Беременна от бывшего мужа - Мила Реброва

Взяв свой ноутбук, направилась в гостевую спальню, с трудом сдерживая желание разрыдаться. Мозг беременной женщины подбрасывал одну картину за другой, заставляя меня кипеть от ревности.

Включив свет, прошла в комнату и буквально застыла на месте, разглядывая огромный ком, лежащий под одеялом. Сначала испугалась, но потом каким-то образом сообразила, что и есть мой пропавший муж! Вон и телефон сиротливо лежит на тумбочке.

Положив ноутбук на комод, я подошла к кровати и откинула покрывало. Ихсан был весь красный и в поту. Одетый в офисную одежду, он лежал, свернувшись в клубок, и выглядел таким беззащитным, что мне захотелось хорошенько стукнуть себя за излишнюю подозрительность. Это надо же было столько всего вообразить?! Человек заболел, а я…

Коснувшись ладонью лба мужа, ужаснулась от того, насколько он горячий! Ихсана, наверняка, не один час сжигал жар! Вот ведь упрямый осел! Нет бы, сказать, что заболел, вместо этого решил втихаря отлежаться!

К слову, болел Ихсан крайне редко, но если уж подхватывал простуду, то переносил ее очень сложно и долго.

Зная, что пытаться растолкать его бесполезно, я схватила свой мобильник, чтобы вызвать скорую, по опыту зная, что без укола температура не спадет. Да и рисковать, делая что-то самостоятельно, я бы не стала.

Также позвонив Луизе, попросила ее встретить и проводить врача в гостевую. Сама же, шмыгнув в нашу спальню, натянула на себя платье, и быстро помчалась на кухню за миской. Налила в нее холодную воду и набросав туда немного кубиков льда, отправилась обратно к мужу. Не зная, где искать марлю, воспользовалась маленьким полотенцем для лица и, с трудом стянув с Ихсана насквозь пропотевшую рубашку, начала растирать его, пытаясь хоть немного сбить жар до прихода врача.

Муж что-то бормотал в бреду, слабо пытаясь увернуться от холодного компресса.

- Тсс… Все хорошо, - шептала я, пытаясь успокоить его.

Даже начала что-то напевать, зная, как успокаивающе действовал на него мой голос.

Я чувствовала себя ужасно виноватой, хоть и понимала, что не могла знать того, что Ихсан заболел. Ведь еще вчера все было нормально! Так что я даже подумать не могла о том, что это может произойти.

А он, бедный, наверняка боясь заразить меня, молча перебрался в гостевую, надеясь отлежаться, будто совсем не знал особенностей своего организма. Упрямый баран!

- Ну, погоди у меня! Только встань на ноги, я тебе такое устрою - будешь знать, как себя вести с беременной женой! – Злобно шипела я, стараясь освободить его от мокрых брюк.

У него даже стопы вспотели! И ведь, скорее всего, весь день был тут - в бреду, с высокой температурой, в поту! А если бы я не решила сюда зайти, так и пролежал бы до утра?

- Ух! – Покачала головой, рассердившись и проклиная мужа за глупость и безответственность.

Наконец, стянув с него брюки, я укрыла Ихсана по пояс одеялом и продолжила обтирание, радуясь, что он хотя бы перестал так сильно потеть.

Прибывший врач подтвердил мои опасения и, сделав больному укол жаропонижающего, выписал рецепт, также дав наставления давать ему как можно больше питья.

За ночь муж так и не пришел в себя, но я ухитрилась несколько раз влить в его рот чай с медом. Уже привыкшая к такому его состоянию во время болезни за все годы брака, я не сильно испугалась, но все равно переживала. В такие моменты Ихсан всегда вел себя как безвольный, вроде бы слушаясь, но ничего не понимая и не помня.

- Горе ты мое, - прошептала я нежно, вытирая пролитый им чай.

Его было так жалко, что все мои обиды, еще остававшиеся в душе, перестали иметь какое-либо значение. Наша жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на боль.

Увидев, что жар спал, укрыла Ихсана новым одеялом, так как то, что я с него стащила, было мокрым. Прилегла рядом, прижав его голову к своей груди, и уснула крепким глубоким сном, впервые больше не сдерживая своих порывов и не думая о них.

Ид аль-фитр) – это праздник разговенья, который означает завершение поста в месяце рамадан. Согласно преданию, его установил сам пророк Мухаммед в 624 году. В день праздника мусульмане совершают праздничную ритуальную молитву (ид-намаз), надевают лучшую одежду, готовят традиционные блюда, а после праздничной молитвы накрывают праздничные столы, приглашают в гости соседей, родственников и друзей, совершают ответные гостевые визиты с подарками, радуются и веселятся. В счастливый для всех мусульман день праздника дети принимают участие в различных играх, посещают соседей, которые раздают им сладости. В это время принято также раздавать пожертвования бедным, дарить подарки и просить друг у друга прощения.

Придя в себя и с трудом разлепив глаза, я поморщился от боли, которая сковала мое тело. Болело абсолютно все, даже чертовы волосы! Кажется, я все же заболел, несмотря на набор антивирусных таблеток, выпитый вчера. Думал - пронесет, отлежусь пару часов и буду как огурчик. Но, как оказалось, мой организм решил все же устроить мне бойкот.

По-моему, я не болел года три - точно, если не четыре. Это Нифа была склонной подхватывать простуду от простого сквозняка, и именно поэтому я, скрыв от нее свое плохое самочувствие и вернувшись с полпути на работу, закрылся в гостевой, а не в нашей общей спальне.

Но, судя по теплому телу, прижимающемуся ко мне, жена меня все же обнаружила. Хотел поднять руку и погладить ее, но сил не хватило. Недовольно поморщился, чувствуя себя немощным. Лучше бы уж я болел чаще, но не так серьезно.

- Эй, проснулся? – Нависла надо мной растрепанная со сна Нифа.

Тут же дотронулась рукой до моего лба и недовольно нахмурилась.

- Опять температура поднялась, – расстроено произнесла она, потянувшись к тумбочке, где уже лежала привычная в таких случаях целая гора лекарств.

Попытался что-то сказать в ответ, но - сюрприз-сюрприз! - чертово горло воспалилось настолько, что я не смог издать и звука, а не то, что заговорить.

- Потерял голос? – Спросила Нифа, понимая это по недовольному выражению моего лица. - Неужели ты так заболел из-за мороженого? – Она недоверчиво покачала головой. - Поверить не могу! Как ты только умудрился?

Я скептически поднял бровь, заставляя ее рассмеяться и закатить глаза.

- Ладно-ладно, признаю, что заставила тебя доесть большую часть того злосчастного мороженого, но все равно это было не настолько смертельным, чтобы так заболеть. – Нифа не могла поверить в то, что я так сильно простудился по этой простой причине. - Хорошо, что я, зная твою проблему, настояла на сиропе, а не на таблетках, - сказала жена, отмеряя в маленький стаканчик дозу лекарства.

Привычным жестом, как делала это всегда, когда я болел, она помогла мне приподнять голову и ловко влила в рот лекарство, тут же дав запить его теплой водой. Вытерев мне губы ладонью, уложила обратно и, взбив подушку, помогла устроиться поудобнее.