из тех же дверей выскочили двое оперативников, остававшихся в квартире убитой. Один из них отстал, потому что держался за лицо, громко чихал и ругался. По лицу его текли слезы, но тем не менее он продолжал преследование.

– Черт! – дернулся третий оперативник, пихая в бок своего напарника. – Петруха, тревога!

Вдвоем они выскочили из машины и ринулись в погоню за беглецом в темной куртке. Но куда там! Мужчина бежал так быстро, что без труда обогнал всех своих преследователей. Он сразу же оторвался на приличное расстояние, которое все увеличивалось и увеличивалось. Беглец был в отличной спортивной форме. И хотя оперативники регулярно и успешно сдавали все нормативы, они так и не смогли догнать его.

– Ушел!

– Упустили!

Не желая признаться в своей неудаче, оперативники старательно прочесали округу. Но все было безрезультатно. Через четверть часа им стало окончательно ясно, что, кем бы ни был неизвестный ночной посетитель, они его упустили.

– Вы его хотя бы разглядели? – спросил Петруха у товарищей, которым было поручено находиться в квартире убитой.

– Какое там! Он нам сразу в лица из баллончика пшикнул. До того едкая штука, слезы так и брызнули. А глаза так до сих пор горят.

Второй оперативник, стоя за плечом товарища, получил чуть меньшую дозу едких брызг, что и позволило ему почти сразу кинуться в погоню.

– Но это был не слепой.

– Это уж точно.

Не говоря уж о том, что слепой никогда бы не мог так хорошо ориентироваться и бегать, у оперативников были и другие замечания:

– Слепой хоть и похож фигурой, но более худой и выше ростом.

– И волосы у того светлые. А этот был брюнет.

Дальнейшие расспросы позволили установить еще одну интересную вещь. Дверь в квартиру покойной этот человек открывал с помощью ключей.

– Поэтому мы сначала и подумали, что это слепой явился. Тихо сидели, ждали, когда он дверь откроет. А он открыл, нас увидел и сразу баллончик в ход пустил.

Следователь, которого среди ночи разбудили и проинформировали о случившемся, тоже пожелал уточнить именно этот момент.

– Значит, говорите, ключами дверь открывал?

– Да. Думали, что слепой. У кого еще могли быть ключи от входной двери?

Следователь не ответил. Однако если, еще ложась спать, он подозревал в убийстве одного лишь Олега, то теперь думал, что поторопился. И завтрашняя встреча с отцом Пергаминоном начала представляться следователю куда более важной, чем он думал раньше.

Следователь давно был наслышан об этом ушлом мошеннике, специализирующемся на обмане вдовушек и одиноких тетушек, которые искренне почитали этого типа за человека святого и даже образовали возле него нечто вроде прихода, который сам Пергаминон называл своей церковью.

Откуда взялось это имя – Пергаминон, – тоже было не ясно, скорей всего, святой отец просто его выдумал для звучности, чтобы было легче вводить в оторопь бедных жертв. И все же раньше Пергаминон дела с убийствами не имел. Неужели теперь начал?

На следующий день рано утром, встав, умывшись и позавтракав, Олег с Яной сразу же отправились на поиски нужного им кафе. Яна была уверена, что больших затруднений у них это не вызовет.

– Либо одна точка, либо другая окажется нашей. Но вот потом…

Насчет этого «потом» сомнения были не у одной Яны. Олег тоже понимал, что заставить официантов вернуться к событиям полугодичной давности, да еще вспомнить посетителей, которые посетили их кафе шесть месяцев назад, будет совсем не просто, если вообще возможно.

– Но как быть, если это единственная наша зацепка, чтобы выйти на того американца из кафе?

– Вы еще сумели про него что-нибудь вспомнить?

– Увы, пока нет.

– Хотя бы его имя?

– Нет, ничего.

– А к вашей теще он потом не приходил?

– Насколько я знаю, нет. Во всяком случае, она мне ничего такого не рассказывала.

– Это еще ничего не значит. После аварии вы долгое время провели в больнице. Теща могла просто забыть о том визите.

– Если этот человек и впрямь был другом ее мужа, то уж, поверьте, она бы такое не забыла!

Раиса Никитична крайне редко и неохотно говорила о сбежавшем супруге. Но когда говорила, в ее словах чувствовалась такая накипевшая горечь, что всем становилось ясно: эта страница жизни женщины отнюдь не перевернута. Предательство мужа-невозвращенца, затребовавшего в США политическое убежище, нанесло Раисе Никитичне удар такой силы, что оправиться от него она так и не сумела.