Хадамаха, Брат Медведя - Илона Волынская

– И этого я не делал! – испуганно озираясь, завизжал Содани. – Не я!

– Неважно. Уходим, – скомандовал воин, подхватил под локоть ошалевшую жрицу и ринулся к выходу. – Богдапки! – на бегу крикнул он.

– Здесь! Иду… – с трудом простонал Кремень-старик.

Хадамаха кинулся вперед, подставил плечо, помогая старику подняться. Ноги у него невольно подогнулись, когда похожая на каменную плиту ладонь легла на плечо.

– Ничего. Потерпи, ты парень крепкий, – выдохнул Кремень-старик, тяжело ковыляя к выходу.

Позади как гигантский барабан загудел – откалывающиеся от потолка куски льда забарабанили в разломанную площадку. Мимо пронесся Содани. Остановился, оглянулся в растерянности – похоже, на мгновение у него мелькнула мысль, что надо бы помочь старику. Но только на мгновение – лучший игрок Дня стремительно повернулся и кинулся прочь, исчезнув в трясущемся дверном проеме.

– Ну, не все игроки – хорошие люди, – с каменным спокойствием сказал Кремень-старик. – Хотя и гнусь мелкая тоже не все, – его похожий на валун кулак мелькнул над головой мальчишки, вдребезги расколов падающий на них ледяной осколок.

Они вывалились сквозь дверной проем… Теряя на бегу свитки, по ледяному коридору с воплями носились жрицы. Скрюченная старушонка в затрепанной парке замерла у стены, судорожно тиская в сухоньких, похожих на птичьи, лапках щетку для полировки ледяного пола. Но на творящееся вокруг безумие бабка-уборщица глядела неожиданно спокойно, только остренький, как шильце, носик с широкими вывернутыми ноздрями ходил туда-сюда от любопытства.

– В покоях верховной! – вырвался из общей сумятицы крик.

Хадамаха увидел, как «его» жрица рванулась из рук воина и бросилась вперед. Воин мгновение поколебался и побежал следом.

– Стой! – Богдапки ухватил Хадамаху за шиворот.

Стройная ледяная колонна с намороженными причудливыми завитками хрустко кракнула и, переломившись у самого потолка, начала заваливаться. Прямо на уборщицу. А та как заледенела – стояла, запрокинув приплюснутую головенку с редкими седыми волосами и завороженно глядя на падающую на нее громаду. И улыбалась.

– Эк! – шагнувший вперед Богдапки уперся в колонну плечом, не давая ей ахнуть прямо на бабку. Хадамаха кинулся старику на помощь. От навалившейся тяжести у него поплыло перед глазами. Ему казалось, что прямо в стене проступает человеческий силуэт, будто кто-то шел сквозь нее, раздвигая лед, как воду! Лед стены и впрямь поплыл кругами, как вода… и на поверхности проступило вконец перепуганное личико девчонки! Той самой молоденькой жрицы, за которой он следил от ворот! Которую должен был арестовать Пыу!

Платка на ней больше не было, и густые пряди цвета ультрамарин (ага, эта небось красится!) рассыпались по плечам. Девчонка напряглась… и вывалилась из стены целиком. Прямо под ноги перепуганным жрицам. Тут же стена с грохотом взорвалась, и из нее вылетел… пышущий Алым огнем каменный мяч! Хадамаха едва не отпустил колонну. Гоняются эти мячи за ним, что ли? Или в здешнем храме мода такая – на проклятый подземный Огонь?

Сквозь звездчатое отверстие вырвался скрипучий вопль:

– Держите ее – чего встали!

Из пробитой в стене дыры, завывая, вылетела совершенно невероятная тварь – вся замотанная в грязное тряпье. Тряпки полоскались на лету, а сквозь них, яростно пылая, пялился единственный, ярко-алый в желтых прожилках круглый глаз!

Голубоволосая девчонка сложила руки лодочкой и… как в речку, сиганула в противоположную стену, мгновенно растворившись во льду. Завывающая тварь ринулась следом, с размаху ударилась о твердый лед, взвыла, снова вращая алым глазом, и вдруг вся окуталась сиянием Голубого пламени. Покряхтывая, прилепилась к стене. Плавясь, зашипел лед, и тварь медленно ввинтилась в него, как летний червь в размокшую талую землю.

– Что это было? – сдавленным шепотом выдохнула «его» жрица, широко распахнутыми глазами глядя на тающий в стене силуэт.

– Девочка, которая ходит сквозь стены, верховная жрица Демаан… – педантично начал перечислять воин.

Отверстие в стене затрещало, посыпался лед, и из него вывалилась невысокого роста женщина в белой жреческой рубахе. На руке у незнакомки болталась цепь с шипастым каменным шаром. Вокруг растопыренных шипов еще трепетали Огненные лепестки. Оранжево-желтые!

Зал огласил дружный испуганный вздох. Незнакомка презрительно сощурила ярко-желтые глаза, по-кошачьи фыркнула и длинными тигриными прыжками ринулась прочь. Одинокий шар Голубого огня метнулся за ней, но ее уже и след простыл!

– …и подземный Рыжий огонь в храме небесного Голубого огня, – невозмутимо закончил воин.

– Этого быть не может! – завопила «Хадамахина» жрица.

– Чего? – с равнодушным интересом переспросил воин. – Девочек, которые ходят сквозь стены, подземного Огня в храме или верховной Демаан?

– Ничего! – взвизгнула жрица. – Особенно Демаан! Ее вообще не было в храме! Откуда она взялась? И Айгыр… Где верховная Айгыр? – и жрица ринулась в выбитую в стене дыру – видно, там располагались покои верховной.

Дзенг-бах! – удерживающий колонну Богдапки наконец опустил ее на пол.

– Ох, спасибо вам, отважные богатыри, ох, спасибо – спасли вы меня! – враз очнувшись, запричитала бабка-уборщица, тиская свою щетку как родную. – Видно, не время мне еще в Нижний мир спускаться, видно, похожу еще по Сивир-земле… – И тут она вдруг зашлась смехом – мелким таким, ехидным. Не переставая издевательски хихикать себе под нос, торопливой прискочкой заковыляла прочь. На ходу она обернулась…

Хадамаха одним прыжком перемахнул через колонну и бегом рванул к выходу.

– Эй, парень, ты куда? – крикнул ему вслед Кремень-старик, но Хадамаха даже не оглянулся. Девочки, которые ходят сквозь стены, и подземный Огонь – еще ладно. А вот пялящийся на него со сморщенного лица храмовой уборщицы мутно-белесый глаз черной твари из чукотского валкарана да женщина из Амба с каменным мячом в руках – вот это уже серьезно!

– Ох! Прощенья просим, достославная! Я это… не того… не хотел в достославную… вступать… Кто ж знал, что достославная тут лежит – жрицы обычно на дороге не валяются. – Хадамаха попятился, едва не ревя от злости. Злой дух Сакка, надо ж так вляпаться! Выскочить из храма, чтобы увидеть у себя над головой закрывающую лунный свет тень гигантского орла, и… тут же растянуться, зацепившись за распростертую в песке внутреннего дворика жрицу! И никто ведь не станет разбираться, что она тут и до Хадамахи валялась. Огненным шаром долбанут – и прости-прощай!

Жрица поднялась каким-то нечеловеческим, угловатым движением, как деревянная кукла. Все панические мысли мгновенно вылетели у Хадамахи из головы. Потому что это была она – та самая широколицая толстуха с пустыми глазами, за которой он таскался по бедняцкой слободе! И уж теперь-то она от него не уйдет!