Кладбище Кроссбоунз - Кейт Родс

– Вам пора завязывать, Элис, – произнес он и посмотрел на меня так, словно я представляла опасность для общества.

– С чем именно?

– Вы снова расстроили моего помощника. Он без конца жалуется на вас. Утверждает, что вы что-то скрываете.

– Чушь!

– Мне понятны его подозрения.

– Послушайте, я уже все объяснила. Мой брат – душевнобольной, он постоянно исчезает. В прошлом году он пропал на несколько месяцев, не сказав, куда уезжает.

– Все это как-то подозрительно, Элис, – произнес Бернс и шумно выдул ртом струю воздуха, будто играл на невидимой трубе. – Нам нужно его допросить, а он куда-то скрылся.

– Чушь. Уилл сейчас, скорее всего, у меня дома.

– Его там нет. – Бернс посмотрел на компьютерную распечатку, которую разложил на столе. – Кроме того, вы ничего не рассказали нам о его приводах в полицию. Их оказалось немало.

– Не преувеличивайте.

– Нарушения общественного спокойствия, магазинные кражи, оскорбление офицера полиции, – зачитал с распечатки Бернс. – Не говоря о рукоприкладстве и сопротивлении при аресте.

Я откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки.

– Всего восемь лет назад Уилл был законопослушным гражданином. Потом он заболел. Только и всего.

– Знаю, – ответил Бернс и подтолкнул очки к переносице. – Именно поэтому ему до сих пор все сходило с рук.

– Послушайте, Дон. Да, Уилл не подарок, но он точно не имеет никакого отношения к случившемуся. Мой брат и мухи не обидит. Уж я-то его знаю.

Бернс задумчиво посмотрел на меня.

– Хорошо, Элис. Давайте я выведу вас отсюда.

Оперативники расступились перед Бернсом, как воды Красного моря перед Моисеем. Шеренга каменных лиц проводила меня взглядами. Мы зашагали по обшарпанному коридору, каких не увидишь в главной части здания.

Стены грязно-коричневые, как потолки в пабах в те дни, когда там еще разрешалось курить. Бернс достал из кармана увесистый ключ и открыл массивную деревянную дверь. В комнате было темно, лишь сквозь высокое окно падала узкая полоска света, в которой плясали пылинки.

– Извините за хаос, – пробормотал старший инспектор, – но сюда уже давно никто не заходил.

С этими словами Бернс пару раз щелкнул выключателем. На несколько секунд вспыхнул свет, но тотчас погас, и снова воцарился полумрак. Хлам так плотно заполнял комнату, что по ней было невозможно передвигаться. Высились штабеля мятых картонных коробок, колонны папок, груды конвертов. В углу один над другим стояли четыре или пять допотопных компьютеров. Стол грозил вот-вот рухнуть под тяжестью наваленных на него скоросшивателей и блокнотов.

– Что это? – спросила я.

– Документы по делу Бенсона. Вы ведь хотели взглянуть на них, если я не ошибаюсь?

Я шумно вдохнула.

– Господи, я представления не имела, что их так много!

– Показания свидетелей, отчеты судмедэкспертов, стенограммы допросов. Полный комплект. Тридцать человек целый год сверхурочно гнули спину.

– Могу я взглянуть?

– Вы и так долго пробыли у нас, вам пора домой.

– Но ответ же таится где-то здесь! Наш преступник – председатель фан-клуба Бенсонов!

Во взгляде Бернса я прочла усталое отчаяние.

– Мы пока не можем точно сказать, существует ли какая-то связь между убийствами и письмами, которые вы получили. Никаких убедительных улик нет.

– Полчаса, Дон. Всего полчаса, прошу вас.

Бернс закатил глаза, словно я десятилетняя девчонка, которая выпрашивает у отца подарок.

– Ну хорошо, – наконец сдался он. – В любом случае здесь вы, так сказать, у нас под колпаком.

Через пару минут он вышел, оставив меня одну. Стряхнув пыль со стула, я поставила его возле единственного в комнате окна и взяла со стола толстую папку. Та оказалась набита фотографиями.

На обратной стороне снимка каждой из восьмерых жертв Бенсона были напечатаны номер и имя. Еще пятеро так и не были найдены. Передо мной прошла процессия лиц. Некоторые улыбались в объектив, другие отводили глаза в сторону. Выявить какой-то определенный тип я не смогла, у всех имелась только одна общая черта – молодость.

Одной на вид лет шестнадцать. Я вспомнила, что видела это лицо в выпусках новостей. Девушка-подросток из Западной Ирландии. Сбежала от родителей в Лондон в поисках красивой жизни, а закончила в яме под слоем бетона во внутреннем дворе хостела Бенсонов. Девчушка была красавицей: грива черных кудрей и ослепительная улыбка. Я с трудом представляла себе, какие чувства владели Альваресом, когда он слушал рассказы Бенсона о том, что тот делал с каждой из них в своем подвале. Неудивительно, что сержант разучился улыбаться.

Бернс вернулся в тот момент, когда я укладывала фотографии на место. Он задумчиво посмотрел на стул рядом со мной, будто высчитывал, каких трудов ему будет стоить с него подняться.

– Ну вот, Элис. Теперь вы знаете, как нам приходится работать. Кто-нибудь отвезет вас домой. Отныне вы никуда не выйдете без сопровождения. И как только ваш брат свяжется с вами, вы немедленно позвоните нам. Договорились?

– Конечно, – кивнула я, чувствуя, что не в силах спорить.

– И еще – держитесь подальше от Бена Альвареса. Хотелось бы избежать детонации.

* * *

Поездка домой прошла тихо. Меня вез тот самый «пятнадцатилетний» полицейский-молчун, так что обошлось без разговоров. А главное, никаких неодобрительных взглядов и высокомерия Альвареса.

Белый тент был по-прежнему натянут там, где я нашла тело мертвой девушки. Если не считать автобуса моего брата, парковка пуста.

На кухне я тяжело опустилась на стул. В окнах напротив почти нигде не было света. Будто люди, узнав про убийство, решили заночевать у друзей. Лолы тоже не оказалось дома. Либо куда-то ушла, либо закрылась в свободной комнате и втихаря занимается сексом с Ларсом. Вдруг им так даже приятнее. Я заметила, что автоответчик мигает красным глазком.

«Элис, что происходит? Сюда приходила полиция, искала твоего брата, – в голосе матери слышалось не свойственное ей раздражение. – Надеюсь, с тобой все в порядке».

– Значит, нас двое.

Не снимая пальто, я со злостью нажала на кнопку, чтобы стереть сообщение.

На следующее утро после обнаружения тела Сюзанны Уилкс сознание очистилось. Первые несколько минут новый день был обычным, нормальным днем, когда можно понежиться в постели, прежде чем лезть под душ. Увы, вскоре воспоминания вернулись, и, даже закрыв глаза, я не могла прогнать их прочь: изрезанная кожа девушки, насупленный взгляд Альвареса, серое от усталости лицо Бернса. Затем я с радостью услышала голоса Лолы и Ларса: эти двое о чем-то оживленно болтали в соседней комнате. Какое счастье, что остальные люди, в отличие от меня, по-прежнему живут нормальной жизнью.