Побочная Кровь - Валиса Рома

вызывает временное помутнение в голове, приступ неограниченной ярости и злобы, а из–за всплеска адреналина в крови существа и вовсе звереют и способны на то, что при нормальном состоянии никогда бы не сделали… Ориас, тебя натравили на Мать Аай.

Мужчина вздрогнул, отступив назад и подняв беспомощный взгляд на Дамеса.

– Кто–то подстроил твою встречу с ней и воспользовался этим, чтобы устранить Мать Аай и скинуть вину на тебя… всем известно, что вы ненавидите друг друга, – заметил Дамес, и в его голосе мелькнули нотки облегчения. – Тело ещё там?

Ориас кивнул.

– Надо зачистить следы… живо умойся и приведи себя в порядок. Мэлисса, избавься от одежды и следов крови – если обнаружат её здесь, попадёшь ещё и ты. А я пойду проверю камеры и свидетелей – может, кто–то ещё видел твой приступ.

Развернувшись, Дамес чуть ли не вылетел из комнаты, и прежде чем двери закрылись, я услышала его голос, отдающий приказы Завоевателям.

– Раздевайся, – повернулась я к Ориасу, кивая на дверь ванной комнаты. – Я пока займусь одеждой и кровью.

Мужчина только начал расстёгивать мундир, прежде чем замереть и поднять вновь поблёкшие глаза на меня.

– А этот наркотик… бивена ещё действует?

– Бивена действует от силы несколько минут, после её эффект проходит. Чем больше её употребляешь, тем продолжительней будут приступы ярости. Тебе это не грозит.

Плечи Ориаса заметно опустились, и он отдал мне тёплый, замызганный кровью, мундир. Пройдя мимо, врас скрылся в ванной, и спустя минуту я услышала шум воды. Спрятав мундир в сумку, я аккуратно подобрала диадему, проведя пальцами по сверкающим камешкам. Некоторые из них поблёкли от крови, и, сглотнув, я как можно скорее убрала её в сумку. Отмыв отпечаток кровавой ладони на двери, я попыталась хоть как–то оттереть кровь от пола. Не знаю, поможет это или нет, но мы хотя бы к тому моменту будем далеко от Ядра.

Ориас всё не выходил и не выходил. Решившись, я всё же заглянула в ванную, тут же оказавшись в белом облаке пара. Пахло шампунями и маслами, так что с облегчением я не почувствовала металлический привкус крови. Разгребая ладонью белую пелену, я дошла до просторной ванны из чёрного камня, вделанной в пол. На горячей, почти обжигающей воде плавали сушёные лепестки.

Ориас лежал в ванной, запрокинув на бортик голову и закрыв глаза. Его грудь размерено поднималась и опускалась, а намотанный на руку хвост почти не двигался.

– Ты свариться хочешь? – поинтересовалась я, присев у бортика и запустив руку в горячую воду.

Ориас молчал, лишь кончик хвоста едва заметно дрогнул.

Вздохнув, я осторожно подошла к нему, ступая босыми ногами по влажному полу. Присев у головы враса, я аккуратно смахнула с его лба чёрные волоски. Сердце в груди отчего–то защемило, заставив провести пальцами по его скулам и нерешительно замереть.

– Ты прикасаешься к чудовищу, – тихо произнёс мужчина.

– Мне уже сейчас начинать бояться, или когда команду дашь?

Ориас раскрыл свои пронзительные глаза, подняв руку и аккуратно проведя влажными пальцами по моей щеке, очертив контур губ и замерев на них.

– Я не соврал, когда говорил, что ты прекрасна, – тихо прошептал он. – Знаешь, порой ты и вправду сияешь, как звезда на небе… от тебя взгляда не отвести.

– В последнее время ты слишком щедр на комплименты, – с улыбкой заметила я.

– Правда? Как–то не заметил, – пробормотал Ориас, опустив руку обратно в воду. – Даже представить не могу, какую казнь мне выберут.

Я нахмурилась.

– Хватит об этом. Это не твоих рук дело, а тех, кто подмешал бивену, – весьма резко произнесла я. – Тем более Дамес заметёт следы… тебе не стоит беспокоиться.

– Ты сама-то в это веришь?

– С трудом.

Он усмехнулся.

– Пойду гляну, как дела у Дамеса, – неохотно поднялась я на ноги. – Не засиживайся тут.

Похлопав Ориаса по плечу, я подобрала его заляпанную кровью одежду и вышла. Сложив всё в сумку и переодевшись в плотный белый наряд из штанов с мундиром и алой рубашки, я завязала волосы в высокий хвост.

Догадывается ли Оникс, куда пропала Мать Аай? И на кого он первым делом подумает, когда вскроется, что ту убили? Остаётся надеяться, что мы будем в это время максимально далеко от Ядра.

Выйдя из своих покоев, я прошла в гостевую, налив дрожащей рукой крепкого напитка и залпом его проглотив. Спустя четверть часа и одну опустошенную бутылку коньяка пришёл Дамес, молча забрав у меня рюмку и осушив её.

– Всё так плохо? – хрипло спросила я.

– Ты не видела, во что превратилась Мать Аай, – поморщился мужчина, и понизил голос. – Словно зверь напал на неё… по крайне мере, когда найдут тело, можно так и сказать.

Я вздрогнула – бивена на всех влияет по–разному. В том смысле, что степень гнева при её употреблении разная – кто–то может ей противостоять, а кто–то нет. Видимо, Ориас относится к последним, да ещё и эта старая вражда к Матери Аай подлила масло в огонь. Но как он голыми руками мог вырвать из её тела сердце?! Я не представляю себе силу, которая проснулась у враса в этот момент.

– А что по камерам?

– Записи стёрли, но даже по ним ничего не было понятно – видимо, кто–то поставил заглушку на их разговор. Не отрицаю, что это могла быть сама Мать Аай…

– Думаешь, это она подстроила?

– Вполне. Подлила ему бивену, рассчитывая, что Ориас её всего лишь ранит, а не убьёт… просчиталась, – хмуро закончил Дамес, и крылья позади него негодующе качнулись.

– Такое раньше было? чтобы Ориас… проявлял такую кровожадность.

– Никогда, – сразу ответил врас. – Он не решает проблемы силой, по крайне мере, подавляющую часть из них.

Я поджала губы, облокотившись спиной об стол из красного камня с миниатюрным фонтанчиком в центре.

– Если Сенат выйдет на след Ориаса…

– Не выйдет. Мои люди позаботятся, чтобы Ориас не пострадал, – отрезал Дамес, запустив огрубевшие от оружия пальцы в светлые волосы. – Он не пострадает.

– Надеюсь…

Мы прикончили ещё одну бутылку коньяка и уже опустошили половину следующей, как в гостевую вошёл Ориас. Заметив нас, он подошёл к столу, взяв бутылку и в пару глотков её осушив. С тихим стуком поставив на стол и стерев с губ жидкость,