Секретный полигон - Александр Тамоников

Колонна пронеслась через железнодорожный переезд. Шлагбаум был поднят (можно подумать, их остановил бы опущенный). Потянулись затрапезные мастерские, унылые бетонные заборы. Дорога снова прижалась к полотну, потом вдруг резко ушла в сторону. Вдалеке показались крыши строений. Станция была на южной окраине, незачем пылить к ней через весь город…

Заерзал Гриша Косарь, принялся отдирать от тела прилипшие штаны.

– Да чертова жара, еще все лето впереди… Командир, почему ты нам не разрешаешь в шортах ходить? Какая, на фиг, разница? Боеспособность пострадает?

Глеб ухмыльнулся. Он сам бы сейчас с удовольствием все скинул и воевал в одних трусах. Показалась очередная свалка. Стая бродячих собак, рыщущая в поисках съестного, насторожилась. Облезлые псины поднимали головы, угрюмо следили за колонной. Они не боялись. Чувство страха атрофировалось под прессингом постоянного чувства голода. Только одна – самая страшная, с подпаленной шерстью – неторопливо засеменила от обочины и села рядом с товарками. Гриша Косарь не устоял перед соблазном – высунулся в окно и залихватски свистнул. Две или три собаки бросились прочь. На остальных это подействовало как красная тряпка на быка. Они разразились бешеным лаем и бросились за колонной. Одной удалось вцепиться зубами в задний бампер, она проволоклась за машиной несколько метров и отвалилась, покатилась по пыли. Стая отстала.

– Эй, бутуз, ты когда-нибудь бываешь серьезным? – покосился в зеркало заднего вида Бондарь.

– Был пару раз, – хмыкнул Григорий. – Не понравилось.

– Ну и дурак, – проворчал Ломовой. – Знаешь, Гриша, что в тебе общего с новым танком «Армата»?

– Что? – встрепенулся Гриша. Приятно, когда в тебе находят что-то общее с суперсовременным, непревзойденным по техническим показателям образцом боевой российской техники.

– Необитаемая башня.

Салон заржал в один голос. Только Гриша немного обиделся – впрочем, быстро вернулся в доброе расположение духа и заулыбался.

– А чего вы ржете, недалекие? Эти собаки скоро мир завоюют. Совсем страх потеряли, упыри проклятые. На днях в Северодоне легковую машину насмерть загрызли. Не верите? Хозяин оставил «Жигуль» возле дома и спать пошел. Уж чем им понравилась машина – непонятно. Люди видели, как целая стая этих чудищ из кустов выскочила и давай машину драть. Бампер оторвали, радиаторную решетку в клочья, колеса в труху, на кузове дырки, словно тигр саблезубый прокусил…

– Может, доказывают, что они в этом городе хозяева? – допустил Васько.

– Да кошку они под машину загнали, что непонятного? – фыркнул Ломовой. – Сами залезть туда не могут, вот и вымещают на ней свою злость. А тебе, Григорий, реально надо повзрослеть. Вот признайся, кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – спросил он под очередной взрыв хохота.

Запищала рация. Глеб схватился за нее, почувствовав, как сжалось сердце. Ох, не напрасны эти скверные предчувствия…

– Холодов, вы где? – злобно прорычал начальник разведки ополчения Литвинец.

– Подъезжаем к Родянску, товарищ майор…

– Почему так долго?! Вашу мать!

– Мы не реактивные, товарищ майор… Что случилось?

– Диверсанты в городе, как мы и предполагали! – У начальника разведки от злости срывался голос. – Они обвели нас вокруг пальца! Их цель не станция! Несколько минут назад они уничтожили все руководство сводной бригады полковника Ахромеева вместе с самим полковником! Взорван штаб, погибла масса людей! Диверсантам удалось уйти!

Сердце свалилось в пятки. Вот же поворот! И ведь действительно, дорога пошла на возвышенность, показался город, томящийся в мареве полуденной дымки. Северную окраину от обзора заслоняли покатые возвышенности. Над одним из холмов поднимался мощный столб дыма. Заворчали сидящие в салоне ополченцы.

– Холодов, вы проворонили крупную диверсию! – Литвинец от отчаяния уже нес какую-то чушь.

– МЫ проворонили?! – Глеб в возмущении чуть не выбил крышку люка головой. – Товарищ майор, мы выполняем то, что нам приказано, в точные сроки! Побойтесь бога, Захар Георгиевич!

– Холодов, не беси меня! – взревел начальник разведки. – А то ведь наплюю, что ты у нас в нежных отношениях с командованием, под трибунал отправлю! Ладно, прости. – Литвинец сообразил, что перегнул. – Забей, войди в мое положение. Нас дурачат, как желторотых пацанов. Противник в курсе, что мы знаем про Родянск, но все равно посылает туда диверсионную группу, правда, несколько меняет цель и время. Он просто издевается над нами…

– С чего вы взяли, что целью диверсантов была ж. д. станция? – мрачно буркнул Глеб. – Обычная дезинформация. Нападению планировалось подвергнуть штаб бригады, что они и сделали.

