Опасная затея - Полина Лоранс

— А ты олень и есть, — вставил Шведов.

— Макс! Павел Николаевич, постойте… Впрочем… Хорошо, прощайте.

Девушка отвернулась, расстроенно уставилась в окно. На стекле появились мелкие капли дождя. Когда оскорбленный толстяк удалился, Шведов уселся на диван напротив Евы. Блондинка избегала его взгляда, она не хотела на него смотреть.

— Ева.

— Что?! Ты грубиян! — взорвалась девушка. — Разве так можно разговаривать с людьми?!

— С людьми — нет. Со всякими уродами — самое то. Пусть скажет спасибо, что я ему вывеску не подправил, — Шведов сжал кулак.

— Ты сорвал мне сделку, Максим! Я почти уговорила его.

— Сама-то себя не обманывай! Этот олень так бы тебя и мурыжил.

В глубине души Ева понимала, что Шведов прав, но она не собиралась произносить это вслух — все еще пылала возмущением и обидой.

— Тем не менее, ты не должен был вмешиваться в мои дела!

У Евы зазвонил сотовый. Сразу же стало ясно, что толстяк успел нажаловаться владельцу галереи, что с ним обошлись по-хамски.

— Ярослав Дмитриевич, я сейчас…

— Как вы могли так поступить, Ева Константиновна, не ожидал от вас! Вы же знали, как нам дорог этот клиент. Но все равно нагрубили ему!

— Я ему не грубила!

— У меня нет слов! Я рассчитывал, что в этом месяцем мы будем сильно в плюсе. А вы… Вы не умеете вести дела. Спугнули такого выгодного клиента! Вы ужасно меня разочаровали.

Владелец бросил трубку. Никогда раньше он не разговаривал с Евой в таком резком тоне. Девушка подняла на Шведова несчастные глаза:

— Вот видишь, что ты натворил… Я теперь везде виновата.

Макс только хмыкнул. Он слышал разговор с владельцем галереи.

Ева подозвала официантку и расплатилась по счету — все это с траурным видом.

— Не расстраивайся ты так, — пробормотал Шведов, наблюдая за блондинкой. — Подумаешь! Да плюнь ты на них всех!

— Я не могу, Максим. Это моя работа. Как ты не понимаешь! — В глазах у Евы стояли слезы, губы дрожали.

— Хочешь, я сам куплю эти долбанные картины? Давай!

— Не выдумывай. Что за глупости, Шведов!

— Нет, правда. Звони этому идиоту Ярославу и скажи, что уже нашла нового выгодного клиента взамен жирдяя.

— Максим!

— Ну что? Давай, звони. Ярослав в обморок грохнется от счастья и завалит тебя комплиментами. А ты снова будешь улыбаться.

— Макс, ты не понимаешь… Там довольно ощутимая сумма. Не пять копеек. Это дорого.

— Ну, сколько?

— Миллион.

— Долларов? — удивленно поднял брови Шведов.

— Рублей.

Мужчина пренебрежительно хмыкнул. Вероятно, ему захотелось порисоваться. Но, возможно, сумма действительно не показалась ему чересчур крупной.

— Нормально. Договорились, я покупаю. Теперь я твой выгодный клиент, а не этот олень.

— Макс… Тебе не понравятся эти картины, они тебе не нужны! Ты обязательно назовешь их мазней.

— Этот что ли… мета… метахренизм?

— Метамодернизм, — поправила Ева.

— Да ладно, не парься.

— Я не хочу тебя обманывать. Ты не должен покупать то, что не доставит тебе никакого удовольствия.

— А этому оленю губастому они доставили бы? Он тонкий ценитель прекрасного?

— Он бы ими хвастался. Приглашал бы гостей и обсуждал с умным видом. Говорил бы всем, что заплатил за них пять миллионов. Все бы восхищались и ахали.

Шведов засмеялся.

— Максим, но самое главное, что через десять лет эти картины действительно будут стоить гораздо дороже. Это хорошее вложение денег, — увлеченно произнесла Ева, так, словно Шведов на самом деле превратился в выгодного клиента. Но она тут же опомнилась и покачала головой.

— Вот поэтому я и хочу их купить!

— Нет, перестань. Ты их даже на стену не повесишь!

— А там есть голые бабы? Хотя бы одна?

— Нет!!! — закричала Ева. Посетители кофейни удивленно покосились на нее.

— Кхм… Печально. Ну да ладно, переживу. Все, я покупаю.

— Нет!

— Да что же это такое?! Ну-ка быстро прекратила со мной спорить! Ты забыла, что должна беспрекословно выполнять все мои желания? Забыла, а, Ева?

Блондинка, уже было открывшая рот для очередного протестующего возгласа, осеклась.

— Хорошо, — пробормотала она чуть слышно. — Договорились.

— Вот умничка, Ева Константиновна, давно бы так! — похвалил владелец.

Он смотрел в зеркало в холле галереи и поправлял белоснежные манжеты с запонками и яркий шейный платок.

Ева стояла рядом. Ей ничего не надо было поправлять, она и так выглядела безупречно. Владелец хвалил ее за проведенную сделку.

— Жаль, конечно, что Павел Николаевич соскочил. Что там у вас произошло? Он был возмущен и страшно обижен.

— Он хотел еще раз отвезти картины в свой особняк на примерку. А когда я отказалась, рассердился.

Ева, конечно, не стала посвящать владельца в подробности вчерашней ссоры с клиентом.

— Сколько можно возить эти картины! — всплеснул руками Ярослав Дмитриевич. Перстень на мизинце полыхнул темным пламенем. — Да, Ева Константиновна, наверное, вы правы. Ничего бы у нас с этим товарищем не получилось. Ненадежный он. Вон, англичанин! Приехал, посмотрел и купил.

— Да уж, конечно! — возмутилась Ева. — Я ему сначала десять писем написала, потом три раза по вайберу пообщалась и при личной встрече тоже разливалась соловьем. Вы думаете, все так просто, Ярослав Дмитриевич?

— Да-да-да, я вас очень ценю, моя дорогая Ева! Мне очень повезло, что вы оставили собственный бизнес и решили поработать в моей галерее. А как вы умудрились так быстро найти покупателя для картин Павла Николаевича?

— Мобилизовала личные связи.

— Вы просто сокровище, Ева Константиновна!

— Значит, я могу рассчитывать на бонус?

Ярослав Дмитриевич резко приуныл. Он, как и многие Евины знакомые, считал, что у наследницы крупного состояния денег куры не клюют, и работает она не ради зарплаты, а из странной прихоти. Поэтому прижимистый владелец не спешил премировать Еву, хотя и признавал ее ценность.

Но девушка не собиралась сдаваться.

— Ярослав Дмитриевич, я рассчитываю на бонус, — твердо заявила она, не дождавшись ответа от шефа.

— Хорошо, хорошо, я вас услышал, — с некоторым раздражением бросил владелец. — Мы это обсудим.