Мой сводный враг - Эмилия Грант

Она, наверное, думает, что я сразу начну мацать ее, как неандерталец. И я бы хотел, не скрою. Но мне нравится ее удивлять, а потом я для начала просто поглаживаю полоску волос на лобке. Хитрюга! Строит из себя недотрогу, а интимной стрижкой не погнушалась. Ей щекотно, неловко, стыдно. Знаю. Ведь это так заводит! Провожу пальцем по припухшим половым губам, скользкая смазка стекает прозрачной каплей. Немного отстраняюсь и слегка раздвигаю ее ноги, чтобы видеть все, каждую деталь. Растягиваю губки в стороны, и Олеся шумно втягивает воздух. Клитор покраснел, выглянул из своего капюшончика. А он у нее большой. Чувствительный наверняка. Интересно, как часто она его балует своим вниманием? Нет, я не собираюсь сразу в дамки. Подразню немного, доведу до той грани, когда от оргазма отделяет одно прикосновение.

Поглаживаю губы, наслаждаюсь скольжением и тихими хлюпающими звуками. Представляю, как божественно зазвучит наш секс! Створки кажутся перламутровыми. Такие нежные, шелковистые. Я приласкаю их, чтобы они не чувствовали себя обиженными. Как приятно будет касаться их головкой, видеть, как она ледоколом раздвигает их. Наслаждаться соприкосновением наших самых чувствительных точек! Дразню, выписывая пальцами круги, похлопывая, то нажимая, то ослабляя давление. По ее телу пробегают волны дрожи, моя девочка дышит тяжело и часто, вот-вот готовая спустить мне на руку.

И в тот момент, когда я чувствую, что она уже не может больше терпеть, резко вынимаю член и просовываю ей между ног. Нет, не вхожу внутрь. Пока. Просто заменяю им пальцы, глажу головкой ее раздутый и пульсирующий клитор. Она едва успевает удивиться, как судороги оргазма сотрясают ее с ног до головы. Кусает губы, чтобы сдержать рвущийся наружу крик, и это доводит меня самого до умопромрачения. Смазка стекает мне на яйца, и обезумев, я прижимаю член к ее губкам и сам кончаю так бурно и мощно, как, пожалуй, давно не кончал. Я не планировал этого, не собирался, но Ягодка заставила меня забыть об осторожности. Обо всем забыть. Обычно я терпелив, но сегодня… Это было сильнее меня.

Обессиленно прислоняюсь к стене и смотрю, как по ее бедру стекает сперма. Отойдя от бурного экстаза, Олеся опускает взгляд и в ужасе наблюдает за этой картиной. Оргазм сменяется паникой.

 – Господи! Что ты наделал! Мать твою… – судорожно хватается за туалетную бумагу, вытирается так ожесточенно, что на мгновение мне становится даже обидно. – Ты охренел?! А если я забеременею?! Ты чем думал?!

 – Не хочу тебя расстраивать, но для беременности я должен был сначала в тебя войти.

 – Ты не понимаешь… – она задыхается от истерики. – Я читала… К черту, ты все равно… Господи, только не это…

 – Ну выпей таблетку, делов-то, – я тоже вытираюсь и убираю скорострела в джинсы. Чувствую себя как-то погано, хотя по идее она могла бы и поблагодарить за такие умелые ласки.

 – Они ушли? – Олеся прижимается ухом к двери. – Пофиг. Я с тобой не останусь больше. Ни на секунду. К черту тебя и вообще всю эту затею… Господи, а платье?! Как я его теперь сдам?

 – Предоставь это мне.

 – Я ничего тебе не предоставлю, понял?! Забудь о нашем плане! И обо мне забудь! – она лихорадочно одергивает подол и, не дав мне шанса вставить хоть слово, пулей вылетает наружу.

