Опасные союзники - Алекс Орлов

– Группа островов Нунгар, ваше величество, – это очень хорошее место. Нужно только сделать волокушные якоря, чтобы лучше держаться в тамошних течениях.

Лоринджер был прощен и отправлен с прежними полномочиями обратно в Лиссабон. Да, он был вороват, но лучше его в обстановке Карнейского королевства не разбирался никто в Ингландии.

Дав приказ возвращаться обратно, король щедрым жестом все же позволил Лоринджеру задержаться еще на неделю, чтобы тот побыл с семьей, и герцог его за это горячо поблагодарил, однако дома продержался только три дня и уехал, сославшись на приказ короля.

Он давно не находил понимания у своих домашних, а те у него. Дети выросли, жена постарела, построили еще один флигель, взяли больше слуг – сплошные расходы, а покрывать их должен он. Нет, в Карнейском королевстве он чувствовал себя определенно лучше, чем дома.

Прибыв в Лиссабон, Лоринджер посетил несколько пышных приемов, чтобы показать местным, что он вернулся, а дня через три уехал в Пронсвилль, где можно было напрямую узнавать больше новостей, чем в столице, и где его не преследовали шпионы тайной канцелярии.

Было еще рано, и солнце не успело разогреть скалы, валуны, гальку на берегу, поэтому Лоринджер, пользуясь случаем, спустился к воде и прошел вдоль цветущих кустарников. Крупные соцветия источали медовые ароматы, привлекая множество насекомых, в том числе мотыльков и бабочек самых диковинных видов и расцветок. Тут же на ветвях свою добычу караулили карликовые саламандры и лягушки, которые выстреливали длинными языками, затягивая в рот легкокрылых жертв, красивых и изящных, но таких бессильных перед этими зелено-коричневыми уродами.

Итак, у него был корабль и была приличная команда. Отъявленные мерзавцы, уволенные из флотов за разные проступки – драки, поножовщину, жестокость в обращении с пленными. Разумеется, Лоринджер понимал, что с такими людьми держать дисциплину будет нелегко, однако он не намеревался устраивать слишком длинных походов, во время которых люди обычно слетают с катушек. Неделя, максимум – две, а затем всех на просушку мозгов.

Кроме того, команда была изрядно разбавлена верными ему людьми, которые играли роль наемных мерзавцев. А на тот случай, если их не хватит для обуздания почти пятидесяти вооруженных молодчиков, герцог полагался на Трея и несколько спрятанных в разных местах острова парусных лодок, на которых можно было уйти на материк в случае мятежа.

Постояв внизу и поглядев в изумрудную глубину волн, герцог поднялся по другой тропинке и, почувствовав себя бодрее, отправился к пещере, где находилось его временное пристанище.

Да, он мог построить себе что-то вроде небольшого домика – на корабле хватало ремонтно-строительного материала, но это привлекло бы внимание, а ему хотелось, чтобы об этой базе знало как можно меньше людей. Ради этого можно было пожить и в пещере, тем более что она была неплохо обустроена и никаких клопов, комаров и блох в здешнем климате не водилось.

– Ваша светлость, лодка! – сообщил Трей, встречая герцога на горной террасе.

– Лодка, – произнес герцог, принимая у Трея раскладную подзорную трубу, за которую пришлось выложить целое состояние.

Они вышли на смотровую площадку, располагавшуюся на самом краю обрывистого берега, и, разложив новомодный прибор, герцог сумел рассмотреть четырех гребцов и пассажира, что сидел, укутанный в плащ. Должно быть, он спал.

– Кажется, это Филипп, – произнес герцог. Так звали одного из его новых помощников, который до поры обретался во Фрондби, где играл в кости, крепко выпивал и, по словам его отца, вроде бы сторонился женщин.

Когда-то Лоринджер учился с его отцом в кавалерийском корпусе, и они даже были вроде как приятелями. С тех пор прошло много лет, но Лоринджер не стал отказывать королевскому пенсионеру и взял Филиппа в помощники.

Поначалу Лоринджер думал пристроить Филиппа на службу попроще – вскрывать перехваченные письма, составлять отчеты, – однако тот все схватывал на лету, поэтому уже через пару месяцев после нахождения в Лиссабоне исполнял достаточно ответственные поручения и всюду таскался с узким стилетом, который, по его донесениям, дважды использовал в «необходимой ситуации».

– Хорошо, будем ждать. Пожалуй, я успею выпить горячего отвара, накрой мне столик под скалой.

– Одну минуту, ваша светлость, сейчас же будет сделано, – поклонился Трей, который, несмотря на свой послужной список и внешность громилы, имел навыки высокообразованной прислуги и, как подозревал Лоринджер, мог повести в бой батальон, а то и целый развернутый полк.

Трей был штучным товаром, поэтому, когда другим переподало по серебряному, для него Лоринджер всегда припасал золотой.

Пока герцог пил отвар с хорошо просушенным ингландским бисквитом, его не покидала мысль о том, как там его финансовое дело.

Перед отбытием на острова он наведался к знакомому банкиру, который не так давно подряжал его на перехват золотого обоза, оказавшегося вовсе не золотым. Этому банкиру Лоринджер выставил прямой ультиматум – пятнадцать тысяч золотых, или он сливает тайной канцелярии все, что у него имеется на эту свору.

Разумеется, в другой раз Лоринджер предложил бы услуги и честно отработал у банкиров эти деньги, но их наводка оказалась ложной. Он рисковал репутацией и даже жизнью из-за пустяка, а значит, теперь они должны были платить или оказаться в застенках тайной канцелярии.

Какой-то выбор герцог им все же оставлял.

Бисквит закончился, герцог допил отвар и, смахнув с колен крошки, поднялся. В этот момент по тропе взбежал запыхавшийся матрос и крикнул:

– Господин адмирал, ялик причалил, пассажир требует старшего!..

– Сейчас спущусь, – сказал Лоринджер, и матрос убежал.

Трей убрал чашку с блюдцем, вазочку с сахаром и унес в пещеру, как показалось Лоринджеру, скрывая улыбку.

Ну да, герцог придумал сказаться матросам адмиралом, чтобы не выставлять свой титул, совершенно неуместный здесь, на острове.

Надев шляпу и взяв трость, Лоринджер стал осторожно спускаться по тропе, а сзади его уже догонял Трей, старавшийся не отпускать герцога одного. В его глазах тот выглядел легкой добычей – одни перстни чего стоят, при том, что многие из головорезов, состоявших в команде, могли позариться даже на табакерку.

Они спустились к самому причалу, и герцог сделал матросу знак, чтобы тот отошел к скале, потом подошел к лодке, и лишь тогда пассажир сдернул плащ и показал лицо. Лоринджер узнал его. Это был офицер курьерской службы ингландского короля.

– Капитан? – удивился герцог, поскольку ожидал, что на лодке прибудет Филипп с новостями от банкиров.

Офицер в форме почтового служащего сошел на камни и, едва удержавшись, чтобы не щелкнуть каблуками, вполголоса представился:

– Капитан Прево, ваша светлость. Прибыл в Лиссабон с дипломатической почтой, а сюда – с дополнительным дипломатическим грузом.