И опять Пожарский 3 - Андрей Готлибович Шопперт

приехавший жениться на Ксении Годуновой. Наверное, откажут и в этот раз, хотя Пётр посоветовал Михаилу Фёдоровичу послать в Данию немного ваз и прочей вершиловской роскоши.

Отсел он в свой возок и стал, как всегда в путешествии, итоги года подводить. В другое время просто некогда.

За день до отъезда он переговорил со всеми математиками, что приехали с князем Долгоруким. Что ж, пусть осваиваются и готовят уже имеющиеся книги к печати на латыни и переводят на русский, не сами, конечно, есть в Вершилово кому с латыни на русский перевести. После войнушки нужно будет с ними плотно пообщаться. Они, скорее всего, математику лучше Петра знают, и даже, может, лучше Симона Стивена, всё-таки для инженера математика скорее хобби. Но ведь Декарт свою систему координат ещё не изобрёл, так что и Пётр сможет чуть-чуть математику вперёд толкнуть. А главное настроить этих парней выпустить нормальные учебники для четвёртого, пятого и следующих классов. Уже сейчас в четвёртом классе вместо математики пришлось поставить геометрию, просто учебник ещё не написан.

А поздно вечером к нему завалился, приехавший Барак Бенцион. Он привёз очередной воз с какао бобами и несколько возов произведений искусства, в том числе и картины Рафаэля и Леонардо да Винчи. Были и скульптуры. Пётр разбираться не стал, приказал сгрузить всё в Академию Искусств под роспись Питеру Рубенсу. Вот у господ художников челюсти-то поотвисают – картин на полмиллиона рублей.

Поговорили о банке. Пока особых эксцессов не было. Тех, кто решил глупых евреев кинуть, жигало и мальчишки легко вычисляют. Пару изобретателей вечного двигателя Барак привёз с собой, но Петру уже было не до них, утром в поход. Он приказал сдать вновь прибывших на руки Вильгельму Шиккарду, пусть определит, годятся ли эти изобретатели на что полезное.

Ювелир предложил открыть ещё один банк в Лионе или Марселе.

– Не так, дорогой Барак. Нужно и в Лионе и в Марселе, а ещё, там есть рядом вольное графство Франш-Конте Бургундия, вот там тоже нужно открыть. Пусть не во всех трёх городах сразу, появились деньги – открыл.

– А хватит ли у нас денег на это, я имею в виду русские рубли? – засомневался Бенцион.

– Наделаем сколько нужно, я как раз думаю, куда золото пристраивать. Зайдёшь к Лукашу Доничу и возьмёшь у него на пробу новые русские монеты, они по сто рублей. Сумма, конечно, большая, но увидишь монеты, поймёшь.

Пётр решил сделать монеты по образу денег Атлантиды. Так, сто рублей это триста граммов золота, никому такая монета не нужна, а вот если сделать монету в двадцать граммов, а на портрете первого российского императора глаза ему сделать из сапфиров, огранённых, как умеет только Лукаш Донич, то себестоимость монеты снижается до тридцати рублей, тройная выгода. Ну, если брать будут.

Напоследок Пётр попросил Барака попытаться договориться с испанцами и завести в Вершилово несколько лам и альпаков.

Сама война с Польшей Пожарского мало волновала. Он всё рассчитал правильно и ляхи в его ловушку попадутся обязательно. С севера Полоцк возьмёт отец, а с юга Витебск он. И все войска у Смоленска окажутся в окружении без подвоза пороха и продовольствия. Они естественно пойдут на прорыв, вот там их вершиловцы и встретят. Пятьсот человек, это не двести, как в битве со шведами, да и мушкеты другие. И пушки с длинным стволом и настоящей картечью. Теперь главное, чтобы царёво войско сдуру Смоленск раньше времени не заняло. А то получится как в бородинском сражении, Багратиону надо было сдать свои флеши, а он их удержал, и заготовленная Кутузовым мышеловка не сработала. В результате вместо грандиозной победы получилась кровавая ничья. Зато Багратион – герой войны 1812 года. Как бы и тут князь Одоевский не перестарался. Положит кучу народу и возьмёт Смоленск, и войско ляхов, высланное на подмогу, не пойдёт на выручку, не к кому идти. И тогда они всей силой навалятся на Полоцк и Витебск. Вся надежда на огромную новую стену смоленской крепости, что русские починили, перед тем как потерять Смоленск.

Событие сорок третье

Князь Владимир Тимофеевич Долгоруков отделился от отряда Пожарского в Туле. У него была своя задача, нужно было сформировать новые гарнизоны для тех городов и крепостей, что захватит Пётр. Начинающий привыкать к порядкам Вершилова, князь в Туле, показав царёву грамоту о выделении половины гарнизона для отправки его в Чернигов, был неприятно поражён. Уже пару месяцев, как война идёт, а в городе сонное царство.

Долгоруков уговаривал, грозил, кричал, и снова уговаривал. В результате через неделю войско на конях и возках выдвинулось к границе. Князь проводил его до Орла и начал ту же эпопею там, ну хоть городок был поменьше, здесь управился за пять дней. Войско под командованием воеводы Орла князя Трубецкого двинулось к Севску, а Владимир Тимофеевич погнал коня в Брянск.

Когда они с Петром Дмитриевичем обсуждали эти метания князя, то зятёк как в воду глядел, везде лень и запустение, которое Пожарский именовал на немецкий манер «бардак». Весь план на волоске висит, тут на день опоздал, там, на день, и всё, вырвутся ляхи из готовящегося окружения или не дай бог разобьют русские войска поодиночке. Долгоруков зубами скрипел, но сделать больше, чем делает, не мог. Слава богу, что есть резерв. Во Владимире они вместе с Петром растормошили воеводу князя Василия Матвеевича Бутурлина и он с целым стрелецким полком шёл вслед вершиловскому войску.

Конечно скорость передвижения обычных стрельцов и вершиловцев разная, «наши» все одвуконь и каждый знает, что пока он едет в полевой кухне повар уже готовит обед или ужин, и на привале, высланные вперёд люди, уже развели костры, чтобы согреться. Всё движение продумано на сотню вёрст вперёд. Эх, если бы все русские войска были так организованы и оснащены. Но нет.

В Брянске история повторилась. Не могут стрельцы выступить немедля к Трубчевску, собираться надо. И опять угрозы и уговоры. Всё равно пять дней понадобилось. Хорошо хоть самому Долгорукому больше ни куда не надо мчаться, он должен именно с отрядом из Брянска встретиться с Петром Пожарским в Трубчевске.

Между городами около ста вёрст. Вершиловцам пары дней бы хватило, а тут тащились пять дней. И ещё и двадцать человек из трёхсот не досчитались, кто заболел, кто дезертировал. Князь Долгоруков проклял весь Брянск десяток раз. К вечеру пятого дня показался посад Трубчевска, сама крепость стояла на другом берегу Десны. Берег был крутой. Если в городе до сих пор ляхи, то подходящих со