Олеся

Так паршиво я себя никогда не чувствовала. Страшная пустота внутри, растерянность, абсолютное нежелание возвращаться домой. Видеть его не хочу! Как он мог?! Черт, а как я могла? Так легко поддаться на ласки, так опасно подставиться. Знала же, знала, что из себя представляет Артем! Но нет же…

Я почти ненавижу себя за то, что произошло. Стою в туалете торгового центра, смотрю в зеркало и чувствую себя до безумия грязной.

– Алло, Тань? – спустя несколько гудков подруга отзывается. Мой же голос звучит до хрипотцы убитым. – Скажи, я могу у тебя сегодня переночевать? Очень надо.

– Да, конечно, – растеряно отзывается подруга. – Бабушка как раз на дачу уехала. Олесь, что случилось?

– Я тебе потом расскажу, – вздыхаю и прикрываю глаза. Чувствую, как по щекам катятся слезы. – Скинь адрес смской, пожалуйста.

Когда кладу трубку, взглядом возвращаюсь к зеркалу. Меня раздражает все. И растрепанные волосы, и припухшие губы – они как свидетельство моего падения.

Воспоминания о том, как именно все произошло, затопляют разум ядовитыми картинками. Те ощущения, что я испытывала, по-настоящему пугают. Я же хотела… сама хотела! Мне до боли стягивало живот от желания, тело пробивало мелкой дрожью, даже дышать было сложно! Какого черта?! Может, эта секретарша что-то добавила в воду? Нет, дурость. Дурость в своей собственной ошибке винить кого-то другого. Молния дважды в одно место не бьет. И если в первый раз хотя бы часть моей вины можно переложить на Вову, то в этот раз она полным грузом ложится на мои плечи.

Да и пора хотя бы самой себе признаться в том, что мне нравится Артем. Что его прикосновения, его взгляды – они вызывают целую бурю эмоций. И как бы я ни хотела ее усмирить, не выходит. Блин, а если… если он все же попал?

Такого сосущего страха я не испытывала даже в день поступления в университет. Ребенок пока что никак не вписывался в мою жизнь. Да и что скажет мама? Боже… как я могла?!

Да и Артем тоже хорош. «Выпей таблеточку», легко ему говорить, как же! Он ведь уже получил то, что хотел. Ну, точнее, не совсем получил, но там расстояние измерялось фактически в миллиметрах!

Ненавижу этого сраного мудака, ненавижу! Лучше бы он не возвращался из своего Лондона. Жрал бы свои фиш энд чипс, трахал легкодоступных британок и не приближался ни ко мне, ни к моей маме.

«Ты где?» – на телефон пришла смска. От Артема.

Очень хочется ответить в рифму, но я себя сдерживаю. Вместо этого вхожу в браузер и пытаюсь найти интересующую меня информацию. На душе кошки скребут. Закончив, беру сумку и спускаюсь на первый этаж торгового центра. Видимо, мне все же придется последовать совету этого придурка и купить таблетку. Вот только больше я его и на пушечный выстрел к себе не подпущу!

Как там в любовных романах пишут? Тело предало? Вот больше не позволю ему себя предавать. И мысли о том, что до определенного момента мне и правда все нравилось, даже слишком, я засовываю куда подальше.

– Олесь, – тихо окликает меня Таня. – У тебя там телефон разрывается.

Я поворачиваюсь с тихим стоном. Тело ломит адски, в животе будто фейерверки взрывают – боль страшная.

– Мама? – испуганно спрашиваю я. Я же ей сказала, что переночую у Тани. Неужели она узнала?! О том, что мы с Артемом пытались переманить Инессу. Или… еще хуже, что происходило в туалете в то время, когда они обсуждали свадьбу?

А если план Артема в этом и заключался? Сделать что-нибудь подобное, чтобы потом прийти к родителям и вынудить их из-за этого отменить свадьбу? Боже, я этого не переживу.

– Артем, – Таня отводит взгляд. Сегодня она высказала все, что думает об этом мудаке. И да, слово мудак – было самым цензурным из всех, что она употребляла. Было жутко неловко ей рассказывать о произошедшем, но держать это в себе я не смогла. Не захотела. Мне необходимо выговориться.