История войн на море с древнейших времен до конца XIX века. Том первый - Альфред Штенцель

В Варне были посажены на суда 28 000 французов с 3000 лошадей, 24 000 англичан и 8000 турок. Для перевозки войск французы предоставили 15 линейных кораблей (из них 4 винтовых), 5 парусных фрегатов, 35 военных пароходов, 80 парусных транспортов и 40 судов для перевозки провианта, англичане – 150 больших коммерческих судов, в том числе много паровых, турки – 9 линейных кораблей и 4 парохода. Прикрытие осуществляли 12 английских линейных кораблей и столько же фрегатов. Вся эскадра состояла из 350 судов.

Шаланды для высадки войск были приобретены в Константинополе. Часто производились учения по посадке в шлюпки. Полевые батареи с прислугой и лошадьми должны были отправиться на пароходах и высадиться в первую очередь, чтобы сразу поддержать пехоту. Для высадки артиллерии предполагалось связывать вместе по две шаланды.

Посадка на суда французских экспедиционных войск продолжалась с 31 по 2 сентября. Некоторые линейные корабли приняли сверх 1000 человек собственной команды еще около 2000 десантных войск и были в виду этого почти совсем неспособны к бою. Англичане, задержанные плохой погодой, закончили посадку лишь 7 числа. Несмотря на это, первый эшелон французских транспортов из 14 парусных судов покинул рейд уже 5 сентября без всякого конвоя, и находился трое суток в море совершенно беззащитным. Из английских линейных кораблей, назначенных для охраны транспортного флота, только на одном имелась паровая машина.

Английский способ перевозки войск оправдал все надежды. Отчасти это было вызвано тем, что учрежденное специально для этих целей в 1689 году, расформированное в 1817 году и вновь восстановленное через 15 лет как составная часть флота т. н. «Отделение морских транспортов» успело накопить достаточный опыт. Немаловажным обстоятельством надо считать и то, что в 1854 году английский торговый флот насчитывал уже 1700 пароходов с общим водоизмещением в 326 000 т. В походном строю транспорты, перевозившие главные силы, шли шестью кильватерными колоннами, состоявшими из 10 парусных судов и 5 пароходов каждая, при чем каждый пароход вел на буксире два парусных судна. Полдюжины пароходов было наготове для замены буксиров. Конвой составляли 9 английских линейных кораблей и 5 фрегатов.

8 сентября англичане догнали французов и турок у Змеиного острова. Здесь произошел инцидент, как нельзя лучше осветивший все недостатки совместных операций союзников, не имеющих общего начальника. Среди французских генералов вдруг возникли сомнения: они почему-то нашли более удобным высадиться не у Качи, а в другом месте, лучше всего у Феодосии к западу от Керчи. Движение же на Севастополь они считали слишком опасным. Прямо во время перехода все генералы и адмиралы собрались на совет и пришли опять к согласию лишь благодаря дипломатическому искусству лорда Раглана. Решили произвести новую рекогносцировку западного берега Крыма, что и было сделано 10 числа целой комиссией. Флот в это время стоял на якоре в открытом море. Образ действий совершенно непонятный, если принять во внимание предшествовавшие всему этому основательные дискуссии, тянувшиеся целыми месяцами!

Так как и у устья Качи и у лежащего севернее устья Альмы были замечены лагери неприятельских войск, то пришли к решению произвести десант еще севернее, в 12 милях от Евпатории. Перед этим же решили занять Евпаторию, где глубина рейда допускала высадку под прикрытием тяжелой судовой артиллерии. 11 сентября лорд Раглан вернулся к флоту, который снялся ночью с якоря и стал вечером 12 числа недалеко от Евпатории. На следующий вечер флот отдал якорь у самой Евпатории, которая тотчас же была занята десантом. Все эти задержки совершенно непонятны, так как погода все время была благоприятна. Они только затягивали выполнение этого большого и довольно рискованного предприятия.

