Плата за роль Джульетты - Анна Дубчак

Вот по этой причине я все-таки надеялся, что в разговоре со своим возлюбленным она, какая-то несерьезная, летящая, быть может, и не вспомнит о Нине. А если и вспомнит, так что ж… Значит, я дал маху, проговорился, выдал себя, истинную причину своего визита.

Был ли я разочарован тем, что она не знала ничего о восходящей звезде оперного искусства — Нине Бретт. Вот уж точно — нет. Она была совершенно из другого мира, мира Олега Барвина, фотографа, столичного тусовщика. Там поклонялись другим ценностям. До поры до времени, конечно.

Я позвонил Вите Ухову и попросил прокатиться в Переделкино, найти дачу Олега Барвина. Мало ли что интересного может она хранить.

Жене Горину я поручил выяснить, не было ли совершено Ниной Бретт покупки на сумму приблизительно триста пятьдесят шесть тысяч рублей в магазине «Брумс». И если это возможно, проверить, сохранились ли записи камеры видеонаблюдения в самом магазине или поблизости, чтобы понять, с кем была Нина в этом магазине и была ли там вообще.

Борису обо всех своих делах я воздерживался докладывать, уж слишком он был потрясен, взбудоражен сходством с исчезнувшей невестой переодетой Лены, на него было больно смотреть. В какой-то момент я даже пожалел о своей затее. Однако так хотелось верить, что мы все это делаем не напрасно, и что Нина, вернувшись из ада, обнаружит, что нами сделано все, чтобы сберечь ее имя, ее будущее.

— Я не верю, что они сбежали вместе, — говорил Борис в перерывах между поездками по городу, во время которых создавалась ненавязчивая реклама Нины Бретт. — Сергей не такой, это просто невозможно. Если бы я только мог, сам бы поехал к Ларисе и поговорил с ней.

Я едва сдерживал его от этой поездки, понимая, что ничего хорошего из этой затеи все равно не вышло бы. Лариса, находящаяся под пристальным вниманием журналистов в связи с исчезновением мужа, и без того была подавлена, чтобы еще выслушивать предположения Бориса, связанные с Ниной. Пусть уж она до последнего не знает о том, что Нина пропала. В другой ситуации, если бы не история с Кузнецовым, она, быть может, и узнала бы о том, что Нины нет, позвонила бы Борису, возможно, даже сама приехала к нему, чтобы выразить сочувствие, предложить свою помощь. Сейчас же ей было не до Нины, она хотела только одного — чтобы как можно скорее нашелся ее муж.

С другой стороны, я подозревал, что Ларисе уже известно о том, что Сергея видели последний раз с Ниной возле ресторана «Дункан», и тем не менее Борису она так еще и не позвонила. А это значит, что существуют причины, по которым она этого не делает. Что это за причины? Или же она ничего не знает, где и с кем он провел вечер накануне исчезновения?

— А если она сама позвонит или придет, что мне ей сказать? — спрашивал Борис истерично. — Сказать, что Нина за городом, репетирует, готовится к гастролям?

— Да, именно так и скажете.

— А если она потребует встречи с ней? Да и вообще, рано или поздно следователь захочет поговорить с ней. Что делать?

Я и сам понимал, что скоро, уже очень скоро наступит этот момент, когда нам необходимо будет предъявить нашу Нину Бретт. И вот когда выяснится, что ее нет, что она пропала одновременно с Кузнецовым, вот это будет бомба!

Я ужинал жареной бараниной, приготовленной мне Леной, и, наслаждаясь едой, вдруг представил себе, что мы с ней — муж и жена. И в эту самую минуту, когда я размечтался, позвонил Борис. Было около девяти вечера.

— Ян! Его зовут Ян! Ян Короткофф. Это ее большой друг. Модельер. Живет в Париже! Я могу ему позвонить и все-все объяснить, и тогда он поможет нам, представит все так, словно Нина в Париже! И тогда нам удастся еще немного потянуть время. Ян — он преданный ей человек, он все сделает правильно!

— Так, может, она уже у него? — вдруг озарило меня. — Позвони и спроси!

— Если она у него и не хочет, чтобы я об этом знал, он будет молчать как партизан. Если же он проникнется нашей историей и поймет, что Нина по-настоящему пропала, то сделает все так, как мы скажем.

Он был прав. Пока Борис не поговорит с ним, мы не поймем, у него Нина или нет. Тот факт, что она могла улететь в Париж по чужим документам, меня совсем бы не удивил. Такие истории встречались в моей практике (точнее, в практике моих клиентов) довольно часто. К тому же, по статистике, примерно пятнадцать процентов людей, пересекающих границу, делают это по чужим документам, так как идентифицировать личность визуально обыкновенному человеку (таможеннику) довольно сложно.

Через час Борис мне перезвонил. Я уже допивал чай, с каким-то тупым наслаждением наблюдая за тем, как моя Лена укладывает посуду в посудомоечную машину, прибирается на кухне.

— Вас! — Лена всунула мне, почти дремлющему за столом после сытного ужина, в руку телефон. — Борис.

— Она не прилетала в Париж! Ян взволнован, я ему объяснил, чем мы тут занимаемся, пытаясь скрыть исчезновение Нины, он сказал, что мы делаем все правильно, и что надо только ждать, когда она вернется, что ситуации бывают разные. Спросил, что он может сделать для того, чтобы найти ее, он даже предложил деньги!

— Борис, ты объяснил ему, что он может сделать?

— Да, конечно! Я пообещал выслать ему снимки Нины, чтобы его друзья в Париже сделали фотомонтаж, как если бы Нина сейчас в Париже! Пока официально никто не занимается ее поисками, не станут проверять списки улетевших в Париж, значит, и эта парижская дезинформация может еще какое-то время создать видимость ее присутствия, пусть даже и в Париже. И вот тогда я спокойно смогу объяснить Ларисе Кузнецовой, если она позвонит или даже приедет ко мне, что Нина за границей.

План был хрупкий, опасный, но мы уже встали на этот путь, подключили друзей Нины, и пока что не собирались от него отказываться. Для верности я запланировал визит к Наталии Петровне Самсоновой, преподавательнице Нины. Я тянул с этим по очень простой причине — Борис сказал, что старушка не совсем здорова, а потому рискованно было ее волновать. Хотя, с другой стороны, чем черт не шутит, вдруг Нина скрывается у нее! К тому же хоть и неприятно мне было думать о таком, но я не должен был стопроцентно доверять и Борису, как бы симпатичен он мне ни был. Эта мысль, ничем не подкрепленная, возникла сама собой, однако я, профессионал, должен был проверить все версии исчезновения Нины. А вдруг Борис ее убил, а после, испугавшись, обратился ко мне за помощью, тем самым стараясь обезопасить себя. Он мог тупо приревновать ее к Кузнецову и убить обоих!

После разговора с Борисом эта мысль окончательно разбудила меня, и я, продолжая любоваться Леной, в широком желтом платье, с завитками светлых волос обрамляющих ее нежное лицо, внезапно поддавшись порыву, потянул ее, собиравшуюся уже покинуть кухню, за рукав, усадил рядом с собой и выболтал ей все свои сомнения.

— Борис — убийца? Да вы что такое говорите, Ефим Борисович?

— Я должен проработать все версии!

— Дурацкая версия, вот что я вам скажу. Борис — да он… он просто ангел! Посмотрите, как он страдает! Да если бы он убил, разве пришел бы к вам, доверился?