Меня зовут Джеффри Дамер. Подлинная история серийного убийцы - Микки Нокс

1979 год

– Лайонел Дамер? Я работаю барменом, вы меня не знаете. Ваш сын сейчас у нас, не могли бы вы его забрать? Он пьян вдребезги, и, похоже, у него нет денег на такси.

– Через час буду у вас, – со вздохом отвечает Лайонел и едет в очередной бар, откуда ему нужно будет забрать сына.

Приехав к бару, он видит, как сын, прислонившись к кирпичной стене ночного клуба, сидит и бесцельно смотрит на стену противоположного дома. Уже довольно холодно, но его это не смущает. Джеффри сидит прямо на асфальте и даже не чувствует пронизывающего ветра.

Когда такое случается в первый раз, Лайонел относится к этому с пониманием. Во второй он, ни слова не говоря, доставляет Джеффри к дому, где его сын снимает квартиру. В третий раз он не выдерживает и взрывается, но это не имеет никакого эффекта.

* * *

1979–1982 годы

В университете Огайо Джеффри появляется лишь несколько раз. В первые пару дней ему даже интересно, но потом он понимает, что его уровень познаний в химии и биологии ушел далеко за пределы знаний преподавателей этого не самого престижного университета. Он знает значительно больше всей программы курса и попросту перестает ходить. Поначалу он думает, что здесь все получится как со школой. Он будет попросту приходить и писать нужные работы тем преподавателям, которым подвернется на глаза. Но уже ближе к ноябрю понимает, что вряд ли сможет написать хоть одну работу. По той простой причине, что вряд ли попадется на глаза какому-нибудь преподавателю. Ему становится страшно идти в университет на занятия, и каждый раз, выходя из дома, чтобы пойти на учебу, он сворачивает в сторону ближайшего бара. Никаких новых друзей у него здесь не появляется. Он старается держаться в стороне ото всех, но при этом, даже вусмерть напившийся, сохраняет подобие вежливости. Это вызывает уважение, интересно переплетенное с брезгливостью.

В тот раз Лайонел забирает Джеффри из бара на самой окраине города.

– Ты бы хоть подбирал бары поближе к дому, что ли, – говорит отец мало что сейчас понимающему Джеффри.

Вместо того чтобы везти его домой, отец Джеффри понимает, что бессмысленно надеяться на то, что сын завтра пойдет на занятия. Он грузит Джеффри в машину и везет его к себе домой.

Наутро Джеффри понимает, что проснулся в незнакомой ему кровати, и с ужасом начинает озираться по сторонам. Вполне вероятно, что сейчас он обнаружит рядом с собой чей-то труп. Дамер помешан на контроле за своим поведением, поэтому как только сила этого контроля ослабевает, его буквально топят его собственные самые черные и невероятные фантазии. В этом состоянии он способен на все. Вряд ли даже он сам сможет описать то, на что способна эта черная, чудовищная лавина.

Вместо чужой головы на тумбочке возле кровати он видит свою собственную детскую фотографию. На снимке маленький мальчик в джинсовом комбинезоне и полосатой футболке держит на руках белого кучерявого терьера и счастливо улыбается. Собака раскрыла рот от удовольствия и высунула язык, поэтому кажется, что и собака тоже улыбается.

Он поднимается с кровати, надевает аккуратно сложенные на краю кровати вещи и непонимающе начинает оглядываться по сторонам. Выйдя в коридор, он бредет в сторону, откуда доносятся звуки. На кухне стоит Лайонел в белом переднике и готовит завтрак. Так иногда он делал и в детстве, когда особенно сильно ссорился с Джойс.

– Джеффри? Я тут кое с кем стал жить и хотел бы, чтобы ты тоже уже с ней познакомился, – не оборачиваясь, говорит Лайонел.

– Что? Да, да, конечно, – говорит Джеффри. Его не сильно это удивляет и даже не сильно интересует. Сейчас он рад хотя бы тому факту, что не убил никого накануне.

