Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Анна Малышева

Судя по всему, машина подъехала совсем близко. Настя уже ничего не слышала, зато через Секунду раздался истеричный собачий лай. «Тузик! – узнала она. – Неужели они вернулись?» Первая ее мысль была о Лере и Владе. Она вышла в кухню, все еще не решаясь включить свет. Осторожно подошла к окну.

Солнце уже село, но небо оставалось светлым. И в этом ровном сумеречном свете она увидела Тузика, метавшегося вдоль ограды. Он то начинал лаять, задирая голову, то приседал на задние лапы и пятился. Левее, за воротами, Настя увидела странную машину, похожую на древний советский «рафик». Брезентовый кузов, голубые облупившиеся дверцы, на которых пятнами проступала ржавчина. Это средство передвижения никак не походило на такси, на котором могли вернуться Лера с Владом. «Может, это мусорщик приехал? – соображала она, стараясь разглядеть пассажиров этой странной машины. – Чего же он ждет? Мешки стоят у него под носом. А может, просто ошибка?»

Ее как будто услышали. Дверца распахнулась, пропуская наружу парня в черной кожаной куртке, надетой прямо на голое тело. На шее у парня был кокетливо завязанный красный платочек, похожий на пионерский галстук. Настя по-настоящему испугалась – мусорщик, по ее представлениям, должен был выглядеть как-то иначе. Парень оглянулся на машину, что-то сказал и потянул на себя створку ворот. Но Тузик немедленно кинулся в образовавшуюся щель. Он лаял так яростно, что Настя зауважала собаку:

«Может, он их отпугнет? Что же делать? Звонить в полицию? Но мне ведь пока ничего не сделали… А вдруг, это ошибка?»

Парень торопливо захлопнул ворота. Он явно был в замешательстве и боялся собаки. А Тузик, почуяв этот страх, превзошел сам себя – он начал прыгать на створку ворот, будто пытаясь их вышибить, чтобы добраться до злоумышленников. Настя уже не сомневалась, что эти люди – злоумышленники. Тузик был совершенно добродушной собакой, даже немного флегматичной. И если он представлял угрозу для соседских кур, то к людям относился с любовью и уважением.

Парень снова оглянулся на машину. Настя видела, как он оживленно жестикулирует одной рукой, а другой – крепко держит ворота. И тут произошло то, чего она никак не ждала… Видимо, парень о чем-то договорился. Он повернулся к Тузику, запустил свободную руку куда-то к себе под куртку и вынул пистолет. Настя зажала рот и отскочила от окна. А негромкий хлопок, который она услышала, вконец ее добил. Собачий лай перешел в визг, и тут же наступила тишина.

Настя больше не смотрела в окно. Она стояла, прижавшись к стене, рядом с дверью, все еще зажимая рот. Колени у нее подкашивались. «Бандиты!» – это было единственное, что стучало в голове.

Теперь во дворе было тихо. Ей казалось, что прошла целая вечность. «Боже, пронеси! – молилась она. – Ну, что с меня взять? Боже, пусть они уедут!» В этот миг в дверь постучали.

Откликаться она, конечно, не собиралась. Какие у этих людей намерения, уже можно было понять. Настя тихо отступила от стены. Теперь главное было – побыстрей добраться до телефона и вызвать полицию. Она вспомнила номер полиции, который ей назвала Лера – 17. Настя подошла к двери в коридор. И вздрогнула – в ближайшее к ней окно смотрело темное мужское лицо. Девушка окаменела. Мужчина смотрел прямо на нее. Потом она немного пришла в себя, сообразив, что в доме – полумрак, а во дворе – сумерки. Вряд ли он ее видел. И она тоже почти не различала черт его лица – удалось только заметить пышную шевелюру, кажется, черную.

