Мы не пара - Элис Детли

— Мне он показался джентльменом, — с достоинством возразила Оливия. — Кроме того, я думала, что вы друзья. — В ее голосе прозвучала укоризна.

— Да, он мой друг! Но о его успехах у женщин ходят легенды. Легенды! Не могу поверить, что ты столь наивна. — Стивен представил Оливию и Губерта вдвоем, и острый кинжал ревности вонзился в его сердце, а слова хлынули столь бурным потоком, что он не смог удержать их. — Ты не была такой наивной, когда... — Его взгляд упал на лицо Оливии, и красноречие внезапно иссякло.

— Так когда же? — холодно спросила она.

— Нет-нет, я так...

Однако Оливия твердо вознамерилась расставить все точки над «i».

— Ах вот оно что! Очевидно, ты думаешь, что, если я встречусь с Губертом, то сразу же упаду с ним постель! Что ему будет так же легко соблазнить меня, как это удалось тебе!

От обиды ее голубые глаза потемнели, и в Стивене шевельнулось раскаяние.

— Я этого не сказал, — попытался он оправдаться.

— Но подумал-то именно об этом? Ладно, черт с тобой, Стивен Гордон, если у тебя сложилось обо мне такое мнение, то говорить о чем-то уже не имеет смысла. Верно? — И Оливия, дрожа от гнева и обиды, твердой походкой направилась в свою комнату.

Он смотрел ей вслед, сдерживая отчаянное желание побежать за Оливией. Ревность завела его слишком далеко. Ревность заставила его оскорбить ее. И оскорбить сильно и глубоко.

Но время для примирения придет потом, когда они оба будут в состоянии мыслить ясно и логично. А сейчас... сейчас же Стивен понял, что безумно хочет эту женщину и, оказавшись рядом, просто схватит ее в объятия, приникнет к губам и...

Подавив стон, Стивен отправился под холодный душ.

Ночью Оливия спала плохо, беспокойно и, проснувшись, сразу вспомнила случившуюся накануне сцену.

Наверное, ей пора возвращаться в Глостер. Вероятно, любой здравомыслящий человек так и поступил бы. Вот только ей благоразумия как раз и не хватает. Наоборот, хочется, чтобы...

Оливия задумчиво уставилась в потолок. Что же все-таки ей нужно? Больше всего ей нужен Стивен, в крепнувшей любви к которому она едва смела себе признаться. Но чего хочет Стивен? Похоже, ничего.

Да, Оливия подозревала, что все еще возбуждает у него желание — не настолько же она глупа, чтобы не видеть этого. Она не раз замечала, как темнеют от страсти его глаза, как напрягается его тело, когда ей случается оказаться в опасной близости от него. Несомненно, она ему небезразлична, но при этом Стивен Гордон, похоже, не собирается предпринимать каких-либо шагов.

Оливия вздохнула. Наверное, следует просто быть благодарной за то, что Стивен ведет себя по-джентльменски. Мама была бы довольна.

В дверь постучали.

— Оливия? Ты проснулась?

— Да, сейчас встаю! — буркнула она.

— Я приготовлю завтрак.

— И чего ты хочешь за это, медаль?

— Составь мне компанию. Всего лишь.

Оливия села на кровати. Что толку дуться и делать вид, будто Стивен Гордон неприятен ей? Если уж решила остаться — а она решила, — то не вести же себя подобно обиженному ребенку только из-за того, что накануне они поссорились и Стивен накричал на нее.

— Тебе придется подождать, пока я приму душ и оденусь.

Стивен печально усмехнулся. Дело в том, что ему в последнее время стало нравиться то, как Оливия потихоньку устанавливает свои порядки. Это было ему в новинку и очень, очень возбуждало.

— Только не слишком долго, — попросил он.

— Тогда иди и дай мне заняться делом, — проворчала Оливия.

— Да, дорогая, — хмыкнув, отозвался Гордон.

Когда она появилась в кухне, стол был накрыт нарядной скатертью. Стивен налил свежевыжатый сок в бокалы, положил на тарелки теплые круассаны, достал из холодильника несколько баночек с джемом и теперь, ожидая Оливию, сидел и читал газету.

Они посмотрели друг на друга.

— Извини, — просто сказал Стивен, — я не имел права так разговаривать с тобой. Только ты решаешь, идти тебе с Губертом в ресторан или нет.

— Ты абсолютно прав, — сдержанно согласилась Оливия, усаживаясь напротив. — Именно так.

Стивен ждал другого ответа. Тем не менее он натянуто улыбнулся.

— Я отправляюсь в офис на пару часов.

— Но сегодня же воскресенье!

Стивену показалось, что, останься он дома еще хоть на пару минут, потеряет голову. Единственный выход — это не показывать, как ему не хочется никуда уходить.

— Я знаю, какой сегодня день недели.

— Если столько работать, то можно лишиться здоровья к сорока годам!

Стивен побарабанил пальцами по столу и насмешливо поинтересовался:

— Лекция окончена?

И ушел на весь день. В последующие дни они обращались друг с другом подчеркнуто вежливо. И держались немного настороже.

Как-то вечером Стивен вернулся домой раньше обычного — работа потеряла для него прежнюю притягательность. По пути домой он купил кое-какие продукты, и они с Оливией разгружали пакеты, когда он внезапно спросил:

— Ты не хочешь завтра пообедать?

Оливия удивленно посмотрела на него. Неужели он решил повторить эксперимент? Если только...

— Ты имеешь в виду — с тобой? — с надеждой спросила она.

— Да, и с моим клиентом.

— Не с Губертом? — спросила Оливия.

Она чувствовала себя немного виноватой, потому что не рассказала Стивену об изысканной орхидее, которую Губерт прислал ей накануне. Теперь эта красавица стояла в укромном месте, подальше от глаз Стивена, а именно — в спальне Оливии.

— Нет, не с Губертом. Это один финансист, который хочет приобрести скульптуру Родена. Хотя ему больше по душе Джакометти.

— Тогда зачем покупать Родена?

— Роден — выгодное вложение капитала.

Оливия внимательно смотрела на него. У нее была выводящая Стивена из равновесия привычка смотреть иногда вот так, вопросительно, и тогда Стивен ничего не мог поделать с собой и отвечал на любой ее вопрос.

— Вообще-то мой клиент идиот.

Оливия положила ложку.

— И ты хочешь пожертвовать вечером, чтобы пообедать с каким-то идиотом и... со мной?

— Это бизнес.

— О да, это бизнес, — насмешливо повторила Оливия. — Тогда, конечно, не упусти такой случай. Тебе ведь действительно нужен еще один миллион, да?

Стивен замер. Такого ему не приходилось слышать уже Бог знает сколько лет. И пусть в ее насмешливой реплике есть доля правды, не женщине его критиковать.

— Я так понимаю, что ты отказываешься? — резко спросил он, думая, что ни одна из его знакомых не отвергла бы предложение пообедать с ним.