Няня для майора - Аля Миронова

Захожу за барную стойку. Мамочки!

Скрючившись на полу, прямо на плитке, лежит майор. Почти у самых моих ног. И это могло бы оказаться приятным, если бы не его бледное выражение лица. Ему же больно! Надо что-то делать! Лепечу вслух слова о скорой и чем-то еще, собираюсь бежать за телефоном, как моя нога встречает некое сопротивление. Хочу вырвать ногу, но неожиданно оказываюсь на полу. Смотрю на майора. Слезы против воли ручьями стекают по щекам. Господи! Я снова разбила ему губу. А он все равно хорохорится, подбодрить пытается. Ну вот! Теперь это наш Бабайка! Вижу, как через боль, он встает на колени. Подползаю ближе. Хочу оценить нанесенный губе вред. Такой теплый… Несмотря на щетину, мне приятно прикасаться к Антону, а он… Отталкивает меня! И что я хотела? Тот факт, что Бойков не женат, не говорит о том, что у него нет женщины. Ну конечно же есть! Должно быть, боится дать мне ложную надежду. Да какую к черту надежду? Разве я не понимаю, что просто не могу ему нравится! Я же ходячая катастрофа!

Бабайка тем временем собирается встать на ноги. Я должна помочь. Резко прижимаюсь к его левому боку и обнимаю вокруг талии. Под руками ощущаю повязки, но даже через них пробивается жар тела Антона. Майор напрягается. Наверное, я слишком сильно прижалась.

– Больно? Я сделала тебе больно? Прости!

– Абесинка, уйди подобру, – чуть слышно хрипит он.

– Я хочу помочь, – жалобно пищу в ответ я.

Неожиданно, на мою спину опускается мужская рука. Неужели он не гонит меня?! Говорят, для счастья человеку нужны тридцать секунд объятий ежедневно. Считаю. На сорок третей мне на спину легла и вторая рука. На пятидесятой в мою макушку утыкается нос. А потом… Он снова отталкивает меня!

– Иди, проверь Утенка, пожалуйста, – опустив глаза в пол, просит Бабайка!

Да и пошел он! Я ему не нянька! Пусть как хочет. Сам! У-у-у! Вскакиваю на ноги. Смотрю, как через силу и боль поднимается майор.

– Больно, да? А я вот думала, на тебе все, как на собаке заживает.

– Почему? – чуть удивленно приподнимает бровь Бабайка.

– Ну как, ты ж волчара бешеный, чем не собака?

Две секунды напряженной тишины, и майор заливается смехом. Хватается за живот и все равно смеется.

– И как я жил до тебя? – вылетает из его уст.

Ответить не успеваю, потому что раздается стук в дверь. Странно. А почему не было звонка в домофон или от охраны? На нас напали?! Хотя нет, тогда бы не стали стучать.

– Минутку, – оповещает нежданного гостя о своих намерениях открыть дверь Бабайка.

– Антон, кто это? – тихо спрашиваю я.

– Есть категория людей, кому разрешение на въезд не требуется. Один из них – мой адвокат, как раз обещал заглянуть после выписки. Думаю, это он.

Майор медленно передвигаясь приближается к двери. А меня окутывает странное чувство паники. Еще несколько метров и Антон откроет чертову дверь.

– А давай никого не будем впускать?! – с мольбой спрашиваю я.

Бабайка лишь улыбается, обернувшись на меня, открывая в этот момент дверь. Я еще не вижу гостя, но дальнейшее развитие событий меня пугает. Ой-ей! Потому что в лицо майора прилетает удар такой силы, что он теряет равновесие и падает.

– Не был бы ты столь помятым, я бы это дело подправил! – произносит до боли знакомый бас. Вот я попала!

Что делать? Спрятаться в своей комнате? Так меня уже нашли.

– Семен, ну я же просил полегче. Боец вчера в реанимации бездыханный лежал, сердце встало. А ты? Кстати, Бай, а что с губой? На косяк налетел?

Как бездыханный? Как сердце встало? Антон чуть не умер?! Скотина! Пусть только попробует ребёнка сиротой оставить! Да я ж его…

– Алик, я не инвалид, лучше встать помоги, надо гостя поприветствовать.

Предполагаемый Алик – статный мужчина в деловом костюме, лет под пятьдесят, выглядит очень здорово. Подходит к майору и помогает подняться. Антон удивляет меня снова.

– Здравия желаю, Семен Викторович. Прошу, проходите.

– Я тебе еще покажу, здравие, майор!

– Папа, привет! А... Что ты тут делаешь? – несмело приближаюсь к вошедшим. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, милая барышня. Меня зовут Земченко Альберт Витольдович. Так уж вышло, что мы и с вашим отцом давнишние приятели, и вот этого твердолобого оболтуса я знаю приличное количество времени.

– Нет дочь. Это что ТЫ здесь делаешь? Я тебя разве так воспитывал?! Мало того, что из дома сбежала, так еще и по мужикам скакать пошла!? – отец слишком сильно начинает распаляться.

Ой-ей.

– Ничего я не… – пытаюсь оправдаться, но меня грубо прерывают.

– Ты знаешь, что у Зои из-за тебя проблемы с давлением!? Как ты могла так людей подставить?! Они же за тебя ответственность несут! И вообще, что это за поведение такое? Зачем тебе ЭТОТ? – кивая на майора, кричит отец. Его лицо приобретает багровый цвет, а ноздри предупреждающе раздуваются.

– ЭТОТ, с вашего позволения, позвольте влезть, пришел на помощь, когда у вашей дочери были временные трудности с работой, и с жильем. Инна гостит у меня, как друг моего сына – они неплохо поладили. И спасибо ей большое за прошедшую неделю.

– Слушай, недоразумение. Я с дочерью поговорить пришел. С тобой я позже разберусь. Так, Инна, собирай вещи!

Вот это поворот.

– Она никуда не поедет, пока сама не захочет, – отступая в сторону, чтобы прикрыть меня, произносит Бабайка.

Смешной такой. Как-будто в таком состоянии в силах меня защитить.

– А к вам у меня пока еще хорошее отношение, только в силу вашего возраста и расположения к вам Алика, – спокойно говорит Бабайка, глядя в глаза отцу.

– Ишь ты, как соловьем запел! Да я тебя по стенке размажу в два удара!

Да, в этом весь мой папа. Поэтому он и не знал ничего про историю с Макаром.

– Внимай сюда, Семен Викторыч. Во-первых, ссориться со старшим по званию – не комильфо в вашем-то положении. Во-вторых, у меня руки подлиннее будут. И в-третьих, я хоть сейчас готов к спаррингу с вами, но сделает ли это честь вам, учитывая мое состояние?

Отец предупреждающее пыхтит, еще сильнее краснея от злости. Беги, Бабайка, беги! Но он стоит, не шелохнувшись, с самым спокойным, я бы сказала, невозмутимым видом. Чего ты ждешь, дурак? Пулю в лоб? Папа может, я почти уверена в этом. Тишина затягивается.

– Бай, я сделаю нам кофейку, ты не против? – непринужденно спрашивает на ходу Земченко, направляясь в обеденную зону.

– Может господа желают что-то поконкретнее выпить? – в тон Алику спрашивает майор.

– Может и желают. Знаешь что, Бойков Антон Сергеевич? А ты неплох. Но учти, будешь поршивым зятем – я тебе ноги вырву, – отца заметно отпускает. Боевая стойка сменяется расслабленной позой, а лицу возвращается обычный цвет.