Настя взялась за дверную ручку, осторожно приоткрыла дверь. Мужчина никак не отреагировал. В дверь снова постучали. Во всяком случае, ее пока не начали вышибать. Настя услышала резкие голоса – ей показалось, что говорят сразу трое или четверо мужчин. Больше она не раздумывала – протиснулась в коридор, стрелой взлетела по лестнице, промчалась в закуток, схватила телефонную трубку. Набрала номер 17. Она ждала ответа не более двух – трех секунд, но тут ее как подкосило – ответили, естественно, по-французски. Настя чуть не заплакала, сжимая в руке трубку. Ей нужно было сказать всего несколько слов, но она не знала ни одного!

Спокойный женский голос о чем-то ее спрашивал. Она узнала только одно слово – «полисье».

– Я русская, – наконец выдавила Настя. – На дом напали…

И обреченно положила трубку. Эти слова прозвучали так жалко, так глупо, что продолжать разговор она не смогла. Настя прижалась кокну, пытаясь разглядеть то, что творится внизу. С этой стороны дома, казалось, никого не было. «Надо спрыгнуть вниз и убежать… – вдруг решилась она. – Не так уж тут высоко. Внизу кусты. Побегу к соседям, наплевать, как они меня примут. Спрячусь в курятнике».

Настя осторожно открыла окно, села на подоконник.

Чтобы это сделать, ей пришлось согнуться – на втором этаже окна были совсем низкие. Она осторожно спустила одну ногу наружу. Оседлав таким образом окно, она посмотрела вниз. То, что она там увидела, ее совсем не порадовало – хороший, пышно разросшийся куст жасмина раскрывал ей свои объятия. «Я же глаза себе выколю…» – Настя с тоской перекинула наружу вторую ногу.

Теперь, чтобы спрыгнуть, ей надо было всего-навсего оттолкнуться от подоконника. В этот миг у нее за спиной резко зазвонил телефон. И с этим звуком почти совпал звук вышибаемой внизу двери. Этого Настя уже не выдержала… Она отпустила подоконник и, зажмурившись от ужаса, прыгнула.

Настя упала с высоты чуть более двух метров. Сперва ей показалось, что все обошлось благополучно. Сознания она не потеряла, глаза остались целы. Но, попытавшись выбраться из куста, в котором она буквально повисла, как муха в паутине, девушка вдруг почувствовала резкую, стреляющую боль в правом плече. Настя попыталась не обращать на это внимания и принялась раздвигать и распутывать ветки левой рукой. Боль вернулась с новой силой и уже не пропадала. «О, боже, я плечо вывихнула…» – поняла Настя.

Она замерла, прислушиваясь к тому, что происходило в доме. Телефон замолчал. То ли там сняли трубку, то ли абонент сам прервал связь. В ушах у нее стучала кровь, от резкой боли в плече она чуть не плакала. «Дура, – сказала она себе. – Чего ты ждешь? Тебя же отовсюду видно!» На этот раз ей удалось выбраться из куста, и она чуть не попала в следующий. Пригнувшись, почти ничего не видя от боли, Настя пробиралась в зарослях жасмина и свинчатки.

Лера как-то объяснила ей, что эти растения относятся к семейству сильных лиан. Теперь Настя поняла, что эти лианы и в самом деле сильные. Наверное, даже сильнее нее. Жесткие плети стегали ее по лицу, по глазам, по голым рукам, царапали ей колени. Она была одета совсем неподходяще для этой прогулки – майка и шорты, кроссовки на босу ногу. Правая рука висела, как искусственная, зато болела, как настоящая. Настя давно уже потеряла направление, чувство времени. Она не понимала, куда продирается, в чем состоит ее цель. Ей хотелось одного – уйти от этого дома подальше.

Девушка сглотнула слезы: «Сбежали, гады… Оставили меня тут одну! Без французского языка, без всего… А сами-то сбежали!» Другая мысль поразила ее так, что она даже остановилась: «А если они все заранее знали? Если они ждали этих людей?! Зря, что ли, Лерка дала мне телефоны полиции и «скорой помощи»? Гадина… Какой мне толк от полиции, если я ничего рассказать не смогу?! А «скорая помощь» мне уже нужна. Только бы найти врачей, а за меня все расскажет мое плечо». Настя взглянула на него. С виду ничего подозрительного не было, но она чувствовала, как рядом с ключицей растет опухоль.