Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Феодал - Александр Громов

Феодал - Александр Громов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 94
Перейти на страницу:

И уж совсем в мечтах ему виделось, как он отправляет гостинец своему оригиналу на Землю.

Не бомбу, конечно. Хватит с него и пули.

Все равно мир людей не изменится, что с ним ни делай. Можно лишь наказать себя за то, что ты позволил ему сделать с собой, не воспротивившись – а зачем? – своему превращению в преуспевающую дрянь. И даже не себя наказать, а свой оригинал.

Да и то в мечтах.

Пока в мечтах.

Потом… когда-нибудь… Если не верить в шанс, пусть исчезающе малый, вырваться отсюда, зачем вообще продолжать жить?

Когда-нибудь…

Тогда и перестанет сниться клейкая, не отпускающая глубина и толстогубые рыбы с глупыми мордами и выпученными глазами.

Из пульта торчали всего две кнопки, обе грубые и чем-то заляпанные, как на коробочке управления строительным подъемником. Отойдя от пусковой на всю немалую длину провода, Фома нажал на «Боеготовность». Выждал несколько секунд, глубоко вдохнул и утопил кнопку «Старт».

Взревело. Фома ненадолго оглох. Он не подозревал, что рев будет таким сильным. Взметнулся гейзер песка, пусковую заволокло пылью.

Ракета ушла.

Сначала за камуфляжной сигарой тянулся дымный хвост. Очень скоро сигара превратилась в точку, затем и вовсе перестала быть видимой. Потом оборвалась и дымная ниточка. Ракета, надо думать, еще поднималась по инерции, но вскоре должна была выйти на нисходящий участок траектории.

Где-то там, ничего еще не понимая, копились будущие подданные самозваного короля, заранее назначенные им на роль гумуса для подпитки его власти.

Он попросил у них прощения. Сначала про себя. Не помогло. Потом вслух.

Не за то, что убивает их. Все равно большинству из них предстояло умереть в ближайшие дни. Фома знал, что спасает гораздо больше людей, чем собирается убить.

Да, спасает. Тех, кто никогда не появится здесь и не узнает, что такое Плоскость. И это великое благо.

У всех – у тех, кому спустя несколько минут было суждено умереть, и у тех, кому отныне было суждено не появиться на Плоскости, – он просил прощения за то, что осмелился решить, что для них лучше. Он решал за них точно так же, как решал за них его Я-второй. Но он решил иначе.

Только это и успокаивало совесть.

Пусть лишь отчасти. Но все-таки он лег ногами к эпицентру, уткнувшись лицом в песок, прикрыл ладонями затылок и стал ждать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯЗА ВСЁ ХОРОШЕЕ
Глава 1

Сквозь щели потолка пробивались лучики света. Хотелось верить, что там, снаружи, сияет сквозь дымку зависшее в небе солнце, – яркие были лучики. Почти как настоящие.

– Хочешь меня? – спросила Бриджит, приподнявшись на локте.

Никакого ответа, кроме безусловно положительного, не подразумевалось, поэтому Фома сказал:

– Угу. Только погоди немного, пойду вымоюсь. Я весь потный.

И ведь знал, что по сравнению с Бриджит всегда был слаб в аргументации. Так оно и вышло:

– Глупый, ты совсем ничто не понимать. Хорошо, когда запах. Хорошо, когда как дикий зверь. Хочу совсем зверь. Или… как сказать на рюсс? Дикий мужчин?..

– Дикарь, – зевнул Фома. – Только это не по адресу. Дикие на Земле остались. В Амазонии. Тут только вторично одичавшие… Э, ты куда полезла? Убери пальцы.

– Зачем убери? – низким хрипловатым голосом проворковала Бриджит. – Разве так есть плохо? Ну вот, он уже совсем-совсем готов…

– Он-то, может, и готов. – Фома скосил глаза вниз. – Да я-то еще не готов. Тренажер я разве?

