Скандальный дневник - Джулия Лэндон

Эвелин вдруг оперлась руками о стол и нагнулась вперед.

— Есть вещи, о которых ты должен был мне рассказать, но не сделал этого. Например, о твоей задушевной дружбе с миссис Дюполь, — раздраженно заявила она. — На годовщине смерти нашего сына ты не сказал мне о том, что вы с миссис Дюполь собираетесь… — Она махнула рукой.

Натан сразу понял, что она имеет в виду.

— Поминать Роберта в церкви? — спросил он. — Я не сказал тебе об этом только потому, что ты была не в состоянии отмечать дату смерти нашего сына. Но мне надо было ее отметить.

— С миссис Дюполь? Он прищурился.

— В то время мы с тобой почти не разговаривали, — напомнил он ей. — Ответь мне, положа руку на сердце: ты смогла бы спокойно общаться со мной в тот день? Нет, Эвелин, не смогла бы. Мне надо было как-то справиться со своим горем, и я просто не выдержал бы твоего гнева.

В ее взгляде мелькнула растерянность. Она отпрянула назад и скрестила руки на груди.

— Ты мог бы справиться с горем без своей неразлучной подруги. Однако, Натан, ты назвал себя открытой книгой, а между тем был, по крайней мере, один случай, когда ты не захотел поделиться со мной своими мыслями и планами. Поставь себя на мое место. Мне и так было несладко в день годовщины, а стало еще хуже, когда я узнала, что мой муж пошел в ту церковь, где мы отпевали нашего сына, с другой женщиной!

«Я пошел молиться за нас», — подумал Натан.

— Ну, хорошо, — кивнула Эвелин. — А что ты скажешь про свое увлечение ботаникой? — Встретив его озадаченный взгляд, она горячо воскликнула: — Ты открытая книга, Натан? Но я никогда не слышала о твоем интересе к растениям! Мог хотя бы вкратце рассказать мне о медицинских свойствах лавандового масла.

Он и представить себе не мог, что она узнает о его маленьком хобби. Честно говоря, он занимался ботаникой от случая к случаю и только в последние два года начал работать более-менее регулярно, потому что хотел приобщить к этому делу Френсиса.

Эвелин смотрела на него в упор.

Он небрежно махнул рукой:

— Не думал, что тебя это заинтересует. Но Эвелин это не смутило. Она покачала головой:

— Конечно, о некоторых вещах можно и догадаться, но я начинаю подозревать, что никогда по-настоящему тебя не знала. Я и не догадывалась, что ты занимаешься ботаникой!

— Вижу, это стало твоей излюбленной темой: мы не знаем друг друга. Какая глупость!

— Ты только что сам это доказал!

— Прошу прощения, что не рассказал тебе об этом проклятом увлечении. Но ты не можешь меня не знать, Эви. Мы с тобой спали в одной постели! Мы зачали ребенка! Мы были близки, а это что-то да значит. Люди обычно немало узнают друг о друге в подобных обстоятельствах.

Эвелин не могла с этим спорить и покраснела как девочка. Поджав губы, она потупилась и тихо спросила:

— Почему ты не говорил мне про ботанику?

— Эвелин! — Он потерял терпение. — О чем тут говорить?

Она подняла голову, и Натан с испугом увидел слезы в ее глазах.

— Интересно, о каких еще важных для меня вещах ты молчал все эти годы, потому что считал, что о них не стоит упоминать?

Эвелин направилась к двери. Он бросился за ней и положил руку на ее плечо, заставив обернуться. Она попыталась высвободиться, но он схватил ее за талию и тихо произнес:

— Не надо использовать свое задетое самолюбие в качестве глупого предлога для расторжения брака.

Эвелин вырвалась из его рук и решительно вышла из комнаты.

Разумеется, Эвелин понимала, что муж прав. Она действительно пыталась найти повод для развода… вместо того чтобы поздравить Натана с успехами в ботанике.

Сейчас, сидя в своей комнате у камина и глядя на танцующие языки пламени, она удивлялась, как ей вообще хватило смелости заговорить о разводе. Да, она много раз думала о том, чтобы расстаться с ним, но озвучить свои мысли… это было даже трудно представить.

Черт бы побрал Натана! Вчера ночью он смутил ее своим поцелуем и своими ласками! Сердце ее колотилось, тело пылало, и она едва могла дышать. В голове было только одно: надо что-то делать, потому что если она ему сейчас поддастся, то окажется в той же самой ловушке, из которой вырвалась несколько лет назад.

Вырвалась ли? После смерти Робби она сильно изменилась… или нет?

Эвелин вдруг перестала понимать, что в ней действительно изменилось, а что осталось прежним. Но она уже по-другому смотрела на жизнь, постоянно испытывала тревогу и всегда чего-то искала… В общем-то, здесь ей жилось неплохо. В этом доме она стала женщиной, женой, матерью — и все благодаря Натану. Несмотря на разницу в характерах, они были очень привязаны друг к другу. Она не испытывала к нему ненависти и даже перестала на него сердиться, но эта часть ее жизни ушла в прошлое, и Эвелин не хотела к ней возвращаться.

Натан не был к ней безразличен. Она видела, как он на нее сегодня смотрел. Она видела, с какой яростью он защищал ее от дорожных разбойников. А вчера ночью она видела в его глазах опьяняющую смесь желания, симпатии и смущения. Наверное, пока они жили отдельно, многое стерлось из его памяти. Но Эвелин не сомневалась, что, вновь сойдясь, они опять станут врагами.

Чтобы этого не случилось, надо поскорее развестись. Путь в прошлое заказан навсегда.

И все же ей не хотелось обижать Натана. Его увлечение ботаникой достойно восхищения, а она набросилась на него с упреками из-за того, что он держал ее в неведении! Что ж, придется сегодня вечером загладить свою вину.

— Итак, Эвелин, — сказала она самой себе, вставая с кресла, — ты должна стать благонравной дамой, какой тебя и воспитали.

Эвелин позвала Кэтлин, и та помогла ей одеться к ужину. Она надела вечернее платье с мягкими складками — бледно-голубое с переходом в темно-синий.

— Как красиво! — восхитилась Кэтлин, любуясь своей госпожой после того, как сделала ей причёску. — Вы похожи на принцессу, мэм!

— Я польщена, дорогая, — со смехом сказала Эвелин.

Нагнувшись к зеркалу, она пощипала себя за щеки, чтобы придать им розовый цвет. Кэтлин превзошла саму себя: волосы Эвелин были подняты наверх и собраны в затейливый пучок, который держался с помощью крошечных, хрустальных шпилек, сверкавших в свете свечей.

Довольная своим видом, Эвелин подала руку Харриет, которая пришла с Кэтлин:

— Пойдем, я познакомлю тебя со своим мужем.

Эвелин взяла предложенную горничной шаль, свободно накинула ее на плечи и вместе с девочкой направилась в главную столовую, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не видеть те места, которые могли пробудить воспоминания о сыне, приказав себе ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Она улыбалась встречной прислуге и делала вид, что не замечает откровенно любопытных взглядов, направленных на нее и Харриет.