Ночь Безумия - Лоуренс Уотт-Эванс

Сколько еще людей, подумалось ему, в подобном положении?

В прихожей Берн говорил с Альрис, и голосок сестры прервал размышления Ханнера.

– Ханнер! – звала она. – Где ты там?

Он заставил себя отвлечься от стеклянных вещиц и своих новых способностей и откликнулся:

–Я здесь!

Потом, бросив на графинчик прощальный взгляд, вышел из комнаты.

Увидев сестру, он сразу понял, что она одновременно и возбуждена, и встревожена – и встревожился сам, потому что обычным настроением Альрис было скучающее неудовольствие.

– Ты говорила с дядей Фараном? – спросил он.

– Нет. Он был слишком занят, чтобы подойти к двери, а меня не впустили.

Ханнер удивленно моргнул.

– Не впустили? Ты хочешь сказать – не пустили во дворец?

– Ну да. Внутрь по-прежнему по какой-то причине никого не пускают. Правитель указа не отменил и не похоже, что отменит. И дядя Фаран ничего по этому поводу не предпринял – стражник сказал, что, как он думает, Фаран согласен с правителем!

– Иногда с ним такое бывает, – сухо заметил Ханнер. – Так с кем же ты говорила?

– В основном с охраной. Ханнер, все плохо, очень плохо.

– Что плохо?

– Все. В городе беда. То, что случилось ночью...

Ханнер уселся в кресло и показал сестре на соседнее.

– Рассказывай, – потребовал он. – Что случилось ночью, кроме воровства и драк?

– Люди пропали, – ответила Альрис. – Сотни людей!

Ханнер нахмурился.

– Как пропали? – спросил он. – Просто исчезли? Или что-нибудь сверкало, громыхало, дымилось? Я лично ничего подобного не видел. И не слышал.

– Ничего такого не было, – ответила Альрис. – Во всяком случае, не всегда. Может, с кем-то подобное и случилось, но большинство, похоже, просто исчезло. Когда их поутру стали искать родные или соседи, их не оказалось. Но ходят слухи, что видели, как они дюжинами улетали прочь, а ночная стража доносит, что через Западные ворота около полуночи, не сказав ни слова, вышло огромное множество народу – все шли без вещей, а кое-кто даже без одежды!

В груди Ханнера шевельнулся холодный комок. Юноша вспомнил пролетающие над головой силуэты. Сколько же их не вернулось, спросил он себя.

– Зачарованные, – проговорил он. – Возможно, против воли.

Альрис кивнула:

– Очень может быть. Во всяком случае, так думает большинство. Там на площади огромная толпа друзей и родни, и все ждут, чтобы правитель что-нибудь сделал, и все уверены, что не обошлось без чар – ведь и правда, что еще может заставить человека вот так просто взять и уйти из дому посреди ночи, да еще и не вернуться?

Ханнер хмыкнул в знак согласия.

– Но вот о чем спорят, так о том, что это за чары, – продолжала Альрис. – Большинство сходится, что это дело рук чародеев.

– Глупость какая! – возмутился Ханнер. – До прошлой ночи чародеев не было. Да у них просто не хватило бы времени измыслить что-то подобное!

Альрис развела руками.

– Ну, во всяком случае, большинство уверено, что какая-то связь тут есть. Кое-кто считает, что за этим стоит Гильдия магов – по каким-то своим причинам, а другие – что это заговор демонологов, которым оплатили некое великое заклятие... Да, а еще говорят – это месть северных колдунов, выживших после Великой Войны.

– Вряд ли колдуны способны на такое, – сказал Ханнер.

– Но северное колдовство...

– ...давно позабыто. Отчасти. Хотя, конечно, не утеряно совсем, как частенько думают: наши колдуны – наследники северян. Но как бы там ни было, где все это время могли бы скрываться мстительные северяне? После окончания войны прошло добрых двести лет!

– Где-нибудь в северной глуши, – предположила Альрис. – В Тазморе или Сригморе...

– Не похоже.

– Мне тоже так кажется, но многие из тех, кто пропал, шли и летели на север.

– Это вовсе не значит, что тут замешаны северяне, – возразил Ханнер. – Вполне может оказаться, что дело в каком-нибудь маге, скажем, из Сардирона. Или чье-нибудь заклятие сработало не так – тоже, знаешь ли, случается.

– Полагаю, ты прав, – согласилась Альрис. – Значит, все-таки не обошлось без Гильдии магов либо демонологов. Но чем бы оно ни было, случилось нечто великое.

– Очевидно, – сухо кивнул Ханнер.

– Как бы там ни было, дядя Фаран и старый Азрад просовещались все утро, выслушивая донесения и пытаясь разобраться. А тех, у кого открылся дар чародея, из дворца изгнали – представляешь, вышвырнули на улицу малышку Хинду с кухни, а у нее ведь даже никого родных нет. Сейчас она сидит на площади и плачет. Кто-то из стражи дал ей хлеба, так что прямо сейчас она от голода не умрет, но если ничего не изменится – к ночи ей придется идти на Стофутовое поле, и кто знает, что там с ней может случиться...

Ханнер напрягся, по спине, несмотря на летнюю жару, пробежал холодок...

Он видел, как повис в воздухе сосуд, потому что ему, Ханнеру, хотелось этого, и понял, что он тоже чародей. Но неужто это означает, что ему никогда не вернуться домой во дворец?

Но ведь правитель непременно отменит указ и пустит Ханнера и Хинду назад. Когда дядя Фаран узнает, что его единственный племянник – чародей...

Только как к этому отнесется дядюшка? Ханнер вынужден был признать, что понятия не имеет. Несмотря на то что они столько лет жили под одной крышей, Ханнеру далеко не всегда удавалось предсказывать поступки Фарана, особенно если дело касалось магии. Чародейство, безусловно, какая-то ее разновидность, а отношение Фарана к магам – смесь зависти, влечения и неприязни.

– Если снова увидишь Хинду, зови ее сюда, – сказал Ханнер. – Еще чародеи во дворце были обнаружены?

– Я про других не слышала.

– Наверняка нашелся кто-то, у кого хватило ума никому ничего не сказать.

Альрис поёжилась.

– Очень может быть, – проговорила она, кинув взгляд на дверь столовой. Не понять было нельзя – она вспомнила тех чародеев, что были здесь, и тех, кем сейчас полон город.

– Они просто люди, – сказал Ханнер. – Кое-кого сперва занесло, вот и все.

– Не знаю... – протянула Альрис. – Все эти исчезнувшие люди... Что, если их и правда уволокли чародеи? Или убили...

– Зачем им это делать? И как они могли все спланировать? И кроме того, если пропавшие улетели, может, они сами были чародеями? Полагаю, кое-кто на них улетел и заблудился – и объявится, как только отыщет дорогу домой.

– Думаешь?

Ханнер кивнул.

– И знаешь, готов спорить: есть чародеи, которые сами еще не поняли, кто они. Им просто могло не понадобиться использовать магию.