Добрыня Никитич. За Землю Русскую! - Виктор Поротников

Добрыня заверил Тору, что брачный обряд, свершенный в чудском городище над Владимиром и Альвой, всего лишь дань местному обычаю. Для русичей этот чудской свадебный обряд законной силы не имеет, то есть Альва является наложницей Владимира, а дети ее не смогут претендовать на княжескую власть.

«Владимир же претендует на главенство на Руси, а ведь он является сыном наложницы», – намеренно ввернула Тора, чтобы уязвить Добрыню.

Однако Добрыня не утратил своей невозмутимости. Он спокойно пояснил Торе, что его племянник вовсе не зарится на Киев. И если Владимир все же вокняжится в Киеве, то исключительно по его, Добрыни, воле. Не Владимир, а он, Добрыня, готов ради этого пойти на попрание старинных родовых установлений.

Глядя на Добрыню, такого мужественного и красивого, Тора вдруг подумала, что именно ему, а не Владимиру, по плечу взять власть в Киеве. И если бы Добрыня стал князем киевским, а ее взял бы в жены, то для Торы это стало бы величайшим счастьем. Тора с трудом удержалась от того, чтобы не высказать Добрыне свои сокровенные мысли. Тора спросила у Добрыни, имеется ли возможность ему самому вокняжиться в Киеве в случае внезапной смерти Владимира.

Добрыня бросил на Тору пронизывающий взгляд и, не задумываясь, ответил, что ему в любом случае не стать киевским князем.

«Смерть Владимира лишь укрепит Ярополка Святославича на столе киевском, – сказал Добрыня. – Даже если я соберу сорок тыщ войска против Ярополка, все мои старания пойдут прахом, коль с Владимиром случится непоправимое».

* * *

С середины марта к Новгороду начали стягиваться отряды воинов из чудских племен. Всю эту лесную рать, вооруженную в основном ножами, дротиками, луками и стрелами, Добрыня разместил на своих загородных подворьях. Каждый из лесных князьков непременно являлся пред очи Владимира с каким-нибудь подарком. Среди даров в основном было оружие и украшения из серебра. И только емшанский князь Олевик подарил Владимиру красивую невольницу по имени Сойва. Эта рабыня была родом из племени суоми, она была белокура и голубоглаза. Олевик посоветовал Владимиру никогда не расставаться с Сойвой, пояснив, что она сильна в ведовстве и чародействе, несмотря на свой юный возраст. Сойве было восемнадцать лет.

«Сойва насквозь всех людей видит, мысли людские читает, – восторженным шепотом поведал Владимиру длинноволосый бородатый Олевик. – Держи Сойву подле себя, княже, и она отвратит от тебя любую беду. Свою магическую силу Сойва получает от бога Укко и его жены Рауни».

Поскольку Сойва не знала ни слова по-русски, Владимир поручил Альве, дочери Пуркеша, обучить ее русской речи.

Когда к Новгороду подошли конные и пешие отряды кривичей из Пскова и Ростова, лишь тогда новгородские купцы и бояре в полной мере осознали масштаб военных приготовлений Добрыни. Войско кривичей насчитывало около десяти тысяч человек. Чудские князья выставили около четырех тысяч воинов.

Новгородское вече наперекор колеблющимся купцам постановило собрать воинство в шесть тысяч копий для войны с Киевом. Новгородским боярам волей-неволей пришлось собираться в поход. Никто из новгородской знати не желал оставаться в стороне, понимая, что если Добрыня осуществит свой дерзкий замысел и посадит Владимира на киевский стол, то плодами этой победы воспользуются те, кто открыто последует за Добрыней на эту войну.

Вместе с варягами и новгородцами под началом у Добрыни собралась рать в двадцать две тысячи воинов. В последних числах марта это войско по талому снегу двинулось на Полоцк. Добрыня понимал, что весенняя распутица, наступавшая неделей раньше на землях вокруг Киева, замедлит сбор полков Ярополка Святославича. Добрыня рассчитывал разбить войско Рогволода еще до того, как киевляне соберутся на подмогу к полочанам.

Расчет Добрыни на то, что ему удастся застать князя Рогволода врасплох, не оправдался. Полочане встретили во всеоружии войско Добрыни. Две рати сошлись в яростной сече на берегу реки Полоты, лед на которой уже начал трескаться и ломаться под лучами весеннего солнца. Полочан было вдвое меньше, чем воинов в полках у Добрыни, тем не менее они выстояли под натиском варягов и новгородцев, под градом чудских стрел и ударами конных дружин ростовцев и псковичей. Рогволод расположил свое войско в полуверсте от Полоцка с искусством бывалого полководца. С тыла полочан прикрывал глубокий овраг, правое их крыло упиралось в излучину реки Полоты, левое их крыло было защищено другим оврагом и холмом, на котором находился стан князя Рогволода, обнесенный частоколом. Полки Добрыни могли наступать на полочан только в лоб, не имея возможности охватить их с флангов и ударить им в спину. В сече стенка на стенку полочане не смогли опрокинуть ратников Добрыни, но и сами не отступили ни на пядь под вражеским напором. Стойкости полочанам добавляло осознание того, что они бьются за свои семьи, укрывшиеся за валами и стенами Полоцка.

Добрыня был мрачнее тучи, видя несгибаемую доблесть полочан и множество убитых и раненых в своих полках. На спешно собранном военном совете Добрыня потребовал у своих воевод измыслить хитрость, с помощью которой им удалось бы выманить рать Рогволода в открытое поле. Было очевидно, что ударами в лоб на узком пространстве между оврагами и рекой полочан удастся одолеть не скоро и ценой огромных потерь. К тому же после разгрома войска Рогволода объединенному воинству Добрыни еще предстоит взять штурмом Полоцк, неприступный со всех сторон. А между тем гонцы Рогволода наверняка уже мчатся в Киев просить подмоги у Ярополка Святославича.

Воеводы с хмурым видом чесали голову и тяжко вздыхали, обмениваясь мнениями и припоминая похожие случаи из своих былых ратных походов. Славяне испокон веку живут и ведут войны в местности, где много рек, лесов и оврагов. Местность для славян была и будет самым надежным союзником, ибо все славянские города возведены на островах, высоких кручах или в речной излучине. В ратных делах славяне также используют пересеченный ландшафт, чтобы устроить засаду, совершить обходной маневр или встретить врага в наивыгодном для обороны месте. Князь Рогволод в данном случае поступил очень разумно, противопоставив многочисленности врагов неприступность позиции своего войска. На месте Рогволода точно так же поступил бы любой из воевод Добрыни.

– Судя по вашим лицам, други мои, ничего дельного вам в голову не приходит, – недовольно проговорил Добрыня, оглядев долгим взглядом военачальников, собравшихся у него в шатре. – Стало быть, придется нам идти к победе над Рогволодом по телам наших павших ратников. Иного выхода не остается. Ежели, конечно, не свершится чудо и Рогволод не сдастся сам.

Воеводы помалкивали, стараясь не встречаться взглядом с Добрыней. Легко сказать, хитростью выманить рать полочан на открытую равнину, но как это сделать? Рогволод опытный воин, его на обычные уловки не поймаешь. Рогволод понимает, что время сейчас работает на него, поэтому он не сдвинется с места до подхода киевских полков.

Неожиданно слово взял емшанский князь Олевик, затертый плечистыми новгородскими и варяжскими военачальниками в дальний угол шатра.