Приз победителю - Ли Уикс

— Возможно, это элемент его фантазий. У серийных убийц такого рода странности — самое обычное дело, — пожал плечами Уайт. — Равным образом они неоднократно возвращаются к трупам своих жертв, осуществляя с ними различные манипуляции, прежде чем окончательно избавиться от них.

— Энджи, что тебе удалось выспросить у Люси — специалистки по части садомазохизма?

Сержант, неопределенно пожав плечами, достал из портфеля папку с рапортом.

— Она дала мне описание внешности шести женщин, живших в ее апартаментах в разное время в течение последних пяти лет. Всем было лет по двадцать — двадцать пять, белые и приехали из-за границы. Одна американка, три европейки, две австралийки. По словам Люси, одна из европеек говорила по-английски с сильным акцентом. Она не знает, откуда эта девушка приехала. Также утверждает, что ни у одной из них не имелось ярких отличительных черт. По крайней мере ничего такого, что врезалось бы ей в память. Похоже, она мало что о них знала. Те держались обособленно и в пространные разговоры не вступали. По ее мнению, девушки в своем большинстве не имели ни семьи, ни близких родственников и полагались только на себя. И никто из них не предупредил ее об отъезде. Просто исчезли — и все. Но Люси не находит это странным.

— Выходит, она почти ничем вам не помогла, не так ли? — спросил Уайт.

— Просто она не старалась. — Мэнн взял рапорт и просмотрел показания Люси. — Оставь ее мне, Энджи. А ты, Ли, раздобудь фотографии этих женщин. И разузнай о них все, что сможешь. Прежде всего их имена. Уж этого они точно заслуживают. И еще одно, Креветка… — Джонни протянул инспектору одну из фотографий, сделанных во время аутопсии. — Как ты думаешь, что изображено на татуировке третьей жертвы?

— Может, рыба?

— Возможно. Но мне лично кажется, что это изображение скорее напоминает наяду. Выясни все об этой татуировке. Я хочу знать, где она сделана и какая тушь при этом использовалась. Как известно, при нанесении татуировок в разных странах применяют разные красители. Ну и дизайн, конечно, тоже играет важную роль. Подумай, нельзя ли по нему вычислить художника. И запомни, Креветка. Все эти женщины, вполне возможно, были чьими-то подругами, женами. Даже матерями, если судьба предоставила им такой шанс. Итак, мне нужно знать их настоящие имена и увидеть лица. Ну и, разумеется, выяснить имя убийцы. Последнее требовать от тебя не могу, Креветка. Тут уж как получится.

Ли не колебался ни секунды.

— Мясник его зовут. Вот как.

— Мясник? — Суперинтендант одарил инспектора вопросительным взглядом.

— Да, сэр. Нужно быть хирургом, чтобы столь аккуратно отделить конечности от тела. Или по меньшей мере хорошим мясником. Так патологоанатом сказал.

— Ну, тогда, значит, это действительно мясник.

Неожиданно открылась дверь, и в офис вошел офицер с донесением. Обнаружили второй мешок с расчлененными телами.

Автомобиль Мэнна с его командой был второй по счету полицейской машиной, прибывшей в ресторан «Новый мир», расположенный на Новых территориях. Место преступления охраняли двое молодых полицейских, прилагавших максимум усилий, чтобы не допустить толпу к объекту, заваленному строительным мусором в дальнем конце парковочной площадки.

Когда автомобиль инспектора начал сворачивать к парковке, ему преградил путь мясной фургон, перевозивший мороженые свиные туши. Водитель грузовика притормозил, чтобы выяснить, в чем дело, и совсем уже было собрался подъехать к ресторану, как вдруг увидел прямо перед собой полицейскую машину. Это обстоятельство заставило его внести в первоначальное намерение известные коррективы. Иначе говоря, он поторопился уступить дорогу представителям власти, но от ресторана не уехал и, припарковавшись на противоположной стороне улицы, высунул из окна большую, деформированную природой голову, чтобы лучше видеть происходящее.

Когда грузовик отъезжал, Мэнн бросил взгляд в кузов. В задней его части лежали сваленные как попало свиные туши, напоминавшие чрезвычайно запутанную головоломку, составленную из фрагментов пухлой белой плоти.

Полицейская машина двинулась на малой скорости к дальнему концу парковки, стараясь ехать по самому ее краю, чтобы не затереть возможные следы, оставленные убийцей. Не доехав около сотни ярдов до груды мусора, машина притормозила.

— Может, допросим парня? — спросил Энджи, проследив за взглядом Мэнна, рассматривавшего остановившийся мясной фургон на противоположной стороне улицы.

— Сомневаюсь, что он хоть как-то к этому причастен, но номера на всякий случай записать стоит. Ли, проконтролируй… Итак, выходим из машины и начинаем заниматься делом. Кажется, на месте преступления царит жуткий хаос. Но как бы то ни было, бахилы надеть придется.

С этими словами инспектор вручил Ли два полиэтиленовых пакета и парочку резиновых колец.

Тот вопросительно посмотрел на него.

— Неужели мы своих следов не узнаем? Кроме того, я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме нас, носит здесь эти штуки.

— Какого дьявола там делают эти типы?! — гаркнул Мэнн, надевая импровизированные бахилы и шагая по направлению к задней стене ресторана. Заведение переживало реконструкцию, связанную с расширением помещения и пристройкой нового обеденного зала. — Так они нам все затопчут. — Полицейский ткнул пальцем в сторону толпы зевак, собравшихся вокруг горы битого кирпича и кусков старой штукатурки, и крикнул, чтобы расходились. Люди, однако, предпочли сделать вид, что ничего не слышали, и продолжали толкаться вокруг невидимого со стороны источника отвратительного тошнотворного запаха, чувствовавшегося все сильнее по мере того, как полицейские приближались к этой части здания. Пройдя еще несколько шагов, копы увидели черный пластиковый мешок, частично скрытый от взглядов обломками развороченного асфальта.

Мэнн вновь обратился к толпе, громогласно озвучив требование очистить территорию. Хотя люди видели, что в направлении стройплощадки вышагивают трое полицейских, они не торопились выполнить распоряжение. Казалось, черный мешок заворожил их, так как они продолжали оставаться на месте, несмотря на ужасный запах мертвечины, и старательно зажимали носы и рты. Наконец наименее стойкие зрители подались назад, но большая их часть или продолжали в оцепенении созерцать ужасный мешок, или перебегали с места на место — то к мешку, то от него. Люди напоминали умалишенных, которые не в состоянии оставаться рядом с раздражающим их предметом, но одновременно не могут оставить его.

Мэнн подумал, что нынешние горожане благодаря телевидению неплохо подготовлены к подобному зрелищу и хотя бы в теории знают, что такое трупный запах. Поэтому на этот раз он воззвал не к толпе, а к молодому полицейскому, пытавшемуся поддерживать порядок, и приказал ему переписать имена наиболее активных субъектов из этого сборища. К сожалению, в процессе патрульный допустил ошибку, так как, проверяя документы одного из зевак, повернулся спиной к остальным.