Ловец Снов - Дарья Вознесенская

Оглядела нас, похожих на пугала, и хихкнула. С такими точно поделать ничего невозможно.

— Ох, как блистала Орина на балу на этом… И ухажеров тьма-тьмущая за ней бегает, а она всё мило улыбается, никого не подпускает близко — верна мечте своей, с детства взлелеяной…

Сладкоречивый голос Катерины Демидовны, что патока, затекал мне в уши и вызывал сильнейшую головную боль. А женщина продолжала говорить, на меня поглядывая с усмешкою ехидной. Уж и знала я, что мне не слишком рады будут, родители Дамира то, но такой неприязни и предположить не могла. И все при том, что представлена была как сотрудница; и мужчина держался со мной степенно, как с человеком посторонним, как я и просила.

Что бы было, если бы догадались они о нашей близости?

Я вздохнула. А была ли близость то? Пусть любовь, пусть осознание, что нужны друг другу, как никто. Но ведь и сами то не понимали, как дальше поступить. И кроме невнятного объяснения о моем появлении и предъявить то нечего было. Потому и язвила Катерина Демидовна, да отмалчивался Всеслав Ратимирович. Люди уважаемые, степенные, гордые в своей красоте, благородстве и довольстве. Вон и дом у них зажиточный, ухоженный и добрый; и сына своего любят, пусть и любовью чуть отстраненной, обязательной, но любят же.

Ну а я кто ему?

Невестой же не назовешь. Да и в их головах невеста другая совсем, пусть и заявил он обратное весьма определенно.

Маг, сидевший рядом, в очередной раз вздохнул, видимо, уже жалея о том, что навестили мы родных то и молвил напряженно:

— Мама, я бы попросил не распространяться…

— Ох ну конечно, куда же мы о личном при людях посторонних то! — воскликнула женщина, будто прозревая и окатила меня еще одной волной прицельного холода.

Дамир зубами заскрипел, а я глаза потупила. Пусть хотелось мне высказать всё, что я думаю о таком гостеприимстве, вот только с детства меня воспитывали, что с другими людьми, особенно старшими, особенно хозяевами, не пререкаются. Да и перед родными мага я робела немного, как любая девица. И одобрения мне хотелось, конечно, безусловного.

Но здесь, похоже, без условностей не обойтись.

Я хмыкнула, себя оглядела — в одежде старой, переданной мне хозяйкой взамен моей испорченной, с простой косой, выглядела я совсем неказисто. Интересно, сменилось бы отношение их, приедь я в карете посольской или даже просто от Правителя Светлого? В роскошном платье да с громким именем? Да с уверенностью в будущем?

Вспышку гнева на очередное высказывание матери я от Дамира больше почуяла, чем увидела. Да и высказывание то, задумавшись, не разобрала. А маг уже привстал, очи, яростно сверкающие, на близких направил. Негоже это — какими бы родители ни были, воевать с ними негоже. Я повторно вздохнула, притворно зевнула и сказала чуть более сонным, чем надобно, голосом:

— Устала сильно. Простите, но я бы хотела удалиться в свою комнату…

— Я провожу. — Голосом резким, злым маг остановил меня и даже не услышал возражений тех, кто за столом сидел.

Мы молча поднялись на третий этаж, в отведенные мне покои, и так же молча Дамир Всеславович ко мне зашел и, снова гневно на меня зыркнув, заговорил:

— Что за игру ты затеяла, Руслана? Зачем терпела подобное обращение и меня терпеть заставила?

— Во-первых, затем чтобы вывести тебя из себя, — я подмигнула. Настроение сразу улучшилось. — А, во-вторых… Дамир, не следует сейчас распространяться обо мне. Мы же молчанием связаны, пусть так и будет. Ну а родители… У меня никаких вот нет, но если брать тех, кого семьей считаю… Не думаю, что дед или Правитель Темный хорошо к тебе отнесутся. Вот тогда и будем квиты.

А сама подумала, что неизвестно еще, доберемся ли мы до представления то моим родственникам.

Маг опешил:

— Это почему еще я им не по нраву буду?

— Ну так ты же никогда не станешь достоин кровинушки то, — я хихикнула, представив реакцию деда.

Маг вздохнул тяжко, покачал головой на мою веселость, а потом сказал уже гораздо терпимее:

— От тебя не отступлюсь, так и знай. И от твоих отобьюсь, и от своих. Потому что вот здесь ты уже, Русенька, — показал он на область сердца. — Внутри поселилась и не выжечь тебя, не вытравить ничем. И потому, — он вдруг встал на одно колено — Я бы хотел сказать…

Но я, прерывая, рядом с ним встала и уста пальчиками запечатала. Не могла ему позволить говорить ничего, хотя внутри все запело от понимания, что происходит. Ведь ответ бы он потребовал, но дурные предчувствия, мною владевшие, не давали мне возможности ответ сейчас давать:

— Вот когда все закончится, ты все скажешь, что хотел.

Маг нахмурился, но кивнул и пальчики мои поцеловал.

А потом к себе прижал, не позволяя большего, будто беспокоясь за сохранность мою и за несдержанность свою — руки то мужские подрагивали и горячи были, что печь в деревенском доме. Мы постояли так немного, и тут уж я, совершенно непритворно, зевнула.

— Ох, Руся, замоталась совсем! И как на ногах держишься то? Ложись скорее спать — раз уж дана нам возможность отдохнуть, надо ею пользоваться.

И захлопотал, что наседка, надо мной.

Ничуть его не стесняясь, я до нижнего платья разделась, в кровать юркнула и со вздохом облегчения глаза закрыла. Длинный день получился — еще на рассвете мы в клетке болтались разбойничьей, а теперь совсем от этого далеки оказались.

Поцеловал меня в лоб маг нежно и я тут же в сон провалилась.

А на рассвете тихонько собрала свои вещи и выскользнула из дома.

Дамир проснулся без настроения. Всю ночь мучили его боли да думы страшные, переживательные.

Надо было в одной комнате с девушкой лечь, может легче было бы, но он приличия соблюдал — не в доме же родительском без причины ночь вместе проводить.

Ох, как он за Руслану переживал, за себя, за счастье их будущее. И не потому, что родители так отнеслись недалеко и неучтиво, а потому, что серьезнее проблемы нерешенные их одолевали. До сих пор не мог понять он, что за дикость тогда, на Совете, придумали совместно? Путешествие это опасное, наживку, сопровождающих, что толком и подсобить не могли.

Как сошли с ума все из-за Проклятого. Лучше бы объединили усилия да отправились по всему Пресветлому Королевству выслеживать — нашли бы злодеюку, унюхали. А вместо того Руслану постоянно подвергают неприятностям: то у разбойников тех, то у его родителей.

От сравнения подобного маг усмехнулся. А что, мама то не лучше главаря себя вела.

Уступит он, конечно, Руслане, не скажет пока ничего, но как время представится, всё они узнают, что о них и поведении их думает. Пусть даже рассорится окончательно, но вставать на пути своего счастья он никому не позволит.