Глаз сокола - Мишель Пейвер

– Зачем они прыгают через быков? – спросил Гилас.

– Чтобы обуздать мощь Сотрясателя Земли, – ответил скотовод. – А еще – чтобы земля дала обильный урожай.

Прожевав оливку, Гилас спросил:

– А что такое «Кунису»?

– Дом Богини, – пояснила Пирра.

При упоминании о нем девочка изменилась в лице, и Гилас понял: она боится туда возвращаться.

Девкарьо тоже это заметил.

– Зачем вам в Кунису? – тихо спросил он.

Гилас и Пирра переглянулись.

– Мы должны найти одну вещь, пока ее не забрали Вороны, – ответила Пирра.

Чтобы перевести разговор на другое, Гилас спросил:

– Что за слово вы все время повторяете – «пиракара»?

Проводники заулыбались, а Пирра фыркнула.

– Это мое имя, дурачок! «Пирра» – сокращенное от «Пиракара». Так меня зовут.

Гилас опешил:

– Ты мне не говорила!

– Я тебе вообще не все рассказываю, – загадочно произнесла она.

Сунув в рот еще одну оливку, Гилас выплюнул косточку.

– «Пирра» мне больше нравится.

– Это хорошо, – кивнула девочка. – Мне тоже.

* * *

Пирра споткнулась. Только бы остальные не заметили! Девочка с ног валилась от усталости, вдобавок ее одолевала тревога. С каждым шагом они приближались к Дому Богини.

После трех дней нелегкой дороги они оставили позади Горы и снег, потом пересекли зловещую холодную равнину. Их путь лежал среди серых деревьев и опустошенных Чумой деревень. Только ветер носил по воздуху тучи пепла. Все были в подавленном настроении, и особенно Гилас. Временами он потирал маленький шрам на виске, а один раз пробормотал, что привидения тут на каждом шагу. А когда Пирра спросила, откуда он это знает, мальчик лишь головой покачал.

С другой стороны вздымались лесистые горные гребни, изрытые пещерами. При взгляде на них Пирре становилось не по себе. Они напоминали ей о гробнице матери.

Шедший рядом Девкарьо задумчиво поглядывал на нее из-под кустистых бровей. «До сих пор верит, что я могу вернуть Солнце», – подумала Пирра.

– Зря ты на меня надеешься, – произнесла она на кефтийском. – Я же не Верховная жрица.

– Ты ее дочь, – без тени сомнения в голосе ответил Девкарьо.

– Это еще не значит, что я смогу провести Мистерию. Такие способности не передаются от матери к дочери. Следующую Верховную жрицу будут выбирать жрецы.

– Знаю, – кивнул Девкарьо и упрямо продолжил: – Но Яссассара отличалась незаурядной силой, и мне кажется, что ты тоже ею обладаешь. Взять хотя бы твою связь с этой соколихой. Соколы – птицы Богини.

Пирра не нашлась с ответом.

Через некоторое время впереди показалась темная громада. Сердце Пирры сжалось.

– Сетойя, – тихо произнес Девкарьо.

Вытянув шею, Гилас принялся разглядывать вершину.

– Мне кажется или на Горе рога?

– Это храм, – ответила Пирра. – На крыше бычьи рога. Вот почему эту Гору называют Горой Сотрясателя Земли.

– Говорят, там всегда ветрено, а голоса духов звучат, не умолкая, – произнес Девкарьо. – Это место недалеко от Кунису. Верховная жрица ходила туда, чтобы слушать духов.

Он взглянул на Пирру, но та отвернулась.

В Горах тоже царили сгустившиеся из-за пепла сумерки, но там от снега исходил хоть какой-то свет. А равнину Великое Облако и вовсе окутало непроницаемым покровом. К середине дня стемнело так, что даже летучие мыши подумали, будто наступил вечер, и стали выпархивать из пещер стаями, напоминавшими облака черного дыма.

Эхо кинулась за ними вдогонку и, конечно, ни одной не поймала.

– Тебе не летучие мыши нужны, а голуби, – сказала ей Пирра. – Когда же до тебя наконец дойдет?

Девочка попыталась встретиться взглядом с Гиласом, но тот с тревогой смотрел на пещеры на горном гребне.

Вот стемнело по-настоящему, и путники принялись искать место для ночлега. Тесео заметил хорошую пещеру, но Гилас заявил, что сначала ее надо проверить. Тут Пирра вспомнила, что он уже так делал, и под влиянием порыва последовала за мальчиком.

Тесео дал ей маленький тростниковый факел, но от его слабого света тени сгустились только сильнее. Пирра никак не могла найти Гиласа. В сырой пещере пахло пылью и паутиной. Под сапогами скрипели глиняные черепки. Вдруг Пирра вздрогнула: она заметила в трещинах бронзовые фигурки. Да это же подношения!

– Гилас! – шепотом позвала девочка. – Идем отсюда, здесь гробница!

Мальчик не отвечал. Когда глаза Пирры привыкли к темноте, она увидела, что Гилас стоит неподвижно, повернувшись к ней спиной.

– Гилас…

– Оставь меня в покое! – прошипел мальчик.

– Это я, Пирра!

Девочка подошла к Гиласу, но его золотисто-карие глаза глядели сквозь нее.

– Гилас! – Пирра дотронулась до его руки.

На ощупь она оказалась холодной и потной.

– Очнись!

Гилас вздрогнул, потер ладонями лицо и посмотрел на Пирру так, будто только сейчас ее заметил.

– Эта пещера не подходит, – буркнул он. – Пойдем искать другую.

Остальные возражать не стали, и вскоре они отыскали замену. Гилас сказал, что там «чисто». В ней и разбили лагерь. Девкарьо ушел совещаться с Лукуро и Метой: завтра они поднимутся на Сетойю и оттуда будут следить, не приближаются ли Вороны. А Гилас так рьяно взялся будить огонь вместе с Тесео, будто избегал Пирры.

Они молча поели ячменных пирожков, полных пепла, а после ужина Девкарьо повернулся к Гиласу и невозмутимым тоном спросил:

– Ну и давно ты видишь привидений?

Заметив, как округлились глаза Пирры, Гилас пожалел, что ему не хватило смелости раньше ей во всем признаться.

– С тех пор как на Кефтиу приплыл. – А еще я вижу Чуму. Она похожа на черное облако. Врагу такого не пожелаешь! И чем дальше, тем хуже. А как ты узнал?

– Просто догадался, – ответил скотовод. – Духи тебе постоянно являются?

Гилас покачал головой:

– Нет, время от времени. Заранее не угадаешь, когда в следующий раз появятся. Но перед этим у меня голова болит. Вот тут.

Гилас дотронулся до виска.

– У тебя на этом месте шрам, – тихо произнесла Пирра.

Он повернулся к ней, но девочка тут же отвела взгляд.

– От ожога остался.