История рыцарского вооружения - Вячеслав Шпаковский

Разнообразию видов и форм защитного вооружения полицентризм производства, как ни странно, не способствовал, что было связано в первую очередь с модой на те или иные доспехи, которой следовали даже мастера с именем. Достижения одних мастеров довольно быстро становились предметом подражания других; причем многие ставили на свои изделия клейма более известных оружейников. Во всем наблюдалась только одна, зато достаточно четко прослеживающаяся тенденция, которая сводилась к усилению защитных свойств любых видов доспехов при одновременном уменьшении их веса или облегчении их использования. Так, например, шлемы типа салад, изначально очень простые по устройству, со второй половины XV века получили поднимавшееся кверху забрало. Но так как такие шлемы нужно было носить с «подбородником» для защиты нижней части лица, то в конце XV века появился салад с забралом в виде «гармошки», которая закрывала лицо целиком. Степень защиты при этом значительно возросла, поскольку от подбородника отказываться не стали.

Значительные изменения коснулись защиты для рук. Кольчужные рукавицы и перчатки начали делать из металлических пластинок с гибкими сочленениями, что значительно усилило защищенность пальцев и запястий. При этом существовало несколько характерных видов защиты: перчатки с отдельным прикрытием для каждого пальца, сплошным прикрытием на всю кисть, а также перчатки смешанного типа. Наиболее просты и дешевы в изготовлении были латные перчатки, но это не значит, что они применялись только в доспехах «серийной выделки». Например, именно такими латными рукавицами были оснащены доспехи испанского короля Фердинанда Арагонского, которые датируются концом XV века и в настоящее время хранятся в Вене.

В последние годы XV века рыцарское вооружение сделалось предметом особой заботы государей Европы; в частности, император Максимилиан I (1493—1519 годы) лично контролировал создание рыцарских доспехов, которые и получили в итоге название «максимилиановских». Почти без изменений они применялись вплоть до самого конца следующего, XVI века, когда быстрое развитие стрелкового оружия вынудило конструкторов защитного снаряжения искать новые решения. Отличительной особенностью «максимилиановских» доспехов были покрывавшие всю их поверхность желобки, которые облегчали вес брони и одновременно придавали ей исключительную прочность. Доспехи этого типа считаются одними из наиболее совершенных, но доступны они были далеко не всем, поскольку стоили очень дорого.

С другой стороны, только такая броня и могла защитить всадника и его коня, поскольку убойность стрелкового и метательного оружия возрастала с каждым десятилетием. Повышалась сила, точность, интенсивность стрельбы. Так, например, лишь в битве при Монтлери в 1465 году было израсходовано 38400 стрел за один день! При осаде Вилли, продолжавшейся меньше месяца, нападавшая сторона выпустила 10200 стрел и 1500 арбалетных болтов, а при осаде Динанта, закончившейся всего за одну неделю, бургундская армия израсходовала 27 840 стрел и 1780 болтов, что свидетельствует об их весьма широком применении и, разумеется, массовом производстве.

Но если количественные данные более поздних веков сегодня хорошо известны, то вопрос о времени ввода в общее пользование арбалетов со стальным луком по-прежнему остается спорным; согласно наиболее смелым предположениям, такие арбалеты могли применяться в боях уже в 1370 году. Правда, хотя лук из стали и сделал арбалет более компактным и позволил уменьшить длину натяжения тетивы до десяти — пятнадцати сантиметров, заряжался он по-прежнему очень медленно и при этом все более усложнялся конструктивно. Для натяжения арбалета требовался целый ряд механических приспособлений — стремя, «козья нога» и, наконец, ручная лебедка с натяжным крюком и двойной заводной рукояткой.

Соответственно новым целям изменилась и форма наконечников стрел. Так, наконечники стрел листовидной формы вполне пригодные в XII веке и даже в середине XIII века, уже в конце этого столетия использовались только на охоте. Исчезли из употребления и луновидные лезвия на стрелах, которые продолжали применять только лучники на кораблях, поскольку ими можно было перерубать корабельные снасти. Основным типом наконечника в XIV — XV веках стало шилообразное острие, способное пробить металлические доспехи. Английский историк М. Николас сообщает, что такие наконечники намеренно закреплялись на стреле непрочно и после попадания в цель обыкновенно оставались в ране. Ссылаясь на данные современных экспериментов, он указывает на высокий поражающий эффект от применения таких стрел на дальности прямого выстрела. В то же время во время стрельбы с большой дистанции стрелы на движущихся всадников падали сверху под углом, и рыцарю достаточно было лишь несколько наклониться вперед, чтобы они лишь скользнули по его доспехам. Правда, при этом очень уязвимыми становились голова, шея и круп лошади, из-за чего, собственно, их и стали защищать пластинчатой броней.

В ходе Столетней войны английские лучники очень часто стреляли из-за ограждений из кольев, перед которыми кони останавливались в замешательстве; их стрелы не причиняли особого вреда хорошо защищенным всадникам, но наносили многочисленные ранения лошадям. Падающие, шарахающиеся в разные стороны, упирающиеся и не слушающиеся всадников лошади разрушали плотные кавалерийские построения и превращали их в свалку. В битве при Креси лошади просто ложились на землю — вполне естественная реакция для раненого животного, которое не может бежать.

Ясно, что если строй конницы нарушен, а часть всадников спешена или вообще лежит на земле, то преимущество тут же переходит к более легкой и маневренной пехоте противника.

Столетняя война, охватившая практически всю Европу, способствовала «интернационализации» оружия и доспехов. Поэтому довольно быстро пластинчатые доспехи распространились и в странах Восточной Европы, в частности у венгров, конница которых в это время, судя по ее византийскому описанию, выглядела примерно так: «…Вымпелы с четырьмя концами развевались на копьях всадников. Их вид внушал ужас. Не только сами воины были до самых зубов покрыты броней, но их кони тоже были прикрыты доспехами из пластин и полос металла, защищавших их грудь и бока…» Похожую картину мы наблюдаем и в Византии, где вплоть до ее разгрома в 1453 году всадники лучших конных частей носили полное рыцарское облачение.

Оттоманские источники, отмечают, что конница христианских армий, причем не только крестоносцев с Запада, но и византийская и сербская, была «облачена в голубоватую сталь», что явно подразумевает использование пластинчатых полированных доспехов. Турецкие наблюдатели сообщают, что всадники выступали на покрытых броней конях, имели массивные копья, латные перчатки, пластинчатые латы на ногах и руках, а на голове — шлемы. Эти доспехи, по мнению Д. Николя, соответствовали скорее итальянскому или даже испано-каталонскому стилю, нежели тем доспехам, которыми пользовались турки. В то же время существовали и определенные местные особенности. Так, европейские латники имели в основном шлемы с забралом, в то время как византийские или балканские предпочитали открытые шлемы типа барбют и салад. Страдиоты, набиравшиеся на службу Венецианской республикой на Балканском полуострове, имели небольшие щиты-тарчи даже тогда, когда от боевых рыцарских щитов в Европе уже практически отказались, а если и использовали, то только на турнирах или в качестве парадной принадлежности. На итальянских картинах XV — XVI веков постоянно встречаются изображения «капеллетто албанезе», или «албанской военной шляпы» (аналога французской «шапель де фер»), видимо настолько популярной среди балканских страдиотов, что она удостоилась даже специального названия.