Поняла его Бриджит или нет, он не успел выяснить, потому что оказался мигом оседлан. Бриджит напоминала амазонку, самозабвенно скачущую по степи, и казалось, что тугой ветер бьет ей в лицо. Фома отвернулся. Сейчас же на глаза попалась сваленная в углу хижины груда немытой посуды. Создавая Бриджит, природа не предназначила ее для роли хозяйки, не говоря уже о фермерше. Не тот проект. Кувыркаться, сплетаясь с мужчиной в сложные узлы, отдаваться и брать, рычать от страсти и никогда не уставать – вот была ее стихия. Что еще нужно холостому мужчине, во всяком случае поначалу?

Через месяц любой хуторянин начал бы бить ее палкой за неумение и нежелание работать. Кроме, пожалуй, Юсуфа – у него Бриджит сделалась бы звездой гарема. И оставалась ею до тех пор, пока ее не удавили бы тишком другие жены, шипящие по углам от зависти, как дикие кошки.

С некоторых пор Фома возвращался в свой оазис без особого удовольствия. Так было и раньше, до Бриджит, и, сказать по совести, тогда ему жилось еще хуже, он просто шел, тащился, вымотанный до предела, из опасного безлюдья в безлюдье безопасное. Полз в свою нору, чтобы отоспаться вволю под навесом из той парашютной ткани, что в прошлом году рассыпалась пылью. Чтобы затем, восстав ото сна, вымыться в коротком, исчезающем в песке ручье, напечь пресных лепешек и сжевать одну-две с перышком зеленого лука и солью, запивая крепким чаем, а затем поваляться час-другой без движения и мысли, прежде чем, вздохнув, вновь выйти на привычный маршрут.

Потом он нашел эту молодую француженку, не усидевшую возле точки выброса, вытропил по исчезающим в песках следам и перехватил за минуту до того, как она должна была беспечно войти в облако белого тумана. Вопя нечленораздельное, бежал с выскакивающим сердцем и языком на плече. Успел. Белый туман сожрал бы ее в две секунды вместе с одеждой и вороной гривой, оставив лишь кости, до того хрупкие, что только тронь – рассыпаются в пыль, будто эфемерные.

Сколько ей в точности лет и кем она была в том мире, Фома не узнал до сих пор. Английским Бриджит владела не лучше Нсуэ. По-русски знала одно краткое ругательство и больше ничего. Первое время пришлось объясняться с нею языком жестов, и тут неожиданно получились большие успехи. Через сто шагов ошеломленный осязательными ощущениями Фома уже знал, куда ведет вновь прибывшую. К себе.

Соблазнять Бриджит ему не пришлось. Она сама соблазнила феодала задолго до прибытия в оазис. Как раз на небольшом пятачке между гравитационной аномалией и лужицей жидкой земли.

И Фома нисколько не возражал. Ведь что-то должно быть в жизни, кроме серых рабочих будней. Иначе рано или поздно завоешь с лютой тоски, а то и намылишь петельку. Пустая берлога лучше, чем ничего, но не сравнится с настоящим очагом. А в очаге кто-то должен поддерживать огонь, пусть чисто символический. Кто-то должен создавать уют. Фома лгал и Георгию Сергеевичу, и самому себе, уверяя, что отлично обходится один. Если зубовный скрежет и отвращение к собственному жилищу – это «отлично», то Плоскость – курорт. Безопасный и фешенебельный.

«Приходи ко мне, Бригитта, как стемнеет, приходи», – мурлыкал Фома из Визбора, сооружая вместо навеса настоящую, не хуже, чем у других, хижину с крышей из жердей и корья. Быстрее, чем обычно, он обходил свои владения, нигде особенно не задерживаясь, увеличил продолжительность «выходных дней», стал брить бороду, забросил занятия с учеником, с нескольких попыток выспал и притащил из спальни массу всякого барахла, включая даже женскую косметику, и был счастлив. Какое-то время.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?