Лис и империя - Гарри Тертлдав

Восседавший на лошади бывший аристократ города Элабон гневно тряхнул головой, но скорей нарочито, чем искренне.

— Я слышал ваше последнее замечание, лорд король, и намерен довести до вашего сведения, что оно наполнило мое сердце негодованием, а также что я считаю его клеветническим и непристойным оскорблением моей прежней родины, ибо в нем нет ни капли правды, и что, наконец, та форма, в которую вы облекли свое замечание, будучи одновременно небрежной и тяжеловесной, вынуждает меня…

— Подтвердить полную правоту моих слов? — предположил Джерин.

— О, я сражен. Сражен! — запричитал Райвин, прижав руку к сердцу.

Джерин фыркнул. Судя по выражению лица Араджиса, он ни секунды не стал бы терпеть тот вычурный вздор, что нес сейчас Райвин. Иногда Джерин сам удивлялся, почему он терпит все выверты своего приятеля Лиса. Но за долгие годы Райвин не раз убеждал его, что и от него подчас есть хоть малый, но прок.

Впрочем, последующее показало всю шаткость этого убеждения. Лицо щеголя неожиданно изменилось почти до неузнаваемости. Тихим благоговейным голосом он произнес:

— Раз уж империя вновь сюда возвращается, то торговля между нами и югом, с которым мы так долго были разлучены, наверняка начнет возрождаться.

Как только Райвин упомянул о торговле, Джерин понял, что у него на уме. Ему тоже хотелось бы, чтобы торговля возобновилась. Книгами, красивой одеждой и другими вещами — всем тем, чего в северных землях не умели производить. Однако Райвин был способен думать лишь об одном.

— Ты говоришь не о торговле, ты говоришь о вине.

— А почему, позвольте спросить, мне о нем не говорить? — поинтересовался Райвин.

— Во-первых, когда ты пьешь вино, то попадаешь в неприятности, — ответил Джерин. — Дуя всласть эль, ты тоже влипаешь в истории, но с вином дела обстоят еще хуже. Во-вторых, вину непременно сопутствует Маврикс, владыка сладкого винограда. Неужели тебе опять хочется с ним повстречаться?

Вопрос заставил Райвина призадуматься. В достаточно далеком прошлом (как раз накануне ночи оборотней) южанин позволил себе вызвать Маврикса с помощью магии, но добился только того, что ситонийский бог навсегда лишил его дара творить волшебство. Их последующие встречи, организованные уже Лисом, тоже нельзя было назвать теплыми, ибо Маврикс недолюбливал Джерина, а потому распространял свою неприязнь и на всех, кто имел к нему хотя бы какое-то отношение.

Но память Райвина была, как видно, короткой.

— Все это уже быльем поросло, лорд король, — заявил он. — К тому же можно ли думать о какой-то опасности, когда речь идет о нектаре, столь долгое время не орошавшем наши уста?

И он замер на спине лошади в трагической позе.

— Я не прочь выпить вина, — сказал Араджис, — но и эль меня тоже устраивает.

Он в свою очередь выдвинул вперед подбородок и сложил на груди руки. Еще одна поза, но уже не трагическая, а демонстрирующая абсолютное превосходство. Лучник явно хотел показать болтуну, кто тут есть кто. Но Джерин знал, что ставить на место Райвина Лиса — занятие неблагодарное и нелегкое. Южанин со снисходительно-скучающим видом изрек:

— Некоторые люди придерживаются того мнения, что если их что-то устраивает, то это является достаточной причиной для того, чтобы устраивать всех остальных. Доказать ошибочность подобного утверждения не составляет труда.

Араджис сморгнул. Джерин наблюдал, как он мысленно пробирается сквозь дебри замысловатого рассуждения Райвина. Добравшись до точки, Лучник нахмурился.

— Некоторые люди, — прорычал он, — придерживаются того мнения, что это их мнение должно хоть кого-нибудь волновать.

— Йо, некоторые так полагают, — согласился Райвин с охотой.

И они с Араджисом гневно уставились друг на друга. Джерин готов был биться об заклад, что и того и другого вскоре начнет раздражать даже самый вид оппонента. Когда он делал такие прогнозы, то обычно не ошибался. А вот пари о том, что все пойдет хорошо, обыкновенно проигрывал, пока вообще не перестал делать на это ставки.

В тот день его армия достигла границы земель сына Дебо. Далее простирались владения Араджиса Лучника. Воины Бэлсера, несшие пограничную службу, разразились радостными криками, приветствуя Лиса.

— Дайте хорошенько под зад Араджису, этому чванливому прощелыге! — крикнул один из них.

Тут же посыпались еще более изощренные предложения.

Лучник похлопал своего возницу по плечу. Его колесница выехала из общей массы и загромыхала к пограничному посту. Один из стражей узнал Араджиса. Лицо бедняги стало белым как полотно, затем он мелко затрепетал, как осиновый лист. По команде, отданной шепотом, остальные воины мигом умолкли.

— Я хотел предоставить вам возможность высказать то, что вы думаете, мне в лицо, — обратился к ним Араджис. — Но вижу, что для этого у вас кишка тонка. Это меня нисколько не удивляет.

По его приказу возница отвернул в сторону и подкатил к колеснице Лиса.

— Отменное хладнокровие, — сказал Лис.

Действительно, поступок Араджиса обладал определенным изяществом, в нем виделся стиль.

Лучник пожал плечами:

— Большинство людей — псы. Они гавкают довольно громко, когда поблизости нет никого более крупного и свирепого, чем они. Но стоит бросить им вызов, как они готовы лизать тебе зад, а затем бежать без оглядки.

— Относись к ним как к людям, и тогда у них будет больше шансов вести себя соответственно, — посоветовал Джерин.

Араджис покачал головой. После чего они в полном молчании продолжили путь. Джерин чувствовал бы себя гораздо счастливее, если бы был более уверен в том, что прав он, а не его коронованный спутник.

Лис более двадцати лет не был в краях, которыми правил Араджис Лучник. Какое-то время из этого срока его внимание полностью поглощало лишь то, что делалось вокруг Лисьей крепости. А потом, когда он смог обратить свой взор на юг северных территорий, возможность попасть туда ему могло гарантировать только войско, имевшее целью захватить эти земли. Подобное войско под рукой Лиса сейчас имелось, но оно ничего не собиралось захватывать, что еще пару дней назад показалось бы ему полным бредом.

Перед тем как империя Элабон закрыла проходы в Хай Керс, области, прилегавшие к этим горам с северной их стороны, могли с большим основанием считаться цивилизованными, чем те, что прилегали к Ниффет. О том свидетельствовало обилие маленьких городков, где процветала торговля. Именно к такому, сейчас сохранившемуся только в его памяти состоянию Лис всегда и мечтал привести свои собственные владения.

А вот Араджис, имея такой великолепный фундамент для обустройства своего королевства, позволял ему разрушаться. Возможно, эти края на деле были менее процветающими, чем рисовал их себе сейчас Джерин, ведь ему довелось проезжать по ним в довольно юном возрасте. Но он так не думал. Все-таки не настолько он был тогда молод. Он видел признаки перемен, и не к лучшему.