Маша и любовь - Дарья Быкова

– Мария, – сказала новая галлюцинация голосом киару, – что Вы тут делаете?

– Умираю, – честно призналась я, наконец, самой себе и окружающему миру.

– От чего? – спросил Айрдан, а, кажется, это был действительно он, или же я совсем сошла с ума, потому что вроде бы меня куда-то несут, а галлюцинация ведь этого сделать не могла?

– От аллергии, – жалобно сообщила ему. И собиралась ещё что-то добавить, но мы уже преодолели несколько метров до помещения с медкапсулой… и потеряли дар речи. Нет, наверняка, это всё мой бред, вероятно, я даже и не вышла из своей каюты и мучаюсь галлюцинациями в своей постели, иначе быть не может, ведь не стала бы инопланетянка, работающая в медотсеке ни с того ни с сего уничтожать капсулу, оставляя всех без скорой медицинской помощи? Правда ведь? Это ведь просто мой бред и кошмар?

Киару что-то рявкнул, я даже не поняла что, может, это было имя этой безумной? Зато ответ разобрала очень хорошо:

– Прикажите мне умереть, и я умру, – сказала она, – но не ждите, что буду спокойно смотреть как Вы идёте на смерть из-за этой…, – там было какое-то слово, наверное, просто очень ругательное, а нехорошим словам нас никто не учил, так что я не поняла.

Да и не это волновало меня в тот момент. Хуже было то, что капсула была совершенно непригодна. А значит, мне конец? Стоит ли сказать своё последнее слово, пока я ещё в состоянии говорить? Да и что сказать? Простите, киару, мне очень жаль, что всё так глупо получилось? Я подвела Вас в жизни и теперь снова подвожу, просто потому что невезучая? Или «я тогда не передумала»? Но какая теперь разница?

– Айрдан, – выдохнула я, так и не решив, что сказать. Но что-то же надо? Однако мой порыв не оценили.

– Спите, Мария, – сказал киару, – всё будет хорошо.

И что-то мне вколол, отчего я сразу «уплыла», не успев добавить ни слова.

Не знаю, что это было, но мне ничего не снилось: ни приятного, ни кошмарного, ни просто бредового, и я ни разу не приходила в себя на какое-нибудь короткое время, чтобы заметить, например, преданно бдящего возле моей постели киару, замученного и небритого, как и полагается по законам жанра… и даже не знаю, что он всё это время делал, потому что открыла глаза я, уже чувствуя себя восхитительно легко, а обнаружившийся рядом синеглазый выглядел до отвращения бодро. Может, я почти сразу очнулась?

– Что произошло? – спросила, садясь и с опозданием ощупывая себя, чтобы убедиться, что на мне есть одежда.

Мы были в медотсеке, но кругом царил порядок, и я была в капсуле, так может, мне всё приснилось? Я задумчиво изучила правую руку – ни следа от порезов… Подняла глаза и сердце уже привычно ёкнуло, стоило встретиться взглядом.

– Простите меня, Мария Романова, – задумчиво и официально изрёк киару, слегка склонив голову. – Это моя ошибка и моя вина.

Значит, мне не приснилось? Или приснилось не всё?

– А где… – вот как её назвать? Имя я не помню или не знаю, а если мне «уничтожение» капсулы прибредилось, то называть инопланетянку «эта бешеная», наверное, не стоит. Киару не оценит.

– Лалира? – подсказал он. – Она больше не имеет доступа в эту зону. И от лица всего нашего народа я приношу Вам свои извинения, Мария Романова. Что Вы согласитесь принять в качестве искупления?

Корабль проси! – возликовала доселе неведомая мне меркантильная и авантюрная жилка. Ответы на вопросы и память оставить! – пришёл в голову второй вариант.

А ведь он у меня тогда ничего не попросил, или дело в том, что я сама не предлагала? Но я ж не знала, что у них так принято.

– А что случилось-то? – спросила я ещё раз. Всё-таки перед тем как отказываться, хорошо бы узнать, за что это всё предлагается.

