Неразгаданное сердце - Барбара Картленд

— Нелегко, должно быть, приходится английским девушкам, когда замужние женщины подают им такие странные примеры.

Мгновенно наступила тишина, прерванная сдавленным смешком Маркуса Рилла.

— Этот раунд за ней, Шелмадайн, — сказал он. — Ты должна признать, у нее есть характер.

— Меня не интересует, Маркус, — злобно отозвалась леди Шелмадайн, — что есть и чего нет у мисс Лангхоулм. Я просто очень сожалею, что она не знает своего места. Наверное, герцогиню следует информировать о ее поведении.

С этими словами она повернулась, слегка прошелестев длинными юбками, отделанными по краю рюшами и мелкими складками, и очень элегантно и в то же время с презрительным видом выплыла из комнаты, следом за ней поторопился капитан Рилл, который не забыл задержаться в дверях и помахать Вирджинии рукой. Вирджиния сделала вид, что не смотрит в его сторону, но когда они вышли, она не удержалась, чтобы тихонько не рассмеяться. Возможно, у нее и есть характер, как утверждает Маркус Рилл, но до последнего момента она и не подозревала об этом. Она осталась довольна собой.

« Наверное, все-таки у меня острый ум, просто раньше он был где-то очень глубоко запрятан, — подумала она. — И конечно, помогло сознание того, что я больше не безобразна «.

Потом ее одолело беспокойство. Будет очень неловко, если леди Шелмадайн в самом деле вздумает выполнить свою угрозу и нажалуется герцогине. Вирджинию могут попросить покинуть замок, а она совсем еще не готова к отъезду! Девушка призналась сама себе, что ее заинтриговал и заинтересовал не только замок, но и его хозяин — этот непонятный человек, за которого она вышла замуж и который, оказалось, полон противоречий: в какой-то момент он обаятелен, в другой — мелочен и скуп. Сколько бы она себя ни уверяла, что герцог ненавистен ей, она все равно с нетерпением ожидала того момента, когда снова увидит его.

Остаток дня прошел без событий. Вирджиния никого не видела, и никто не заходил в библиотеку, но когда она поднималась к себе в комнату переодеться к обеду, ей встретилась по дороге мисс Маршбанкс с большой доской в руке.

— У вас все в порядке, мисс Лангхоулм? — спросила она. — Простите, что я за весь день к вам не заглянула, но на меня свалилось столько дел. Сегодня в замке званый вечер, а такие события всегда прибавляют работы.

— Званый вечер! — воскликнула Вирджиния. — Но мне кажется, вы говорили, герцогиня сейчас не устраивает балов и приемов.

— В обычном смысле — да, — согласилась мисс Маршбанкс. — И, слава господу, траур ее светлости подходит к концу! Но сегодня у нас обедает судья, который приехал на выездную сессию. Разумеется, это традиция, когда судья посещает местные ассизы[4], он всегда обедает здесь со своим маршалом[5].

— Объясните, ради бога, что это значит, — взмолилась Вирджиния.

— Потом, за обедом, — пообещала мисс Маршбанкс. — А теперь мне нужно проследить за тем, как разместить гостей за столом. Макет у меня с собой.

Она показала Вирджинии, что у нее было в руках. На доске в виде длинного стола были вырезаны углубления, куда вставлялись карточки с именами гостей.

— Вот одна из моих обязанностей, — пояснила мисс Маршбанкс. — Я рассаживаю гостей по старшинству, и если потом ее светлость пожелает поменять чьи-то места, она может это сделать. Но обычно она целиком полагается на мое решение.» Я всегда верю, что ты не ошибешься. Марши «, — говорит она.

— Как интересно, — сказала Вирджиния. — А откуда вы знаете, кто из гостей самый важный?

— О, у нас в Англии есть» Дебретт![6]Это толстая книга, в которой перечислена вся высшая знать, — объяснила мисс Маршбанкс. — Я часто думаю, что бы я без нее делала… Но сегодня у нас очень мало по-настоящему важных особ; все остальные — местные. То ли дело, когда в Рилле принимают кого-нибудь из королевской фамилии. Вот тогда мне действительно приходится быть очень внимательной, как бы не попасть впросак.

Мисс Маршбанкс рассмеялась.

— Случись такое, меня бы обезглавили, я вполне уверена. Но я не могу здесь стоять и болтать с вами. Мне нужно увидеться с герцогиней и получить ее одобрение, а затем отослать макет вниз, чтобы карточки разместили на столе.

— Как бы мне хотелось посмотреть на стол, когда будет все готово, — сказала Вирджиния.

— Раз так, значит, посмотрите, — милостиво разрешила мисс Маршбанкс. — У меня для вас небольшой сюрприз, но придется обождать, пока не состоится наш с вами обед.

Она заторопилась, а Вирджиния пошла к себе. Ей стало радостно при одной мысли о званом вечере, хотя ее самой там не будет. Как мало званых вечеров выпало ей посетить за свою жизнь. До замужества Вирджинии было слишком мало лет, но ее мать позволяла ей спуститься поприветствовать гостей, а как только приступали к обеду, девочку тут же отсылали наверх в свою комнату. Да ей вовсе и не хотелось сидеть за громадным, излишне заставленным столом, рядом с сенаторами, не умолкавшими ни на секунду, и их разряженными, скучными женами. Она сознавала, что говорили они с ней только из вежливости, а за ее спиной обменивались друг с другом сочувственными фразами, что у ее матери такая малопривлекательная дочь.

«Но сегодня мне бы хотелось попасть на вечер», — подумала Вирджиния и постаралась представить себе, что бы произошло, если бы она сошла вниз и потребовала объявить себя как герцогиню Мерилльскую. Она представила удивление на всех лицах и ярость леди Шелмадайн. Все-таки стоило так поступить, хотя бы ради того, чтобы привести в бешенство женщину, которая старается обольстить ее мужа. Но зачем леди Шелмадайн понадобился герцог, если она влюблена в Маркуса Рилла? Вирджинии это было непонятно. Может, просто желание власти — заполучить обоих мужчин в свои руки? Или все дело в деньгах? Но, как полагала Вирджиния, тут леди Шелмадайн вряд ли может рассчитывать на герцога.

Она вынула из гардероба белое шифоновое платье, отделанное широким тонким кружевом. Обманчиво незатейливый, но очень дорогой наряд.

«Ты в нем совсем как невеста», — задумчиво произнесла тетя Элла Мэй, увидев Вирджинию в этом платье. И, чувствуя, что может обидеть свою тетю, если откажется купить платье по этой причине, Вирджиния присоединила его к своим покупкам.

Теперь, надев это платье, Вирджиния представила, как бы она выглядела, будь на ней бриллиантовое колье и диадема в светлых волосах. Потом она вспомнила ужасную диадему, которую напялили ей на голову в день свадьбы, — отвратительная, уродливая корона, которая, по мнению ее матери, подходила к ее новому статусу в жизни.