Последний герой нашего времени - Владимир Контровский

– Хорошо, – Саммерс дробно рассмеялся, – давайте будем соблюдать правила игры. Я даже вида не подам при посещении вашего офиса, что вас где-то видел – хотя бы мельком.

– Само собой разумеется, – ответила Диана без тени улыбки. – До послезавтра, господин Саммерс.

…Ни Вадим Петрович Костомаров, ни Сергей Леонидович Алексеев ничего этого так и не узнали. Впрочем, по горло занятые делами, они не очень-то и стремились узнать, как попала к Саммерсу информация об их дерзких планах, потому что долгосрочное соглашение о сотрудничестве с одним из мировых бизнес-гигантов открывало перед компаньонами такие розовые горизонты, о которых Сергей с Вадимом даже не мечтали.

Контракт был подписан, а вечером на банкете господин Хьюго Саммерс после тостов за успешное и плодотворное сотрудничество предложил поднять бокалы за очаровательную мисс Диану, являющуюся лучшим брэндом фирмы «Грёзы Музы».

Солнечный свет обливал стройные тела сосен расплавленной бронзой. В просветах между кронами проглядывало голубое небо; тихий шорох деревьев перекрыла раскатистая пулемётная дробь дятла.

«Хорошо-то как, – думал Вадим Петрович, шагая по присыпанной мелким гравием дорожке. – В этих райских кущах Всевышний ниспошлёт вдохновение без всяких инъекций, дыши да твори…».

Аккуратные одноэтажные коттеджи были разбросаны по всей территории бывшей турбазы в кажущемся беспорядке; ажурная паутина ограды не бросалась в глаза. Чистота и ухоженность Центра не выглядели нарочитыми, и цветочные клумбы, резные скамеечки и беседки в окружении массивных замшелых валунов, оставленных некогда прокатившимся здесь ледником, очень органично вписывались в пейзаж – дизайнеры, похоже, не только добросовестно отрабатывали деньги, но и вложили сюда частичку души. Творческий Центр не копировал стандартизированные пансионаты – у него был собственный неповторимый облик: в меру сумбурный и в меру упорядоченный.

Дорожка вывела Вадима Петровича к главному корпусу – к трёхэтажному зданию на берегу реки. Костомаров умышленно не стал извещать персонал Центра о точном времени своего прибытия – ему хотелось сначала пройтись и осмотреться одному, без встречающих-сопровождающих. Однако на ступеньках перед входом в корпус его ждали двое: коренастый мужчина лет пятидесяти и молодая женщина – охранник у ворот быстренько сообщил кому надо о появлении генерального директора фирмы и хозяина этого уютного гнёздышка.

«Лидия Терешева, врач-нарколог, – услужливо подсказала память, как только Вадим увидел эту черноволосую женщину в строгой серой юбке и белой блузке. – Двадцать восемь лет, разведена, детей нет, постоянного друга нет, живёт с матерью. Высшее медицинское образование, психолог, занималась реабилитацией наркоманов, любит свою работу, умеет общаться с людьми, в том числе с подверженными разного рода психическим вывихами. Выбрана из пяти претендентов. В порочащих связях… Нет, это из другой оперы». С Лидией Костомаров беседовал лично (как и со всеми другими), и Терешева понравилось ему своей спокойной уверенностью. Бывает такое, когда сразу видно – этот человек будет на своём месте.

Мужчину звали Фёдор Бороевич Доржиев – этого скуластого и узкоглазого то ли бурята, то ли хакаса отыскал Алексеев. «То, что надо, – сказал о нём Сергей. – Дао, буддизм, синтоизм и всякая прочая хрень. Доктор эзотерических наук, кореш всех богов индуистского пантеона, потомственный гуру, посвящённый адепт раджа-йоги. В общем, сын Крепыша и любимец Рабиндраната Тагора. Но, – при этом он многозначительно поднял палец, – действительно кое-что умеет и может, не чистой воды шарлатан. И к тому же очень хорошо понял, что мы шутить не будем, и ежели что… Подойдёт, я так думаю».

– Здравствуйте, Вадим Петрович, – сказала Лидия и улыбнулась Костомарову не той синтетической ухмылкой, которая входит в комплект официальной униформы, а настоящей доброй улыбкой, означающей, что жизнь стоит того, чтобы ей улыбались.

«А у неё, оказывается, зелёные глаза, – ни к месту подумал Вадим. – А мне почему-то показалась на собеседовании, что карие».

– Доброе утро, – ответил он и поправился, заметив, как при его безличном ответе на приветствие по лицу женщины пробежала еле заметная тень, – Лидия. «Мелким слабостям сотрудников стоит потакать, особенно если этот сотрудник – женщина, и если эти потачки не вредят делу».

– Здравствуйте, Вадим Петрович, – Доржиев слегка поклонился, но выражения глаз-щёлочек «любимца Рабиндраната Тагора» Костомаров не разобрал.

– Здравствуйте, Фёдор Бороевич. С удовольствием выпил бы чашку чая перед тем, как встретиться с нашими творцами. Только, – Вадим Петрович чуть усмехнулся, – чистого чая, без наполнителя.

Доржиев хитровато ухмыльнулся, но Лидия только кивнула – мол, само собой.

В просторном холле она коротко бросила вскочившей при их появлении девушке за стойкой дежурной: – Оповестите по трансляции о собрании в актовом зале, – и сделала приглашающий жест: – Прошу в мой кабинет, Вадим Петрович.

Чай Терешева приготовила сама. В её движениях, когда она поставила на стол три дымящиеся чашечки, было что-то домашнее, и Костомаров лишний раз убедился в том, что он не ошибся с выбором главного врача-администратора Творческого Центра – Лидия умело сочетала в себе твёрдость и мягкость в нужной пропорции.

Доржиев молчал, а Терешева сжато и по-деловому обрисовала положение дел.

– В настоящее время здесь сорок семь человек, хотя разместить можно вдвое больше. Люди все разные: у большинства целый набор комплексов, есть и основательно подсевшие на иглу. Однако критических случаев не выявлено – я беседовала со всеми. Сеансов мы пока не проводили, хотя всё готово. Дозировки рассчитаны исходя из предполагаемого уровня безвредности, но в дальнейшем я предполагаю откорректировать их в сторону уменьшения…

– …или увеличения, – невозмутимо вставил Костомаров, прихлёбывая душистый чай и наблюдая за реакцией Лидии на эти слова. – Для нас важен результат, а ваша забота – не допустить нежелательных эксцессов.

– Да, да, конечно, – поспешно согласилась та, чуть опустив глаза. – Просто мне не хотелось бы…

– Мне тоже, поверьте. Я вовсе не собираюсь стяжать лавры доктора Моро, и от вас, Лидия, во многом зависит, удастся ли мне выполнить это моё намерение. Надеюсь на ваш опыт и профессиональное чутьё. Перед нами невероятные перспективы, поймите это.

Терешева промолчала, и тогда заговорил Доржиев:

– Ритуал медитации подготовлен на основе канонических восточных методик, без дешёвых спецэффектов вроде пластмассовых черепов со светящимися глазами, – наедине с отцом-основателем проекта «Слой» «далай-лама» Творческого Центра называл вещи своими именами. – И могу сказать, что этот ритуал тоже будет содействовать активации творческих способностей, а не только служить ширмой для чайной церемонии.

– Надеюсь, так оно и будет, – уронил Вадим Петрович и отодвинул пустую чашку. – Превосходный чай. Ну, что, коллеги, пойдёмте? Нас ждут спящие гении – пора их будить.