Игорь Северянин - Вера Николаевна Терёхина

Иванов, как точно отметил Северянин, «дав восторг, не дали сил». Напротив, Северянин им покровительствовал («я их приветил»).

Именно сознание «выдвига», то есть выхода в большую литературу давало Игорю Северянину возможность спокойно распустить свою недолговечную литературную школу. Отметим в связи с этим обстоятельством неточности в комментариях тех строк «Эпилога», где говорится о распаде группы. Опираясь на позднейшие издания, Вадим Крейд, например, писал, что Северянин «зрил Иуду» в Георгии Иванове, тогда как при первой публикации строфа звучала вполне определённо:

Я — год назад — сказал: «я буду», Год отсверкал, и вот — я есть! Я зрил в Олимпове Иуду, Но не его отверг, а — месть.

Затем Северянин счёл возможным снять имя Константина Олимпова, который скандально оспаривал первенство в создании слова «поэза» и самого эгофутуризма, но был человеком больным, к тому же сыном любимого поэта Константина Михайловича Фофанова. Фамилии Георгия Иванова и Грааля-Арельского не назывались вовсе («бежали двое в тлен болот»), поскольку Северянин «отвергал месть» и сам объявлял о выходе из эгофутуристического объединения на той же странице журнала «Гиперборей», что и бывшие соратники.

«Эпилог. “Эгофутуризм”» датирован «24 октября 1912. Полдень». Тогда же было написано обращение, напечатанное спустя месяц в журнале «Гиперборей»:

«М. Г. Господин Редактор!

Будьте добры, при посредстве Вашего уважаемого журнала, огласить следующее моё заявление:

Я вышел из кружка “Ego” и больше не сотрудничаю в изданиях газеты “Петербургский Глашатай”.

С уважением Игорь Северянин».

Издатель журнала «Гиперборей» Михаил Лозинский 19 ноября 1912 года обращался к Граалю-Арельскому:

«Многоуважаемый Степан Степанович,

в выходящем на днях № 2 Гиперборея будут напечатаны письма в редакцию Игоря Северянина, заявляющего о своём выходе из кружка “Ego” и о прекращении сотрудничества в изданиях “Петербургского Глашатая”, и Георгия Иванова, при сем прилагаемое. Может быть, Вы присоедините к письму Г. Иванова Вашу подпись. В таком случае будьте добры сообщить мне об этом возможно скорее, чтобы не задерживать выхода номера».

Таким образом, публикация писем о ликвидации эгофутуризма в журнале акмеистов была коллективной акцией, если не организованной Северяниным, то согласованной с ним. Нельзя не отметить также, что единственное известное нам письмо Северянина Гумилёву датировано 20 ноября 1912 года и является извинением за непринятый им визит, в ходе которого, вероятно, должны были обсуждаться вышеозначенные проблемы:

«Дорогой Николай Степанович!

Только третьего дня я встал с постели, перенеся в ней инфлюэнцу, осложнившуюся в ветроспу. Недели две я буду безвыходно дома.

Я очень сожалею, что не мог принять Вас, когда Вы, — это так любезно с Вашей стороны, — меня посетили: болезнь из передающихся, и полусознание.

Буду сердечно рад, если Вы соберётесь ко мне на этих днях.

Вообще, мне всегда радостно Вас видеть.

Уважающий Вас Игорь.

P.S. Мой привет Анне Андреевне».

Была ли та болезнь отчасти «дипломатической», неизвестно (в 1927 году Северянин объяснял её нежеланием идти «в ученики» к Гумилёву). Вскоре, в интервью, Северянин, говоря о своём творческом пути, не преминул иронически отметить:

«“Акмеизм” возбуждает у меня хохот: какой же истинный поэт не акмеист?!..

Ведь так можно и “Соловьизм” изобрести! Смешит меня и “Цех поэтов”, в котором положительно коверкают начинающих. Вообще, этот “Цех” — выдумка никчёмная. Я называю его “обезьянизмом”. Сухо, бездушно, посредственно в нём всё».

Так завершается эгофутуристический период Игоря Северянина и Георгия Иванова, рассмотренный в синхронном отображении, близком реальному ходу вещей.

«Элегантные модели»

К 1912 году у Северянина вполне сложилась структура «Полного собрания поэз» в четырёх томах. Собрание объединяло всё написанное и предварительно изданное автором, а также замыслы новых брошюр (три последних раздела тома 4). Приводим первоначальный план 1912 года — задуманные, но не осуществлённые разделы заключены в скобки:

«Том I. 1903—1908. Настройка лиры.

1. (Морская война). 2. По владениям Кучума. 3. Из “Песен сердца”. 4. Мимоза. 5. В северном лесу. 6. Лепестки роз жизни. 7. Памяти А. М. Жемчужникова. 8. На смерть Лермонтова. 80 стр. Цена 1 руб.

Том II. 1906—1909. Сирень моей весны.

1. Зарницы мысли. 2. Сирень моей весны. 3. Злата. 4. Лунные тени. 5. Лазоревые дали. 6. Это было так недавно... 7. А сад весной благоухает!.. 8. За струнной изгородью лиры. 9. Интуитивные краски. С предисловием К. М. Фофанова. 130 стр. Цена 1 р.50 к.

Том III. 1907—1911. За струнной изгородью лиры.

1. Колье принцессы. 2. Певица лилий полей Сарона. 3. Предгрозье. 4. Электрические стихи. 5. Ручьи в лилиях. 6. Пролог. “Эгофутуризм”. С предисловием автора. 100 стр. Цена 1 р. 25 к.

Том IV. 1909—1912. Сады футуриста.

1. Качалка грёзэрки. 2. Очам твоей души. 3. (Элегантные модели).

4. (Полонезы). 5. (Чайные поэзы). 100 стр. Цена 1 р. 25 к.».

«Полное собрание поэз» не было осуществлено, поскольку издательство «Ego», печатавшее последние брошюры Северянина, распалось осенью 1912 года. Вскоре возникла новая возможность при поддержке Валерия Брюсова и с предисловием Фёдора Сологуба издать книгу избранных стихов в книгоиздательстве «Гриф». Это, по-видимому, и побудило Игоря Северянина отказаться от прежнего замысла.

Более того, в Фонде Игоря Северянина (РГАЛИ) нами был обнаружен наборный