Кандидат в Будды - Сергей Федорович Летов

специально указано российскими издателями «не для продажи за пределами стран СНГ», — диски, выпущенные специально для малоимущих в СНГ и продаваемые в СНГ по предельно низким ценам. RBC продает их по ценам вполне американским, примерно в 5–10 раз дороже, чем в России. Всю разницу — себе! И никаких возражений. Свобода своей торговли, своего американского слова, своей американской печати…

Таким размышлениям предавался я во время 8-часового путешествия из Москвы в Вологду. В Ярославле в поезд подсели мастер церемоний московского культурного центра «Дом» Николай Дмитриев и Чарльз Гейл. Выступление Гейла в Ярославле не состоялось.

В Вологде я проинструктировал Гейла, что русскую водку нельзя разбавлять ни водой, ни колой, а надо пить залпом и закусывать, ни в коем случае не прихлебывать маленькими глоточками. Гейл осторожно последовал моему совету, ему этот новый незнакомый способ употребления водки понравился, и он сообщил мне, что ощутил «приход». После чего мы с ним сначала завели беседу об общих знакомых в Нью-Йорке, которых не оказалось. Гейл — афроамериканец, и становится понятно, почему он не знает никого из Нижнего Ист-Сайда в Нью-Йорке. Я было засомневался уже, не самозванец ли предо мной?! Но тут зашла речь о клубе «Knitting Factory», и все стало на свои места. Мы поговорили о том, как клуб испортился, о том, что теперь там господствует латино и попсня, о том, где в малюсенькой комнатке справа внизу все еще играют изредка фри-джаз. Поговорили о прежней «Knitting Factory» и как там было хорошо, об архитектуре старого клуба. Гейл сказал, что играл там около 1000 раз. Я — меньше, раз 5–7 начиная с 1990-го.

Заговорили об Алабаме, откуда его корни. Выяснилось, что о Ладонне Смит и Дэви Уильямсе он тоже никогда не слышал… Позволю себе лирическое отступление об Алабаме, которое должно кое-что прояснить насчет дружбы между народами. Перед концертом в Бирмингеме, крупнейшем городе штата Алабама, в 1996-м я зашел к Игорю Русанову — в то время главному художнику по костюмам «Алабама Балэ». Я примерял созданные Игорем балетные костюмы Ромео, Монтекки и Капулетти, Меркуцио, фотографировался. После этого Игорь познакомил меня с Джиной — маленькой молодой негритянкой, которая эти костюмы сшила, и сообщил ей важным тоном, что я его друг, у меня сегодня вечером концерт, и чтобы она на этот концерт пришла. В итоге на концерте среди публики было человек 300 белых и одна — серая от страха или какого другого дискомфорта Джина. Я после поинтересовался у Игоря, зачем она пришла. Он ответил, что «ей Белый Человек сказал», и для разъяснения повез меня посмотреть здание суда штата Алабама. Здание суда штата покрыто свастиками — не граффити скинхедов, а плитками с барельефами свастик, как оно и было построено в 30-х. Интересно, что даже во время Второй мировой войны и после нее никто и не подумал его реконструировать!

После беседы на вологодской кухне «Русская сакс-мафия» прослушала CD-R с сольными записями Гейла и засомневалась, стоит ли выпускать его в первом отделении, не разбежится ли непривыкший к такому радикализму вологодский народ после этого по домам?.. А пришлось поступить именно так, поскольку Гейлу нужно было успеть на поезд в Архангельск. И в результате все оказалось не так уж плохо!

До начала концерта мы сетовали, что «Сакс-мафия» должна была выйти в конце выступления Гейла и что-то сыграть с ним в виде квартета. Обычно я не слушаю выступлений других музыкантов и вообще артистов непосредственно перед своим выходом не сцену, но тут… Однако на сцене Гейл мне понравился. Он вышел в какой-то странной шляпе, с клоунским красным носом и в красных перчатках, у которых были обрезаны кончики пальцев. Никакого пафоса! Сначала очень долго играл на рояле. Вторую пьесу — тоже на рояле! И только последнюю — на саксофоне. Мне понравилось его выступление! Все-таки чувствовалось, что он принадлежит к очень мощной черной традиции. Все, что он делал, было очень органично. Это был не симбиоз традиционного джаза и новой музыки, не фри-джаз с реверансами в сторону вкусов публики, а именно вполне цельное музыкальное явление! Словно мгновенный срез потока традиции. Все было правильно. Все было хорошо. Публика была разогрета.

Гейл пригласил нас на сцену, и мы попробовали играть трио, чуть позже — квартетом. Я решил взять сопрано, саксофон, чтобы не «продавать» публике свой основной инструмент, баритон-саксофон, до основного выступления. Сначала взаимодействия не было. Гейл играл в несколько старомодной манере, идущей от Арчи Шеп-па и Орнетта Коулмана. Кроме того, у меня был солирующий инструмент, а не более привычный структурообразующий баритон. Мне было немного трудно импровизировать с ним. Но через некоторое время я адаптировался к акустике зала (играли без микрофонов) и заметил, что Гейл обыгрывает мои фразы и безусловно слышит всех. Я попробовал тоже начать какое-то взаимодействие с ним. Увидев его шляпу, красный нос и красные перчатки на черных руках, я подумал, что правильнее будет играть цирковую музыку в стиле Альберта Дилера. Закончили мы цирковым маршем, под который удалились со сцены…

Чарльз подошел и поблагодарил меня очень радушно.

На пресс-конференции, состоявшейся перед концертом, Чарльза Гейла спросили местные тележурналисты, как ему показалась Вологда? Ответ превзошел мои ожидания: «Вам надо купить новые автобусы!» А на вопрос, чего бы он пожелал Вологде в будущем, ответил: «Ваш город безусловно изменится за эти двадцать-тридцать лет, и вы его не узнаете. Будут построены новые дома вместо этих… Новые магазины… Новые дороги…»

Да, а как же политкорректность? Это, видимо, средство только для внутреннего употребления в США, для применения за пределами Штатов не предназначено. Вспоминается, что Ладонна Смит в интервью журналистке из Красково (Подмосковье), куда я ее привез в середине 90-х, тоже сказала, что Красково безусловно изменится в течение ближайших 10 лет. Американцы никак не могут смириться с какой-либо самобытностью, с тем, что существуют другие устойчивые формы бытования людей, городов, народов. Гейл, я думаю, просто ошалел от интерьера Вологодской филармонии, где мы выступали, — бывшее дворянское собрание, позднее русское барокко. Конечно, жителю Бронкса, похожего на руины Сталинграда, или помойного Гарлема вряд ли предоставляется возможность играть в таких интерьерах или даже видеть их. Как на это реагировать?! Они же безусловно из «самой лучшей, самой правильной» страны! Оказалось, что приезд Гейла в Вологду состоялся при поддержке консульства США. Консульство США в Вологде — вот это да! Неужели уже в каждом русском городе есть американское консульство? Это уже похоже на зачатки оккупационной администрации.

Во время концерта «Сакс-мафии»