– Лалира, когда обрабатывала Вашу рану, внесла определённый… вирус. И…

Дальше я неожиданно догадалась сама. Она и медкапсулу разбила затем, чтобы дать вирусу достаточно времени мутировать во мне… безумная, но крайне целеустремлённая женщина. Поразительно просто насколько.

– И что? – спросила, невольно подаваясь вперёд, – вирус теперь Вам годится?

Кажется, я сказала это зря. Киару как-то подозрительно прищурился и медленно обронил:

– Вы знали? Мария… – кажется, синеглазый не находил слов, но вовсе не от затапливающей его благодарности. Самым верным словом, чтобы описать охватившие инопланетянина чувства, было слово «ярость». – Вы настолько меня не уважаете, что отказываете в праве решать, что для меня важнее? Вы мне нужны были на базе, живой и здоровой, куда больше, чем моя собственная жизнь!

– А теперь не нужна? – вклинилась я, чувствуя, что тучи сгущаются.

– Не знаю. Теперь не знаю, чем обернётся Ваше присутствие там.

Упс. Теперь что, я мутирую вместо киару? А он продолжил:

– Скажите, зачем? Вы срываете мои планы почище любого внедрённого агента! Но Мария, стоило ли оно того: рисковать жизнью, просто чтобы испортить…

– Я не соглашалась! – перебила его в отчаянии, пока он не размазал меня окончательно своими обвинениями. – Она мне говорила! Но я… я обещала подумать, всего лишь подумать!

– Почему Вы не пришли ко мне? – строго и сухо.

– Я пришла, – буркнула, решив не уточнять, что вообще-то успела тогда передумать ему рассказывать. – Но у Вас срочные дела образовались…

Кажется, он немного даже смутился. По крайней мере, подостыл. И стал ещё строже.

– Вы правы, простите. Это моя вина, и я готов искупить. Что Вы хотите?

И всё это опять официально-сухим тоном.

– А что можно попросить? – из какого-то деструктивного чувства противоречия спросила я, хотя собиралась гордо отказаться от всего.

– Просите, что хочется, – сказал он. Сухо, холодно, отстранённо. – Я скажу, если нельзя.

– Если вирус теперь Вам подходит, возьмите и используйте, – почему-то обиженно сказала я, отворачиваясь. Неизвестно почему от сухого тона киару наворачивались слёзы. Он молчал, и я заговорила вновь. – Сколько времени прошло?

– Вы были без сознания сутки, – ответил. Выдержал паузу. Спросил. – Зачем Вам это?

– Чтобы сорвать Ваши планы, зачем же ещё? – подчёркнуто вежливо сообщила я, выбираясь, наконец, из капсулы и направляясь к выходу.

– Мария, – окликнул уже у выхода.

– Всего доброго, киару Айрдан, – очень ровно ответила я. – Сообщите, как передать этот ваш вирус, если будет нужно.

Остаток пути киару меня избегал. Сначала я думала, что это просто совпадение, что у него много дел, и поэтому я не встречаю его нигде и ни в какое время дня – а я, признаюсь, поймала себя на том, что специально слоняюсь в некоторых местах, где, как мне казалось, вероятность встретить инопланетянина была наиболее высокой. Честно говоря, я о своём поведении пожалела уже через пару часов. Правда, вначале мне казалось, что надо было высказать ему больше. Припомнить и похищение с Земли обманным путём, и то, что память собираются стереть, и то, что это его безумная соотечественница на меня напала с вирусом, и вообще, я – кругом жертва, а чувствую себя почему-то виноватой… Потом я остыла и ударилась в другую крайность – хотелось тут же броситься искать несговорчивого киару, чтобы объяснить ему, непонятливому, что я хотела исключительно блага, хотела как лучше для него, а он меня очень обидел… и продолжает обижать. Тем, что не догнал. Не остановил. Не объяснился, не дал мне повода расплакаться, всё высказать и помириться… Но я никуда не пошла. Подумала, что на следующий день так и так столкнусь где-нибудь с киару, и всё наладится.