Очаровательная наставница - Эмили Брайан

Жаклин усмехнулась:

– Таково ваше представление об извинении? О том…

Он закрыл ей рот поцелуем.

– Это говорит во мне пират, – согласился он, когда оторвался от ее губ. – Я не могу сожалеть о том, что взял у тебя, Лин. Но я невыразимо страдаю оттого, что сделал это так неуклюже.

– Это было не так уж и плохо, – ответила Жаклин, переварив его удивительное признание. – Думаю, могло быть намного лучше. Вы должны согласиться, что нас прервали в неподходящий момент.

– Согласен. – Гейбриел скрыл улыбку. – Раз уж никто, кроме нас, похоже, не знает о потайных ходах, вероятность нового вмешательства кажется незначительной.

Она закрыла глаза, представив, как они сливаются в объятиях страсти.

– Но я не имею ни знатности, ни денег, а вы должны…

– Выполнить свой долг перед Драгон-Керном, – закончил он. – И даст Бог, выполню. Но я всего лишь человек. К тому же не очень хороший. Я сделаю все необходимое ради Драгон-Керна, но мне невыносима мысль, что я никогда уже не займусь с тобой любовью. Не думаю, что я смогу жить без тебя, Лин. – Он поцеловал ее раскрытую ладонь. – Пожалуйста, не заставляй меня.

– О Гейбриел…

– Принимаю это за согласие, хозяйка.

Гейбриел подхватил ее на руки. Она была легкой, как ребенок, однако ее формы быстро развеяли его сравнение. Это уже не суровая хозяйка замка, а податливая, готовая к любви женщина, которая прижималась губами к его горлу, когда он пригнулся и нырнул в потайной коридор. Гейбриел оставил за собой дверь открытой, надеясь, что лунный свет поможет ему разглядеть дорогу. Он не хотел выпускать Лин из объятий, чтобы зажечь свечу.

– Куда мы идем? – спросила она между лихорадочными поцелуями в шею и покусыванием мочки его уха.

– В мою комнату.

Обратного пути не было. Она хотела его. Он хотел ее. К черту завтра, этой ночью они принадлежат друг другу.

Но каким бы жгучим ни было сейчас его желание, Гейбриел решил не торопить события. Тогда, в арсенале, страсть охватила его в одно мгновение. Единственное, что он успел сделать, это убедиться, что она тоже хочет его, прежде чем лишил ее невинности. Если бы она сказала «нет», он бы, вероятно, остановился, хотя не мог бы в этом поклясться.

Теперь в этом не было необходимости. Лин обняла его за шею и положила голову ему на грудь. Когда они впервые шли по этому коридору, здесь пахло только скопившейся за десятилетия пылью; а сейчас он тонул в мускусном запахе этой женщины.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и Гейбриел осторожно шел по памяти обратно. Кажется, минула целая вечность, пока он пинком распахнул дверь своей комнаты, предусмотрительно оставленную полуоткрытой. На миг он замер, пытаясь успокоить громкие удары сердца. Лин делала его слабым и одновременно сильным. У него было искушение дать волю зверю в себе, однако на этот раз он хотел любить ее как следует.

Едва он поставил ее на пол и поцеловал, она сразу прижалась к нему, своей мягкостью к его твердости. Потом ухватилась за лацканы, чтобы притянуть еще ближе.

Внутренний голос кричал ему, что это принесет одно страдание, он должен жениться на другой. Ничто не заставит Жаклин отказаться от своей цели, а она твердо решила спасти его поместье для его же племянниц. Он может быть с ней всего один этот раз.

Наверняка Жаклин знает, что они как два корабля, случайно встретившиеся в открытом море, которые обменяются сообщениями, потом разойдутся, и каждый пойдет своим путем.

Тем не менее она, кажется, собралась полностью им завладеть и со всем пылом отвечала на его страсть.

Он ласкал ее грудь, когда она вдруг мягко отвела его руку.

– У вас было время для исследований, капитан, и будет еще, – сказала она с хитрой улыбкой. Если бы он не видел это собственными глазами, то никогда бы не поверил, что Жаклин может так улыбаться. – А теперь моя очередь.

Гейбриел не успел возразить, потому что она уже расстегнула ему рубашку и дразняще провела ладонями по его груди вниз. Она что, хотела положить их на его румпель?

Во время длительного поцелуя Гейбриел позволял ей делать все, что она хочет. Ее руки спустились до пояса его панталон, стали неумело отстегивать клапан, второпях оторвали пуговицу. Та упала на пол и куда-то закатилась.

– О Боже, – сказала она, прикасаясь к нему теплой ладонью. – Кажется, вы лишились пуговицы.

Он уже почти терял самообладание, член жаждал ее новых прикосновений.

– Мне остановиться и поискать ее?

«О чем она говорит? А, чертова пуговица».

– Ни за какое испанское золото, – процедил он сквозь зубы.

Лин погладила его член, потом широко раскрытыми глазами посмотрела на него. Снова погладила, на этот раз более решительно, не отводя взгляд, ожидая реакции.

Гейбриел занимался любовью со многими женщинами, но впервые женщина занималась любовью с ним. Он всегда брал удовольствие, но Лин собиралась его дать.

Когда она робко поцеловала грудь под одним из сосков, он задрожал. Лин укусила его, послав волну желания в поднявшийся набухший член, затем провела дорожку поцелуев от груди до пупка и встала пред ним на колени.

Если она сейчас испугается, он умрет. Но Лин была не из трусливых. Если на небесах и есть райское место, оно, конечно, не столь блаженно, как ее рот.

Жаклин упивалась своей властью над ним, водя языком по члену. Когда в арсенале Гейбриел овладел ею ртом, она совершенно обезумела, и теперь ей хотелось узнать, произойдет ли то же самое, если поменяться с ним ролями.

Она была уверена, что все делает неправильно, использует язык, когда должна взять его в рот, что перестала его целовать, когда он хотел активных действий, но каким-то образом ее неопытность, похоже, не имела значения. Он был перед нею бессилен, содрогался от желания, и она с наслаждением порабощала его.

Как странно, что, отдавая ему, она сама получала удовольствие. Он ласкал ее голову двумя руками, нежно пропуская волосы сквозь пальцы. Она стегала его легкими ударами языка, и он прерывисто втягивал в себя воздух.

Жаклин знала, как устроены мужчины. По крайней мере, она догадывалась, после того как случайно увидела размножение племенных кобыл в Драгон-Керне. Она предполагала, что мужчины были просто уменьшенным вариантом жеребцов.

Но член у Гейбриела – чудо, такой гладкий, твердый, горячий, и ей нравилось, что он двигался по собственному желанию, выгибаясь к ней. Она взяла его в рот и обвела языком кусочек более грубой кожи под тугой головкой.

Он издал странный звук и оттолкнул ее.

– Я сделала что-то не то?

– Нет, ты делаешь все очень правильно. – Гейбриел поднял ее. – Но если ты продолжишь, это закончится намного быстрее, чем хотелось бы. А я хочу дать тебе полную меру удовольствия, прежде чем возьму свое.