Тайны седого Урала - Лев Сонин

Характерно одно послание из этого ряда — венгерскому королю Матьяшу Корвину. Свою просьбу прислать мастеров Иван III сопроводил солидным подарком — отборного качества шкуркой черного соболя, добытого в югорских пределах. В каждый из двадцати коготков соболя были вправлены отменные скатные жемчужины, добытые на новгородских промыслах. Прими, мол, редкостный подарок и памятуй: страна, где вдоволь таких сокровищ, щедро отдарит за доброжелательную помощь.

Ивана III в реализации его чаяний подстегивала и острая нужда в металле для собственной торговли в мощно набирающей силы стране, и многие другие, весьма немаловажные, прагматические задачи. Как, например, острейшая нужда в собственном металле для медных пушек, которые стали отливаться на его оружейных дворах с 1479 года. Русские мастера живо освоили технологию болонских умельцев. Теперь надо было освободиться от иной зависимости — от завоза сырья из-за границы. И в этом деле преуспел Иван III Васильевич I.

В 1491 году он комплектует знатоками, завербованными за рубежом его доверенными людьми, первую в истории Российского государства официальную правительственную поисковую геолого-разведочную партию.

Немцы, известные под именами Иван да Виктор, а с ними Андрюшка Петров, да Василий Иванов сын Болтин, да грек Мануила Лариев сын, были направлены в марте 1491 года в Северное Приуралье. В бассейне реки Печоры («на Цильме реке, не доходя до Косьмы реки за полдни пути, да от Печоры реки за 7 дней») нашли они 8 августа того же года медную руду, о чем и доложили великому князю, воротясь в Москву 20 октября.

Эти числа многие специалисты склонны признать официальными датами возникновения государственной геологической службы России. Например, горный инженер М. Д. Белоусов в «Историческом очерке медного производства на Урале» (сборник «Пермский край», издан в Перми в 1895 году) прямо предлагает признать «…за великим князем Иваном III честь первоначальных попыток водворения горного дела в России…»

Н. М. Карамзин в томе IX своей «Истории России…» утверждает, что открытие это недолго оставалось втуне. Уже в следующем, 1492 году на Цильменском месторождении была организована разработка руды. В помощь разведчикам указом Ивана III «копать руду» было отряжено из северорусских провинций почти три с половиной сотни работных людей.

Открытие этого месторождения было первой ласточкой. Той, конечно, которая весны еще не делает, но тем не менее прилет которой есть верный знак — весна грядет!..

После присоединения Казанских земель резко усилился интерес русских торговых людей к богатствам уральских недр. Он проявляется и в челобитной 1558 года, поданной Ивану IV Строгановыми, где они испрашивали дозволения искать руды на Урале. И намерения у них были очень серьезны. Потому-то неудивительно, что в составе многочисленной строгановской дворни уже в конце XVI века появляются «Тимоша-рудовщик с семьею» да «Передерня-рудовщик с женою». Железоделательное на местных рудах производство в вотчинах Строгановых было тогда же и основательно поставлено. Очень симптоматичен и такой факт из истории того периода: в перечне людей, включенных в ряды казачьих ватаг Ермака, мы найдем и специалистов по поиску и обработке металлов и руд. На Ермаковой стоянке, сохранившейся возле Нижнего Тагила, археологи нашли следы плавки руд и обработки металлов.

Столь определенный целенаправленный интерес, настойчивость в его реализации не могли, конечно же, не принести скорые и обильные плоды в крае, перспективном на обнаружение всяческих руд.

XVII век стал для Урала решающим в его развитии.

Именно в этом столетии впервые приоткрылась для русских колонизаторов невероятная роскошь подземных кладовых древнего Рифея, легенды о которых в сотнях пересказов облетели еще в дальнюю пору мир древних эллинов и римлян. Именно с тех пор возможность разбогатеть на добыче и разработке этих богатств стала привлекать на просторы Каменного Пояса толпы предприимчивого, ухватистого народа. Холопы разных вотчинников, беглые кабальники, мастера-рудовщики и плавильщики, оборотистые купцы, дети боярские, да и сами сановные вельможи — все слетелись на манок барышей, которые сулила разработка невиданных доселе в России подземных кладов. Несть им числа… Но в этом очерке мы, естественно, сможем проследить судьбы только нескольких из них.

В череде этих алчущих быстрого обогащения людей встречалось немало и талантливых, высокоодаренных деятелей, положивших истинное начало тому значению уральских земель, которое мы ныне определяем красивой метафорой — «опорный край державы».

Очень условно этих людей можно разделить на три категории. Первая — освоители-мастеровые. Это люди, знающие не понаслышке и поиск, и обработку руд, Рассказ здесь пойдет о двух династиях таких деятелей — Литвиновых и Тумашевских.

Ко второй относятся люди, ввергнутые в уральскую горную промышленность мощной волей великого российского реформатора Петра I. Их можно определить пушкинской фразой — «птенцы гнезда Петрова». Наиболее известна среди таких людей династия заводчиков Демидовых. Менее известен промышленник Федор Молодой.

А в третью, не менее значительную категорию промышленников уральских, можно зачислить тех, кто хотя и имел не всегда прямое отношение к горному делу, но обладал ярким организаторским талантом, верховым чутьем на наживу, тех, кто, опираясь только на везучесть и природный нюх, сделали себя одними из самых богатых и знатных людей России. К таким относятся Турчаниновы и Яковлевы (Савва Собакин и его потомки).

Якова Литвинова по праву следует поставить первым в ряду первоосвоителей уральских недр. Потому что с ним связано возникновение в Русском государстве новой и очень важной для страны отрасли промышленности — цветной металлургии. Именно он первым указал месторождение, на котором вскоре был поставлен первенец отечественной меднообрабатывающей промышленности — Пыскорский медеплавильный завод.

Кто же он такой, Яков Литвинов?

Сохранилось очень мало сведений о его происхождении, пути, который привел его на Урал. Можно только предположить, что, судя по фамилии, был Яков сыном литовца — «литвина». Вероятно, из тех, кто в одном из сражений Ливонских войн оказался в русском плену. В строгановские холопы Яков мог попасть достаточно обычным тогда путем — был ими у государя выкуплен и водворен в пермские вотчины. Понятно, почему он заинтересовал Строгановых: был сведущ в рудосыскном деле.

Яков (Якуша — по строгановским спискам) Литвинов оказался сметливым, расторопным человеком. К 1617 году — тому именно году, когда он впервые заставил упомянуть о себе в важнейших государственных документах, — Яков сделал блистательную карьеру: он был уже «большим прикащиком» у Строгановых, главным их доверенным лицом. Во всяком случае, именно ему доверили хозяева известить государев приказ о находке в своих владениях медной руды. С этого-то «извета» многие рудоискательские «дела» Литвинова уже находят отражение в государевых бумагах.