– Она сейчас придет. Ее зовут Шери, – говорит Лайонел.

Вскоре в дверях появляется еще довольно молодая улыбчивая блондинка с пакетами из супермаркета в руках. Шери Дин Джордан появилась в жизни Лайонела еще в то время, когда он продолжал жить с Джойс и детьми. О существовании этого романа подозревали все в их семье, так что никакой неожиданности в том, что Лайонел стал с ней жить, не было. Вечером они устраивают праздничный семейный ужин, благодаря которому Джеффри вновь чувствует себя как дома, как будто он снова маленький и они все вместе ужинают. Вместо мамы сидит другая женщина, но атмосфера за ужином так располагает и расслабляет, что Джеффри предпочитает не вспоминать об этом и просто на какое-то время поддается этой иллюзии.

Шери и Джеффри быстро находят общий язык, поэтому известие о скорой их с Лайонелом свадьбе он воспринимает хорошо. Теперь, когда Лайонел готовится стать вновь семейным человеком, у него больше нет возможности, да и желания спасать сына из различных передряг. Вдобавок ко всему, примерно спустя полгода после отъезда Джойс и Дэвида второй сын Лайонела возвращается в Бат.

– Что об этом думает мама? – интересуется Лайонел, увидев Дэвида, выгружающего из машины свои вещи.

– Ничего. По закону я уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, с кем хочу жить, – пожимает плечами Дэвид и затаскивает свои вещи в дом.

Теперь Лайонел больше не приезжает забирать Джеффри из баров, реагируя лишь на звонки из полиции. В участке Джеффри оказывается достаточно часто. Иногда он ввязывается в драки, но чаще его туда забирают из баров, так как бармены просто не знают, куда еще им позвонить, чтобы только кто-нибудь забрал этого парня.

– Тебе письмо, – говорит Шери, когда Джеффри приезжает к ним. На сей раз он приезжает сам и в более или менее трезвом виде.

Джеффри осторожно берет письмо из ее рук и смотрит в угол конверта. Там указано, что отправителем является университет Огайо. Для проформы Джеффри вскрывает его, хотя и так понятно, что там написано.

– Тебя отчислили, – скорее утверждает, чем спрашивает Лайонел.

– Да… – отвечает Джеффри, – но можно ведь восстановиться, наверное.

– Нельзя, – отрезает Лайонел. Джеффри непонимающе поднимает на него голову. – Я долго мирился с твоим пьянством, но больше не намерен этого терпеть. Ты уже достаточно пострадал и из-за нашего развода с Джойс, и из-за моего нового брака, и еще бог знает из-за чего. Ты волен портить свою жизнь сколько угодно, но я это больше оплачивать не намерен. Либо ты устраиваешься на работу, либо идешь в армию, но я твои развлечения оплачивать больше не намерен, – взрывается Лайонел.

– Армия? Мне кажется, что армия – это не такая уж плохая идея, – задумчиво говорит Джеффри, когда Лайонел умолкает.

– Что, прости?

– Я говорю, что армия – это хорошая идея, пап, – повторяет он.

1982 год

– Ну и чего ты добился всем этим? – спрашивает Джеффри подошедший к нему сослуживец.

Дамер сидит на лавочке возле КПП и бесцельно разглядывает камешки гравия под ногами. Парень по имени Дэвид Кросс садится на другой конец лавки и некоторое время смотрит в стену казармы прямо перед собой. Сейчас весна, и первые теплые солнечные лучи уже касаются мрачного и по-немецки лаконичного здания. Здесь, в Германии, все выглядит слишком сдержанным. Тем удивительнее каждый раз наблюдать за тем, как преображаются серые, блочные дома от легких, пока еще едва заметных лучей солнца. Точно так же и местные жители всего от пары бокалов пива превращаются в самых отъявленных тусовщиков и бунтарей. Здесь, в Германии, все всегда лучше, чем кажется на первый взгляд. Эта удивительная особенность страны с первого дня поражает американских миротворцев, прибывших с военной базы Сан-Антонио.