– Ладно, не гадай на кофейной гуще, действуй по обстановке. Прочешите с ребятами город, вы знаете диверсантов в лицо.

Вот с этим спорить было глупо. Если действуют люди, запечатленные на фотографиях (если это не очередной увод в сторону), то их лица выучили наизусть.

– А что? – прокомментировал Роман Подвойский. – Вполне достойные и порядочные люди. По рожам видать, что клейма ставить негде.

Ага, только мы одни белые, пушистые и со всех сторон положительные!

– Гони, Денис, – бросил он. – Тапку в пол, и чтобы через пять минут были в городе.

Мощный взрыв прогремел на южной окраине Родянска, в районе железнодорожной станции! Это было фактически рядом, действительно пять минут езды! От красоты и нереальности зрелища перехватило дыхание. Взметнулся в небо столб огня, и его мгновенно окутало дымом, который принял грибообразную форму. Такое впечатление, что взорвался тактический ядерный заряд. Задрожала земля, Бондарь машинально сбросил скорость, и машину чуть не протаранил джип, ведомый Мансуровым! Это точно было на станции! Ай да многостаночники! Группа диверсантов действительно была достойным противником. Фейерверк продолжался по нарастающей. Взрывы гремели, небо чертили огненные сполохи. Все пространство над южной окраиной Родянска окутало густым темно-серым дымом. «И куда теперь спешить? – мелькнула капитулянтская мысль. – Все кончено, мы проиграли».

– Мама дорогая, по ходу нас сделали… – убитым голосом сказал Васько.

– Вперед, Денис, вперед! – со злостью выкрикнул Глеб. – Не тормози, гони!

Справа по курсу опять тянулась свалка. Ржавые металлические конструкции, горы неликвидного строительного мусора. Слева был овраг, глухой пропылившийся кустарник. И как он заметил? Только случайностью это можно объяснить! Шевельнулось что-то на гребне мусорной горы, совершило смазанное движение. «А вот теперь нас точно сделали», – подумал Глеб. Засада.

Впрочем, эти люди совершили ошибку – показали себя раньше времени. И на старуху бывает проруха. В следующее мгновение Холодов крикнул:

– Денис, руль влево, на обочину!!!

Страх мобилизует. Бондарь начал действовать, когда еще Глеб не закончил свое краткое воззвание. Машина вильнула, помчалась к дальней обочине. А за спиной прогремел оглушительный взрыв! Разметало ошметки дорожного покрытия, взрывная волна ударила в задний бампер. «Фугас, с дистанционки подорвали!» – мелькнула мысль. Хорошо, что Мансуров отстал, вторая машина еще не доехала до места взрыва. Он тоже резко вывернул руль, джип сделал крутой вираж и помчался почти перпендикулярно дороге, смял кустарник и утонул носом в неглубокой лощине. Спецназовцы посыпались из него, как горох, нырнули в лощину. Первой машине повезло меньше. Сбросить скорость Бондарь не успел, тем более с мусорной кучи открыли ураганный автоматный огонь. Машина подпрыгнула на водосточной канаве, орали люди на заднем сиденье. Глеб удержался, а Бондаря бросило вперед, он врезался головой в лобовое стекло. Неуправляемый джип с ревом пробуравил кустарник, нырнул в овраг и завалился набок! Аттракцион был головокружительный, ощущения – непередаваемые. Товарищи из второго джипа уже вели ответный огонь из оврага, кричали от злости. А первому досталось по первое число. Двери заклинило, стонали люди. Трещала голова – Холодов чувствительно саданулся виском о какой-то выступ. Но кости в первом приближении были целы. Попались на удочку! Попались, как пескари! Он извернулся, высадил пяткой лобовое стекло – оно и так держалось на соплях. Первым выполз из перевернутой машины, не забыв прихватить автомат. Схватил под мышки стонущего Бондаря, поволок через капот. У спецназовца была разбита голова, правая рука висела плетью, и из нее сочилась кровь – открытый перелом. Он терял сознание, но умирать, слава богу, не собирался. Вылезли остальные – Косарь с порезанной щекой и блуждающими глазами, шипящий, как гадюка, Васько, бледный и слегка контуженный Максим Ломовой. Все живы, хоть за это спасибо господу! А над лощиной свистели пули – стреляли со свалки на другой стороне дороги. «В принципе, вражеская затея провалилась, – мелькнула обнадеживающая мысль. – Не достали. Обидно, конечно, досадно. Но ладно». – Он уже полз на склон.