Маленькая Гвинет в странном доме - Полина Матыцына

– Я и так позволил тебе не приходить на осеннее Равноденствие, – сказал он с лёгкой укоризной. – Но первое зимнее Солнцестояние слишком опасно для неопытного мага вроде тебя. Ты можешь невольно подвергнуть опасности и своих обыкновенных родных. Вдалеке от Источника, не обладая знаниями – ты станешь лёгкой добычей для опасностей этого дня.

– Ррр, – ответила Гвинет. – Хорошо. Я поняла. Приду. Но тогда в субботу перед той неделей занятия отменяются.

– Хорошо, – опередил Мэрика Эдмон. – Согласны. Главное, будь в Доме двадцатого. И… скажи Гвендолен, что её тоже ждут.

– Серьёзно? – не поверила Гвинет.

– Гиацинта не способна долго злиться, – кивнул Эдмон. – Да и Дункан сказал, что не держит зла. Пусть он и переоценивает себя, и присутствию Гвендолен не обрадуется, всё же он согласен на её временное возвращение.

– А… Свентон и Анна? – робко спросила Гвинет. – Может, их тоже пригласить? Джейсон и Габриэла будут счастливы.

– Нет, – жёстко ответил юный дядюшка. Мэрик согласно кивнул.

– И дети к ним не отправятся, – добавил Мэрик. – Никаких поблажек, Гвинет, для них и так сделали слишком много. Пусть радуются, что живут у дальней, но родни, и потому всё же под защитой магии Источника.

– Ладно, – вздохнула девушка. Попытаться-то стоило. – Тогда ждите двадцатого.

Она вернулась в обычный дом, где «обрадовала» родных известием. Отец долго возмущался, пока Люсинда не напомнила ему, что даже среди простых людей дни Равноденствия и Солнцестояния считаются не совсем обычными.

– Так что Гвинет не стоит рисковать собой, – сказала она. – Ради её же безопасности, научись отпускать её. В конце концов, магия часть её личного мира, и теперь этого не изменить.

Отец ещё долго ворчал, но всё же смирился с отсутствием дочери на семейном празднестве.

– Хорошо ещё, Кэт никуда не уезжает, – сказал он наконец. – А то остались бы мы с Люс в полном одиночестве. Ладно, собирайся. Но к двадцать шестому чтобы была дома.

– Хорошо, – кивнула Гвинет.

Вещей она собрала немного. Главное – не забыть Руби, чтобы та подпиталась от Источника.

Разбирая шкаф, Гвинет наткнулась на сумку, с которой ездила в дом Глории Антерс. И из кармана достала плюшевого мишку с ладонь размером.

– О, совсем про тебя забыла, – сказала растерянно Гвинет. – Руби, что там с ним не так?

– На нём некое проклятье, – неохотно отозвалась кукла. – Подробностей не знаю.

– Спрошу у дядюшек, – решила Гвинет и посадила мишку на полку рядом с Руби. – Вот, пусть тут будет, чтобы не забыть.

На следующее утро рядом с куклой мишки не оказалось.

– Руби! – Гвинет сразу заподозрила «помощницу». – Куда ты дела мишку?

– Никуда, – ответила кукла.

– Хочешь сказать, он сам ушёл?

– Завалился куда-нибудь.

– С этой полки он мог упасть только на ковёр, – Гвинет демонстративно посмотрела под ноги. – Руби, немедленно говори, куда его дела? А то в Дом не возьму, и угаснешь без подпитки магией.

– Шантажистка, – выдала кукла.

– Руби?

Та указала ручкой с зонтом на тяжёлое кресло у стены. За его спинку она и бросила игрушку.

– Зараза, – пропыхтела Гвинет, с трудом отодвигая кресло. – Вот ведь зараза ты, а не помощница.

– О тебе же беспокоюсь, – отвечала Руби. – А ты не ценишь.

Наконец мишка был извлечён и на этот раз, во избежание новых «случайностей», положен на подушку на кровати. Гвинет вернулась к занятиям: конец учебной четверти всегда требовал от неё усилий, а тут ей требовалось заранее получить четвертные отметки, чтобы прогулять последние дни перед каникулами.

Наступило утро двадцатого декабря. Гвинет проверила собранные вещи, расцеловала отца, обняла Люсинду и Кэтрин, пообещала первого числа вернуться и одарить всех, подождала недолго тётю Гвендолен, проверила наличие в сумке плюшевой игрушки.

Мишки там не оказалось: Руби таки выпихнула его из кармана. Гвинет нашла его валяющимся на лестнице, и упрямо вернула игрушку в сумку, только в другой карман, подальше от вредной куклы.

Наконец входная дверь окуталась лёгкой серой дымкой, превратившись в портал. Гвинет ещё раз простилась со всеми и первой шагнула в проём. Тётя Гвендолен прошла следом за ней, и они очутились в хорошо знакомом коридоре дома Вальденсов, где их уже ждали дворецкий Альфред, служанка Сесили и ещё одна, плохо знакомая Гвинет, девушка из прислуги.

– Добро пожаловать, госпожа, – обратилась эта девушка к Гвендолен и взяла у неё из рук ручку чемодана.

– Мои комнаты подготовлены, Белла? – голос тёти даже не дрогнул. Она вела себя, словно королева, снизошедшая до возвращения к когда-то оскорбившим её подданным.

– Да, госпожа, – поклонилась Белла.

Тётка и служанка исчезли за одной из дверей. Гвинет последовала их примеру, пройдя за Сесили в свои покои, где неторопливо разложила вещи, почитала учебники по магии и успела поссориться с Руби, утверждавшей, что плюшевого мишку стоит выбросить. Немедленно. Кто скажет, как отреагирует его проклятие на магию Дома? Или, наоборот, магия – на проклятие.

На обед Гвинет шла изрядно раздражённая. Злополучную мягкую игрушку она сунула в привязанную к поясу сумочку-кошелёчек. Поздоровавшись с родственниками, девушка нечаянно с такой силой двинула стул, что раздавшийся звук привлёк всеобщее внимание и вызвал неодобрение дядюшки Мэрика. От нотации Гвинет спасло только появление Эдмона, сопровождающего бабушку Грейс, как всегда, ярко накрашенную и сверкающую бриллиантами.

Сев за стол, Гвинет окинула взглядом присутствующих. Мэрик и его сын Саймон. Тётя Гиацинта, то и дело гладящая рукав мужа, Дункана. Демонстративно игнорирующая их тётя Гвендолен. Грейс и сидящий справа от неё Эдмон. Памятные по осенним приключениям кузены: Вильям, Генриетта, Джейсон и Габриэла. Малыш Леон. Все в сборе.

Раздался звонок – кто-то стоял у входной двери в Дом.

– Кого-то не хватает? – не сдержалась тётя Гвендолен. – Насколько я вижу, отсутствующих здесь нет.

– И даже свободный стул рядом с Леоном не наводит вас на мысль, кузина? – спокойно спросил Эдмон, указывая на упомянутый стул. – Мы действительно ждём гостя.

В проёме коридора показался высокий худой мужчина с залысинами в седых волосах.

– Доброго дня, – приветствовал он собравшихся.

– Папа! – взвизгнул Леон и, опрокинув стул, бросился к отцу.

– Папа? – удивились Вильям и Генриетта. На Эдмона обратились два ошеломлённых взгляда.

– Рождество ведь семейный праздник, – пожал тот плечами.

– Эдмон! – встала тётя Гвендолен. – Кто дал тебе право командовать в этом доме? Ты всего лишь…

– Ты оспариваешь моё решение, Гвендолен?