Хозяева - Андрей Сергеевич Кузечкин

– Ага, настоящий, советский. Я ещё успел в такой поиграть… 15 копеек – одна игра. Мы с другом совсем мелкие были. Ух, ребята. Щас расплачусь… – Рей сделал вид, будто вытирает воображаемую слезу. Точнее, сделал вид, будто делает вид. Слеза была настоящей.

– Чёртушка, давай потом! – крикнула Милли.

– Да, прости…

За фойе начинался короткий коридор с единственной дверью посредине.

Дверь была распахнута. Оттуда лился неяркий бирюзовый свет.

Рей и остальные вбежали внутрь и остолбенели.

Сцена перед экраном была целиком занята… чем-то, чему они не смогли бы ни подобрать подходящего названия, ни даже просто описать. Более всего это напоминало огромный, бесформенный, пульсирующий ком плоти, тошнотворно-лиловый с сияющими бирюзовыми прожилками.

– Что это? – спросил Пашка. – Мозг?

– Да, похоже… – Рей первым двинулся с места. – Спокойно, ребята. Если мы до сих пор живы – значит, оно нам не повредит.

Из огромного кома вырвалось длинное щупальце – и понеслось в сторону Рея, стремительно удлиняясь.

Нисколько не испугавшись, Рей дождался, пока щупальце достигнет его, и взмахнул мечом. Мерзкий, похожий на змею обрубок свалился на тёмную ковровую дорожку и задёргался. Щупальце спряталось так же стремительно, как и атаковало.

К Рею с разных сторон уже тянулись сразу несколько щупалец. Он запрыгал, уворачиваясь и рубя направо и налево.

Пашка выстрелил из ракетницы. Получив ожог, мозг заколыхался и ослабил хватку. Рей, наполовину опутанный, вырвался из захвата и дорубил оставшиеся щупальца.

Мозг продолжал колыхаться, подтаскивая к себе свои искалеченные отростки.

– Не нравится, да? – спросил Рей. – Пашка, у тебя остался динамит? Давай-ка подорвём эту тушу.

– Нет! – крикнула Милли. – Альбина – там!

– Где – там?

– Внутри!

⁂

Митя вошёл в кинозал.

Хозяин сидел справа от входа и тяжело дышал, пожирая чужака взглядом огромных выпуклых глаз.

Митя демонстративно выбросил биту. Показал твари пустые руки. Твёрдо сказал:

– Я пришёл говорить.

После чего медленно и твёрдо двинулся в сторону Мозга, Хозяина Хозяев.

Дыхание позади него становилось всё тише. Хозяин не преследовал его.

На ходу озирался исподтишка. Кое-где на сиденьях и на полу перед ними валялась одежда. Всё, что осталось от зрителей кинотеатра в день, когда улицу захватили твари.

В восьмом ряду он увидел ком синей униформы и фуражку с незнакомым гербом.

«Митя, надеюсь, у тебя есть план…» – прозвучал в голове голос Альбины.

«Тихо!» – мысленно ответил Митя.

Навстречу ему медленно тянулось щупальце.

Он вытянул руку. Прикоснулся к этой омерзительной слепой змее.

Перед внутренним взором замелькали образы, будто ему на бешеной скорости показывали фильм, склеенный из сотен фрагментов. Мелькали лица, изуродованные страхом, распахнутые глаза и рты, стремительно бледнеющая кожа… Мальчишки и девчонки, которых высосало это существо. Митя чувствовал их ужас.

– Кто ты? – спросил Митя, отогнав наваждение.

– Важнее, кто ты, – ответил Мозг.

Это трудно было назвать разговором. Митя не проговаривал слова, вслух или мысленно, и не получал слов в ответ. Это был обмен ощущениями и образами.

– Кто я?

– Не знаю. Но ты похож на нас. Ты и твоя подруга. Нам не нужно сражаться.

– Вы убиваете людей.

– А ты убивал моих слуг. Это не имеет значения. Скоро родятся новые. Мне нет до них дела. А тебе не должно быть дела до людей. Они ничтожны. Они лишь источники пищи. Моей и твоей пищи.