Только в 6 часов утра 14 сентября транспортный флот двинулся в поход, и два часа спустя стал на якорь в выбранном месте, при чем первая линия находилась на расстоянии 600 метров от берега. По плану высадки, выработанному контр-адмиралами Лайонсом и Буэ-Вильомецом, ее следовало произвести при помощи всех шлюпок с военных кораблей. Но сделать этого не удалось, так как корабли стали на две мили мористее, чем предполагалось. В 7 часов 45 минут началась посадка в них французских войск, через полчаса они достигли берега и через час уже более 6000 человек под начальством генерала Канробера было на берегу. В половине первого пополудни уже были высажены три дивизии и 18 орудий с передками и лошадьми, а к вечеру выгружено 50 орудий, палатки и припасы на четыре дня. Англичане начали в 9 часов, но их кавалерия была высажены лишь 15 числа после полудня, так как утром был сильный прибой. Все прошло быстро и вполне удачно. Одновременно с этим отряд из нескольких фрегатов и пароходов действовал у устья Качи и заставил находившиеся там части русских войск отступить к югу.

По позднейшим русским данным русский флот не мог выполнить своего намерения атаковать транспорты во время перехода и высадки из-за того, что в течение этих дней у западных берегов Крыма был штиль или господствовали слабые противные ветры. Вернее же, что причиной было отсутствие дальновидности и энергии у его начальников. Таким образом, весь переход и высадка десанта сопровождались редкостно удачным стечением обстоятельств. Но все-таки на переход в 250 миль ушло почти 9 суток, несмотря на предварительную подготовку в течение многих недель и множество совещаний. Это являлось, конечно, результатом нерешительности и разногласий среди начальников, несоблюдения принципа единства командования. Принимая во внимание, что детали все были основательно продуманы, становится ясным, насколько успешнее все могло пройти, если бы власть находилась в одних руках. Большие недостатки выявились в деле планирования у англичан, их начальники и штабы не выказали предусмотрительности и рассудительности. Служба Генерального штаба была совершенно незнакома английской армии. Иначе обстояло дело у французов, но они подвергли все дело крайней опасности своей нерешительностью, когда операция уже развивалась. Если бы хорошая погода продержалась на сутки меньше, то возможна была и полная неудача. В общем, как в армии, так и на флоте выявилась слабая готовность к войне.

С места высадки союзные войска двинулись 19 сентября к югу. Англичане, не имевшие с собой палаток и получившие их только 18-го, до этого времени сильно страдали от проливных дождей. В сражении на Альме 20 сентября, где 57 000 союзников противостояли 35 000 русских, последние были вынуждены отступить, но общее утомление не позволило использовать победу. Во время боя небольшие паровые суда поддерживали своим огнем правый фланг союзников. Флот следовал движениям армии, идя вплотную к берегу, и принял на себя заботу о раненых. Армия пока представляла из себя нечто вроде мобильного авангарда.

После этого сражения Дандас хотел форсировать вход в Севастопольскую бухту, но затем этот план отверг, не желая в виду позднего времени года подвергать большой опасности свою главную базу – флот, хотя укрепления северной стороны вероятно пали бы. Кроме того сделали ошибку, не прервав сразу тыловые сообщения русской армии.

Произведенная 22 числа рекогносцировка установила, что поперек входа в гавань, между фортами «Константин» и «Александр» и снаружи мачтового бона были поставлены 5 линейных кораблей и 2 фрегата, так, чтобы они не мешали огню береговых батарей. Между ними были протянуты цепи, но между вторым и третьим кораблем, считая с юга, был оставлен проход, из чего можно было заключить, что главные силы русского флота готовы к выходу. В гавани находились: 4 трехдечных корабля (120 пушечных), 11 двухдечных (84 пушечных), 7 фрегатов (44-60 пушечных), 4 корвета (18 пушечных), 8 бригов, 11 пароходо-фрегатов и 40 мелких судов.