Маяк - Филлис Дороти Джеймс

Других признаков жизни они не видели, но когда круг над островом был завершен и вертолет завис над посадочным знаком, из большого дома появились три человека и направились им навстречу, шагая четко, словно солдаты на параде. Те двое, что шли впереди, казались одетыми более строго, чем, по-видимому, было принято на острове, — воротнички сорочек выглядели безупречно, галстуки тщательно вывязаны. «Неужели переоделись к моему приезду?» — подумал Дэлглиш. Вероятно, это тщательное соблюдение приличий должно было ненавязчиво дать ему понять, что его официально приветствуют с прибытием не на место преступления, а в дом, где скорбят по умершему. Кроме этих трех мужчин, никого кругом не было видно. Задняя сторона большого дома за их спинами была незамысловата и выходила в широкий, вымощенный каменными плитами двор, по сторонам которого параллельно друг другу выстроились каретные сараи: судя по занавесям на окнах, переоборудованные в жилые помещения.

Пригибаясь под замедляющими ход лопастями, Дэлглиш и его спутники направились к группе ожидавших их мужчин. Было совершенно очевидно, кто в этой группе главный. Он выступил вперед.

— Коммандер Дэлглиш, я — Руперт Мэйкрофт, здешний ответственный секретарь. Это мой коллега и постоянно живущий здесь врач — Гай Стейвли, а это — Дэн Пэджетт. — Он на миг замолчал, словно колеблясь, как охарактеризовать Пэджетта. Потом добавил: — Он позаботится о ваших вещах.

Пэджетт был длинный и тощий молодой человек, с лицом неожиданно бледным для островного жителя; коротко остриженные волосы не скрывали очертаний слегка удлиненного куполообразного черепа. На парне были синие джинсы и белая тенниска. Несмотря на внешнюю хрупкость, мышцы на его длинных руках казались крепкими, ладони были крупные. Он кивнул в знак приветствия, но не произнес ни слова.

Дэлглиш представил своих спутников; все, как принято, обменялись рукопожатиями. Профессор Гленистер решительно отказалась расстаться со своими вещами. Дэлглиш и Кейт оставили себе свои следственные чемоданчики, а остальной багаж Пэджетт легко вскинул на плечи, взял в руку чемодан Бентона и направился к ожидавшей их автотележке. Мэйкрофт сделал рукой жест в сторону дома, явно приглашая всех последовать за собой, но его голос потонул в возобновившемся тарахтении вертолета. Они смотрели, как он медленно взлетает, делает над ними круг, по-видимому, в качестве прощального жеста, и поворачивает прочь, летя уже над морем.

— Я так понимаю, что вы прежде всего захотите пройти к мертвому телу? — спросил Мэйкрофт.

— Я хотела бы завершить обследование до того, как коммандер Дэлглиш услышит что бы то ни было об обстоятельствах этой смерти, — сказала доктор Гленистер. — Труп переместили?

— В один из наших двух изоляторов. Надеюсь, мы не сделали ничего плохого. Мы его сняли, и нам показалось, что как-то… ну… бесчеловечно оставить его одного там, у подножия маяка, если даже укрыть его простыней. Казалось, что совершенно естественно будет положить его на носилки и принести в дом. Веревку мы оставили в башне маяка.

— Без охраны? — спросил Дэлглиш. — Я хотел спросить, маяк запирается?

— Нет. Не запирается, у нас теперь нет ключа. Был один, когда маяк отреставрировали — во всяком случае, мне говорили, что был, — но уже много лет никто не знает, где он. Всегда считалось, что нет никакой необходимости башню запирать. Детей на острове нет, случайных посетителей мы сюда не допускаем, так что нет причины держать маяк запертым. Внутри есть засов. Гость острова, который заплатил за реставрацию — он был энтузиастом, любителем маяков, — обычно сидел на площадке под фонарем, зная, что его никто не побеспокоит. Мы так и не собрались снять этот засов, но я сомневаюсь, чтобы им вообще кто-то пользовался.

Говоря все это, Мэйкрофт вел их не к черному входу в дом, а, огибая левое крыло, к парадному крыльцу с колоннами. Центральная часть Кум-Хауса, с высокими, закругленными сверху окнами на втором и третьем этажах под массивной квадратной башней, вздымалась над ними, создавая впечатление гораздо более грозное, чем когда они смотрели на это здание с воздуха. Почти против воли Дэлглиш остановился и посмотрел наверх.

Как бы приняв это за приглашение нарушить ставшее неловким молчание, Мэйкрофт сказал:

— Замечательно, не правда ли? Архитектор был учеником Леонарда Стоукса и после смерти учителя спроектировал этот дом по проекту дома, который Стоукс построил для леди Дигби в имении Минтерне-Магна, что в Дорсете. Там главный фасад находится сзади, и в дом входят оттуда, но Холкум хотел, чтобы и главные комнаты в доме, те, что с высокими закругленными окнами, и парадный вход смотрели на море. Те из наших гостей, кто разбирается в архитектуре, любят подчеркивать, что проект был принесен в жертву претенциозности и что у Кум-Хауса нет той блистательной скоординированности стилей, какой Стоуксу удалось достичь в Минтерне. Из-за того, что закругленных окон не два, а четыре — по два на каждом этаже — и из-за конструкции входа, башня представляется слишком тяжелой. Сам я не видел Минтерне, но, думаю, они правы. Однако мне это здание кажется довольно величественным. Может быть, я просто к нему привык.

Парадная дверь — темный дуб, щедро отделанный металлом, — стояла раскрытой. Они вошли в квадратный холл. Пол здесь был выложен плиткой, узор — строгий, но вовсе не простой. В дальнем конце холла широкая лестница разветвлялась вправо и влево, открывая доступ к внутреннему балкону — «галерее менестрелей», над которой шел витраж с романтизированным изображением короля Артура и рыцарей Круглого стола. Холл был негусто обставлен тяжелой мебелью резного дуба, что заставляло предположить в первом хозяине дома стремление скорее выставить напоказ баронскую пышность, чем добиться комфорта. Трудно было представить, что кто-то станет сидеть на этих тяжелых креслах или на длинной скамье с высокой, украшенной искусной резьбой спинкой.

Мэйкрофт сказал:

— У нас есть лифт. В эту дверь, пожалуйста.

Помещение, в которое они вошли, явно служило отчасти рабочей комнатой, отчасти раздевалкой и кладовой. Здесь стоял письменный стол, которым, несомненно, пользовались, по стене тянулся ряд крючков с висящими на них дождевиками, под ними — низкая полка для обуви. С самого прибытия Дэлглиш и его спутники так и не видели вокруг ни малейшего признака жизни.

— Куда же все подевались? — спросил Дэлглиш. — Где ваши гости и постоянный персонал?

— Сотрудников предупредили, что они понадобятся для опроса, — ответил Мэйкрофт. — Они ждут здесь, в Кум-Хаусе, или у себя дома. Я просил всех несколько позже собраться в библиотеке. Кроме дочери Оливера, Миранды, и его литредактора и секретаря, Денниса Тремлетта, у нас сейчас только два гостя. С этими двумя гостями связаться не удается. Естественно: нельзя же ожидать, что они будут сидеть дома в такую погоду. Они могут быть где угодно на острове, но мы, несомненно, сможем им дозвониться, когда начнет темнеть. Ни тот ни другой не заказывали себе обед в Кум-Хаусе.

— Мне может понадобиться увидеть их до этого времени, — сказал Дэлглиш. — Разве нет другого способа как-то связаться с ними?