На пороге ночи - Серж Брюссоло

Они поднялись на контрольный пост. Дверь открылась, и в нос им ударил запах пыли и нестиранного белья. Один из углов комнатки занимала старая походная кровать. Под безжизненным приборным щитком выстроились в ряд свечи и переносная лампа.

«Похоже на алтарь», – подумал Робин. В полумраке начищенные до блеска рубильники напоминали старинное столовое серебро, даже самый маленький сиял, как ювелирное изделие.

– Когда-то здесь решалось все, – тихо произнес Джедеди. – Дистанционное управление вышло из строя, и теперь стрелку можно перевести только вручную, непосредственно на месте. А для этого нужно пройти по путям около мили, не очень-то удобно. Но главное, чтобы все было в рабочем состоянии.

Как только старик переходил на профессиональный жаргон, его голос смягчался, в нем появлялось что-то человеческое. Робин окинул взглядом промежутки стены между окнами, и его внимание привлекла цветная иллюстрация, репродукция с картины, вероятно, вырезанная из какого-нибудь журнала для железнодорожников. На ней были изображены рабочие с керосиновыми лампами, стоящие перед отверстием туннеля. По их озабоченным лицам можно было предположить, что где-то внутри погруженного во мрак коридора только что произошло крушение поезда. Мужчины медлили, словно не решаясь войти в горизонтальный черный колодец. Драматическая цветовая гамма, пляшущие кроваво-красные отблески картины вызывали у зрителя внутреннее напряжение, ощущение тревожной опасности. Там, в глубине бездны, людей ждала еще невидимая беда, груды искореженного металла вперемешку с изуродованной человеческой плотью. Робин сразу представил исходящий паром поврежденный корпус огромного локомотива, котел, готовый взлететь на воздух и превратить в кипящее облако все – живых и мертвых, потерпевших и спасателей. Рабочие с лампами в руках испытывали страх, будто им предстояло погрузиться в пекло. Один, изображенный со спины, должно быть, мастер, повелительным жестом руки приказывал им двигаться вперед.

Под рисунком было написано:

Последние лучи света перед наступлением ночи (фрагмент).

У Робина хватило художественного вкуса, чтобы убедиться в посредственности картины, не имеющей ничего общего с живописью Джудит, но сюжет завораживал, оказывая почти магическое действие. Что ожидало рабочих в туннеле? В рисунке не содержалось никакого прямого намека, но художнику удалось мастерски передать испуг и беспокойство людей перед неизвестностью. Мальчик поежился, его внезапно охватило негодование при мысли, что на него произвел впечатление столь откровенный мелодраматизм. Впрочем, не шла ли речь о каком-нибудь реально произошедшем эпизоде? Невольно взгляд Робина упал на вход в туннель, который можно было рассмотреть из окна противоположной стены контрольного поста. При виде мрачной, зловеще раскрытой пасти Робину стало не по себе.

– Да, дел еще немало, – проворчал Джедеди. – Иди, покажу тебе инструмент. Мы будем приходить на станцию с восходом солнца и возвращаться поздно вечером. Ты спустишься на путь, а я отсюда стану наблюдать за твоей работой. Хорошо потрудишься, хорошо и поешь: количество пищи будет зависеть от того, какую часть рельсов тебе удастся отчистить. Чтобы рассчитать точно, я составил специальную таблицу. Например, в среднем за один ярд надраенных рельсов тебе полагается пятьдесят граммов хлеба… Можешь организовать работу по своему усмотрению – ума тебе не занимать. В полдень у нас будет небольшой перерыв для чтения псалмов. Сначала все просто: на протяжении мили путь одноколейный, дальше он разветвляется на три колеи, что в целом составит восемь миль рельсов, которые тебе предстоит отчистить. Когда ты дойдешь до конца, либо станешь другим человеком, либо умрешь.

Вечером, когда они возвращались на ферму, Робин подумал, что теперь будет ужинать за общим столом, но ничего подобного не произошло. Джедеди, не произнеся ни слова, втолкнул его в загон и запер калитку. Свернувшись клубком в палатке, Робин думал о том, что, как ни странно, он скучал по Бонни, Понзо и Доране… Это открытие испугало его сильнее, чем полная неизвестность своей дальнейшей судьбы. Ему показалось, что он в чем-то предал Антонию и Андрейса. Неужели так сильно воздействие жалкого обывательского существования людей, которые его окружали? И он действительно попал в их сети? Так быстро?

Вероятность, что между ним и этими крестьянами могла образоваться какая-то связь, выбивала Робина из колеи. Конечно, во всем виновато одиночество, другого объяснения нет. Он дал себе обещание, что в дальнейшем проявит большую осторожность и будет за собой следить. Нельзя привыкать к чужакам, которые к тому же еще и его тюремщики.

Поздним вечером, когда уже было совсем темно, Робин услышал шорох. Несколько камешков угодили в крышу палатки, и он понял, что кто-то пытается привлечь его внимание. Он вышел. Ночь была безлунной, и Робин ничего не мог разглядеть.

– Сюда! – услышал он шепот Бонни из-за забора. – Пошевеливайся. Старик меня сейчас застукает.

Робин с опаской приблизился к тому месту, откуда звучал голос, ожидая какого-нибудь подвоха.

– Ну как, – поинтересовался Бонни, – он водил тебя на станцию?

– Водил, – ответил Робин. – Он хочет, чтобы я чистил рельсы.

– Раньше он сам этим занимался, когда у него еще гнулась спина. Ведрами покупал в магазине жидкость для полировки, чтобы натирать проклятые рельсы. От них просто шли искры, даже при лунном свете.

– Титанический труд.

– Лучше скажи – идиотский! Не доверяй ему, парень, он готовит тебе ловушку. Скоро наступит сезон сухих гроз, и если в каньон ударит молния, пока ты будешь работать, – изжаришься на месте. Из-за этого и станцию закрыли: молния всегда попадает в рельсы и уже сгорело несколько поездов вместе с машинистами и со всем грузом. Однажды она угодила в вагон с баранами, шерсть запылала, и животные бегали по путям, как факелы на четырех лапах. Будь начеку, старик Джед собирается испытать тебя небесным огнем – вот какие у него планы. Нетрудно догадаться! Если молния тебя не убьет, значит, так рассудил Бог, и ты вернешься в семью. Только не надейся: живым оттуда не уйти. Представь: груда железа, притягивающая молнии, и ты посередине.

Бонни замолчал, встревоженный стуком чьих-то шагов

– Мне пора, – прошептал он. – Держи, я принес тебе пожевать.

Через изгородь перелетел сверток, упав возле ног Робина. От свертка исходил запах ветчины, и у мальчика потекли слюнки. Ему захотелось подойти поближе и поблагодарить Бонни, но того уже и след простыл. Робин вернулся в палатку и с наслаждением съел бутерброд с салом, удивляясь, что человеку может доставить огромное удовольствие столь плебейская пища.

Насытившись, он тотчас же провалился в сон. И на этот раз его ночное видение не изменилось. Он лежал в закрытой коробке, а кто-то, наклонившись над крышкой, бодрым голосом произносил загадочные слова: «Серебряные рыбки еще не проснулись, вы сегодня слишком рано…»

В полузабытьи Робин подумал, что, окажись он в Египте, ему следовало бы пойти и посоветоваться с жрецом, умеющим разгадывать сны, потому что во всем этом, без сомнения, был заключен какой-то тайный смысл. Возможно, боги древности пытались предупредить его о грядущей опасности.