Дживс и феодальная верность - Пэлем Грэнвил Вудхауз

– Где нет?

– Под правым окном, или, лучше сказать, под неправильным окном. Когда я выглянул, ее там не было.

– Вздор. Лестницы не тают в воздухе.

– В Бринкли-Корте, что в Бринкли-Кум-Снодсфида-ин-де-Марш, еще как тают, уверяю вас. Про другие места не скажу, не знаю, но в Бринкли-Корте они исчезают, стоит отвести от них взгляд на одно мгновение.

– То есть, ты хочешь мне сказать, что лестница пропала?

– Именно это я стараюсь довести до вашего сведения. Она сложила шатры, как арабы, и беззвучно ушла с прежних мест [ …ушла с прежних мест.- Строки из стихотворения Г. Лонгфелло «Окончен день» (1845).].

Тетя Далия залилась фиолетовым румянцем и, я думаю, собралась сгоряча издать какой-то клич из своих охотничьих запасов, поскольку, если ее раззадорить, она за словом в карман не лезет, но в этот момент дверь открылась, и вошел дядя Том. Я был слишком взволнован и не мог точно определить степень его возбуждения, но было видно простым глазом, что он охвачен негодованием.

– Далия! – воскликнул он.- Мне показалось, что я слышу ваш голос, и я не ошибся. Почему вы не спите в такой поздний час?

– У Берти разболелась голова, – с ходу сочинила моя почтенная родственница.- Я дала ему выпить аспирина. Как голова, уже лучше, Берти?

– Заметно некоторое улучшение, – успокоил я ее, я ведь и сам здорово быстро соображаю,- А вы что так поздно на ногах, дядя Том?

– Да-да,- подхватила тетя Далия, – вы-то что расхаживаете по дому за полночь, мой благоверный? По-моему, вы бы должны были уже видеть десятый сон.

Дядя Том сокрушенно покачал головой.

– Какой там сон, моя дорогая! Сегодня ночью мне спать не придется. Я слишком встревожен. Весь дом кишмя кишит грабителями.

– Грабителями? Откуда вы взяли? Я, например, не видела грабителей. А ты, Берти?

– Ни одного. Помню, меня это даже удивило.

– Вы, Том, наверное, видели сову или еше какое-нибудь существо.

– Я видел лестницу, когда перед сном прогуливался в саду. Она была приставлена к окну. Я ее сразу взял и отнес на место. Минута промедления, и по ней бы сотнями полезли в дом грабители.

Мы с тетей Далией переглянулись. У нас обоих отлегло от сердца, поскольку тайна исчезновения лестницы раскрылась. Странная вещь: как бы ты ни любил тайны в книжной форме, когда они вдруг подворачиваются в жизни, это всегда действует на нервы.

Тетя сделала еще одну попытку успокоить мужа.

– Не иначе как один из садовников пользовался этой лестницей, а потом забыл отнести на место. Хотя, с другой стороны,- добавила она озабоченным тоном, решив, должно быть, что невредно будет подготовить почву,- вполне может случиться, что какой-нибудь взломщик вздумает полезть за моим драгоценным ожерельем. Я это совсем упустила из виду.

– А я – нет,- сказал дядя Том.- О нем я подумал прежде всего. Я сразу пошел в вашу комнату, достал ожерелье и положил в сейф, что у нас в холле. Чтобы оттуда его достать, понадобится взломщик семи пядей во лбу,- заключил он не без гордости и ушел, оставив после себя, как выражаются некоторые, чреватую тишину.

Тетка посмотрела на племянника, племянник – на тетку.

– Черт-те что,- промолвила первая, возобновляя переговоры,- Что же нам теперь делать?

Я согласился, что положение сложное. С ходу и не предложишь из него мало-мальски вразумительного выхода.

– Нет ли шансов раздобыть код?

– Ни малейших.

– А Дживс не может взломать сейф? Тетя Далия сразу повеселела.

– Точно! Дживс может все. Супай и приведи его. Я чуть не лопнул от возмущения.

– Где, черт возьми, я вам его достану? Я же не знаю, где его комната. Разве что вы знаете.

– Да нет.

– Не ходить же мне от двери к двери и будить всех домашних. Кто я, по-вашему? Поль Ревир? [ Ревир, Поль (1735-1818) – один из знаменитых участников Войны за независимость Американских штатов. Прославился тем, что ночью 18 апреля 1775 г. прискакал из Бостона в Лексингтон с известием, что англичане выступают, и поднял всех спящих ополченцев.]

Я замолчал, дожидаясь ответа, стою и молчу, и тут, вдруг в комнату входит не кто иной, как Дживс собственной персоной. Даже в такой поздний час Дживс явился точно к сроку.

– Прошу прощения, сэр,- произнес он.- Рад, что не потревожил ваш сон. Я позволил себе прийти, дабы узнать, все ли сошло благополучно. Удалось ли вам ваше предприятие, сэр?

Я горестно покачал головой.

– Нет, Дживс. Я двигался своим таинственным путем, чтоб чудеса творить [ … таинственным путем , чтоб чудеса творить . – Берти перефра зирует стихи Вильяма Купера (1731-1800) God moves in a misterious ways / His wonders to perform/He plants his footsteps in the sea / And rides upon the storm.], но был остановлен неоднократным вмешательством Божьим.- И я в нескольких емких словах ввел его в курс дела.- Так что ожерелье теперь в сейфе,- заключил я,- и вопрос, как я это вижу и как тетя Далия видит, состоит в том, каким бы образом, черт подери, его оттуда достать? Вы уловили?

– Да, сэр. Положение внушает беспокойство. Тетя Далия громко вскрикнула.

– Не надо! – страстно прогудела она.- Если я еще раз услышу слова «внушает беспокойство», я… Вы не можете взломать сейф, Дживс?

– Нет, мэм.

– Не говорите, пожалуйста: «Нет, мэм», таким безразличным тоном. Откуда вы знаете, что не можете?

– Это требует специального обучения и воспитания, мэм.

– Тогда я пропала,- сказала тетя Далия, направляясь к Двери с решительным и мрачным выражением на лице. Она сейчас походила на маркизу, идущую на эшафот в те времена, когда у них там во Франции творились все эти дела.- Вы не были в Сан-Франциско при землетрясении [ …в Сан-Франциско при землетрясении.- Катастрофическое Сан-Францисское землетрясение в 8,5 балла произошло в 1906 г.], Дживс?

– Нет, мэм. Я не бывал ни в одном городе на западном побережье Соединенных Штатов.

– Это я просто к тому, что если бы вы там были, катаклизм, который произойдет, когда приедет лорд Сидкап и откроет Тому страшную правду, мог бы напомнить вам прошлые времена. Ну, да ладно. Доброй ночи всем. Я пойду вздремну немного.

И она мужественно удалилась. Общество «Куорн» отлично школит своих дочерей. Железные характеры. В жестоких тисках обстоятельств, как говорил мне Дживс, от них не услышишь ни стона, ни вскрика. Об этом я напомнил ему, когда мы остались одни, и он подтвердил, что так оно и есть.

– Под тири-рам-ти чего-то там такое… Как дальше-то?

– И под кровавыми ударами судьбы, сэр, Он держит голову высоко.