– Моей? Я тоже вампир?

– Ты не знаешь своей настоящей силы.

– И не узнаю. Мне это не нужно.

– Митюша! – раздался мягкий женский голос за спиной.

Митя вздрогнул.

Так его называл только один человек свете…

– Нет… – сказал он, не смея оглянуться. Хотя больше всего ему хотелось это сделать.

– Митюша! – голос задрожал. – Почему ты разрешаешь папе меня обижать?

И тут Митя, едва ворочая языком, произнёс то, чего не ждал от себя:

– Неправда…

– Он кричит на меня с утра до вечера. Я, наверно, уйду жить к подруге. Или уеду из города…

– Неправда! – заорал Митя в полный голос. – Папа никогда бы не посмел тебя обидеть! Ты умерла! Попала под грузовик три года назад!

Резко обернувшись, он увидел смутные очертания человеческой фигуры, растворяющейся в воздухе, как дым. Пробежал мимо неё, резко сорвавшись с места.

Навстречу уже неслась тварь. Митя бросился туда, где валялась милицейская форма.

Расстегнул кобуру. Выхватил пистолет. Снял с предохранителя.

Выстрелил в брюхо Хозяину, который встал на задние лапы, чтобы прыгнуть, но оторваться от пола не успел.

Тварь взвыла, упав и согнувшись пополам. Митя подбежал к ней и всадил три пули в упор, целясь в глаза.

Мозг выпустил щупальца.

Митя выстрелил в огромный мясистый ком, а потом метнулся в сторону, забрался под сиденья и пополз.

Кажется, палить в Мозг бесполезно, для него это комариные укусы…

Длинные отростки ползли по рядам, пытаясь нащупать Митю. Тот полз поперёк рядов, подбираясь всё ближе к Хозяину Хозяев.

«Ну молодец, ты его разозлил, а что потом?»

«А потом – фейерверк… Передашь от меня привет своей маме-художнице…»

Митя вытащил из рюкзака коробку спичек и шутиху. Трясущимися от волнения руками поджёг фитиль, высунулся из-за сидений, как из-за бруствера, и метнул шутиху в Мозг, точно гранату – в приближающийся танк.

Шутиха исчезла в складках плоти. Из этого места с громким шипением вырвался столб искр. Митя услышал оглушительный вопль боли – но лишь у себя в голове. У Мозга не было рта…

«Митя, быстрее!»

Он бросился к гигантскому кому.

«Ищи меня! Я тут!»

Митя вёл ладонью по тёплой стене плоти, будто ясновидящий, который ищет в заброшенном доме замурованный клад.

– Альбина! Я тебя слышу!

Осторожно воткнул нож – тот самый, кухонный, позаимствованный на кухне у Альбины. Вспорол плоть. Запустил руку внутрь.

Что-то схватило его за запястье.

Митя запустил в разрез вторую руку и потянул, упершись ногой в плоть Мозга и крепко держа Альбину за обе руки.

Вскоре из дыры показалась голова. В волосах – мерзкая слизь.

Митя перестал тянуть. Вместо этого дёрнул, что было сил. Альбина вывалилась наружу.

– Тьфу, это было мерзко! – сообщила она.

Он крепко обнял её:

– Бесноватая…

– Да, это я, ты совершенно прав. Бежим отсюда…

Они кинулись к выходу, преследуемые щупальцами.

– Мить, я всё ещё там, в нутре у Мозга… – проговорила Альбина на бегу. – Чтобы выбраться, мне надо вернуться.

Они выбежали из зала в фойе.

– Уже можно? – спросил Митя.

– Наверное…

– На раз-два-три?

– Ага!

⁂

– Где она может быть? – спросил Рей.

– Примерно здесь… – Милли указала пальцем.

– Примерно?! А если я буду её вырезать, да нечаянно руку или ногу отрежу?

– Режь осторожно! Она неглубоко!

Рей занёс меч.

Из утробы чудовища – метрах в двух от того